Истинная для Альфы (СИ) - Анталь Лилигрим

Ещё ниже…

И вот мужские пальцы уже орудуют в моих трусиках. Властно накрывают лобок, легонько потянув за мягкий пушок волос. Движутся ниже, раскрывая уже увлажнившиеся половые губы, устремляются внутрь…

Я снова не могу сдержать рвущиеся из горла стоны, поддаваясь бёдрами движениям пальцев внутри меня. Так сладко и горячо внизу от их действий. Мягко раздвигая, растягивая тугие внутренние мышцы неспешными фрикциями, я чувствую легкую, дразнящую стимуляцию клитора, невольно двигая бёдрами быстрее, чтобы снова достичь этого контакта.

Но мой первый в жизни эротический сон надо мной словно издевается!

Эта тянущая пытка продолжается вновь. Пальцы уже вовсю таранят меня изнутри, буквально убивая меня столь интенсивным и быстрым ритмом движений. Внизу живота все сладко сжимается и пульсирует, почти хлюпает от обильного количества выделившейся смазки.

Но, черт возьми, мне этого мало!

Словно играясь, большой палец моего воображаемого любовника лишь вскользь задевает столь нуждающийся сейчас в ласке клитор, не давая мне достичь разрядки. Забыв про всякую стыдливость, я сама насаживаюсь на чужие пальцы, в стремлении достичь так нужный мне сейчас оргазм, но не получается-я-я…

Невольно сама тянусь рукой к своим мокрым складкам, чтобы получить дополнительную стимуляцию, но мою ладонь быстро перехватывают и, сжимая в стальной хватке, поднимают наверх.

— Так не пойдёт, — тихий смех на ушко, — Давай без посредников.

— Не могу, — жалобно хнычу.

— Значит, учись.

Веду бёдра по кругу, сжимая чужие пальцы внутри себя. Затягиваю их в свою глубину, поддаюсь на их порочные движения. Концентрируюсь на ощущениях ноющей, горячей боли в промежности. Чувствуя ее всем, столь уязвленным телом. Отдаюсь во власть подступающей волны и, наконец, чувствую разряд тока, пробивающий меня с ног до головы. До самых пальцев ног! Охватывающий все мои конечности, отчего их машинально трусит, и с тихим скулежом кончаю.

Ох, Боже мой, наконец-то…

— Блять, ты так сладко кончаешь. Пиздецки как хочу засадить тебе по самые яйца, волчонок, — грязный шёпот на ушко столь знакомым голосом.

Я мгновенно открываю глаза. Это, черт возьми, никакой не сон!

Уже без всякