Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования - Елена Гуськова

В правительстве США доминировала точка зрения: надолгооперация не затянется. Босния доказала, что Милошевич — трусливый забияка: если врезать ему посильнее, — скорчится.

Американцы планировали операцию давно. Планировали так, что ничто не могло её изменить или остановить. Всё осталь ное — спектакль: и Рачак, и Рамбуйе, и Париж, и ультиматум Ричарда Холбрука. Всё равно бы бомбили. Поэтому общественному несведущему мнению преподносилась картинка: наказать виновников срыва переговоров, а для убедительности — жестоких сербов, расправляющихся с мирным албанским населением. Е. М. Примаков, позже анализируя события на Балканах, писал, что Клинтон пытался представить натовскую интервенцию в Югославии не как противопоставление ООН, а чуть ли не как связанную с ООН. «Вице-президент США А. Гор уверял меня, в то время председателя правительства России, что бомбардировки Югославии якобы не противоречат Уставу ООН и “отражают ход дискуссии в Совете Безопасности”. Насколько это и подобные ему “разъяснения” не имели и не имеют ничего общего с действительностью, следует из высказывания Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, который заявил, что “вмешательство региональной организации без мандата ООН в Косово стало трагедией, бросило вызов всей послевоенной системе международной безопасности”»[381].

Бомбить планировали давно

Согласно аналитику Джону Каталиното, НАТО планировала бомбить Югославию ещё в 1997 г. Подготовка была основательной, так как возникало много проблем и с членами НАТО, и с соседями, и с общественным мнением в мире. Министр обороны США Уильям Коэн приехал в Скопье в декабре 1997 г., чтобы поговорить с правительством и военными о распределении сил НАТО вдоль границы с Косово. Позже министр обороны Македонии ездил в Вашингтон обсуждать строительство базы НАТО в Македонии[382].

Французский генерал Пьер-Мари Галоа дату планирования ударов отодвинул ещё дальше, в 70-е. Он писал, что в 1976 и 1977 гг. часто ездил в Германию по приглашению министра обороны Йозефа Штрауса. Во время обсуждений, в частности, югославских проблем, в узком кругу европейских коллег немцы убеждали, что после смерти Тито Югославия должна быть территориально поделена по-другому. Интересны причины, по которым Германия стремилась к этому: «Во-первых, желание Германии отомстить сербам, которые два раза, в 1914–1918 и 1939–1945, стали на сторону союзников против них…», что способствовало поражению Германии во Второй мировой войне. «Другой немецкой идеей было наградить хорватов и боснийских мусульман, которые во время Второй мировой войны присоединились к нацистской Германии… Третья немецкая идея была вовлечь Хорватию и Словению в экономическую зону ЕС, в которой главную роль играет Германия. Тем самым открылись бы возможности немецкого влияния на далматинском побережье… что представляет собой давнишний немецкий сон…». Генерал считал, что Германия вовлекла США в авантюру с наказанием Югославии, хотя у США имелись на то и свои причины: доказать европейцам, что они не могут без США решать свои проблемы, унизить Россию, построить на Балканах военные базы, имея там свободную территорию[383].

Но даже в марте 1999 г. не все знали о планах НАТО. Так, министр иностранных дел Италии Ламберто Дини неуверенно говорил Е. М. Примакову 16 марта, что «с американской стороны прослеживается идея “наказать” Сербию». Он тогда наивно полагал, что «как у Италии, так и у Франции и Германии будут серьёзные оговорки по поводу воздушных ударов по Сербии»[384].

По окончании агрессии командующий НАТО в Европе Уэсли Кларк написал книгу «Ведение современной войны», в которой признался в том, что США давно планировали нападение на Югославию, что слом «позвоночника» Сербии был одной из приоритетных целей Америки и что ещё в 1992 г. президент Джордж Буш старший сказал: «США будут готовы употребить военную силу против сербов в Косове, а также самой Сербии», что бомбардировка Югославии «была исключительно американским планом»[385].

Интересный вывод можно сделать, прочитав мемуары Мадлен Олбрайт. Она не отрицает того, что в балканских событиях инициатива исходила со стороны США, ну а «мотором» всей операции была именно она — целеустремлённая, жёсткая, уверенная в себе, напористая, с блестящими ораторскими способностями. По тому, как она уговаривала европейских политиков принять её план действий, видно, что среди европейцев были сомневающиеся. Например, Франция предлагала в самом начале сделать перерыв в бомбовых ударах, Ватикан просил приостановить бомбёжки, Германия в лице министра иностранных дел Йошки Фишера стремилась оставить открытой возможность ведущей роли ООН и получить поддержку со стороны России. М. Олбрайт удалось сломить всех, убедив в правильности позиции США.

В своих мемуарах госпожа госсекретарь достаточно откровенна, эмоциональна, представляется борцом за справедливость против гуманитарной катастрофы, переполнена жалости к албанцам, уничтожаемым сербскими спец-службами, к 600 тыс. беженцев. Именно об этом она убеждённо и красноречиво говорила с сомневающимися. Но за этим стояли другие цели, о которых Олбрайт не говорила, хотя признавалась: «Не время было сдавать наши козыри»[386]. Фактически многие члены НАТО участвовали в операции вслепую. М. Олбрайт в своих мемуарах и не скрывает, что это была война США, а Европа лишь оказывала политическую поддержку и не была способна (не хотела) воевать. НАТО же была нужна Америке как инструмент и угрожающая сила 19 государств. Вот как она об этом пишет: «Этот конфликт продемонстрировал огромное несоответствие между способностью США вести войну на современном техническом уровне и совсем иными возможностями Европы, однако он также показал ценность политической поддержки, которую может породить сплочённость». А войну выиграли «благодаря, а не вопреки альянсу». Агрессия и совместные военные действия сплотили «союз, сомневающийся в смысле своего существования»[387]. Министр обороны Уильям Коэн высказался ещё откровеннее: «Я думаю, что желательней была бы самостоятельная кампания с жестокими и непосредственными ударами, которые бы сразу парализовали силы Милошевича. Но дело всё-таки в том, что мы здесь действовали как союз, ну классическая кампания, какую требовали профессионалы. И нужен был консенсус 19 стран, нужна была поддержка союзников в виде баз, разрешений на пролёт самолётов через их территории, логистики… Если бы мы действовали самостоятельно, мы бы выбрали более агрессивную и грубую кампанию»[388].

О целях операции НАТО узнаём из разных источников и теперь через почти 15 лет можем с уверенностью сказать, что планировалось сменить власть в стране, изменить политический строй, ориентацию политической системы, повернув её лицом к Западу, уничтожить Армию Югославии, раскроить Югославию, сделать Косово и Метохию самостоятельными государствами, свободно разместить силы НАТО в Косове и на всей территории Югославии. Судя по тому, чем и как бомбили, скрытой целью являлось освободить Балканы от сербов, сделать территорию свободной для дальнейшего употребления, в частности, для строительства военных баз. Имелись задачи чисто военного характера: сплотить альянс, протестировать мощь НАТО, опробовать новое оружие и израсходовать залежи старого. Политические цели были следующие: показать Европе, что та не может без НАТО сохранять свою стабильность, создать прецедент употребления военной силы без санкций СБ ООН.

Против военных планов НАТО решительно выступила Россия, заявив, что вмешательство во внутренние дела суверенного государства требует прохождения особой процедуры в Совете Безопасности, для которой единодушие великих держав является непременным условием. Министр иностранных дел в этом вопросе получил поддержку всех ветвей российской власти. В Думе в октябре 1998 г. были проведены парламентские слушания на тему «Угрозы европейской безопасности в связи с расширением НАТО (на примере событий на Балканах)». По итогам слушаний депутаты признали «непосредственную (без участия ООН) деятельность НАТО по урегулированию конфликтов в Боснии и Албании разновидностью недопустимого вмешательства во внутренние дела суверенных государств или вооруженной агрессией». Продолжая выступать против использования оружия в косовском конфликте, российская дипломатия настаивала на его решении мирными политическими средствами. «Впервые в истории Североатлантический альянс применил силу не для обороны своих союзников, ради чего он, как неоднократно объявлялось, и создавался. Впервые военную машину НАТО использовали за пределами входящих в союз государств. Впервые НАТО применила военную силу без согласия Совета Безопасности ООН. Ракетные обстрелы и бомбовые удары наносились не только по военным, но и по гражданским объектам. Такая “неразборчивость”… служила одной цели — запугать Югославию, подтолкнуть её к капитуляции»[389].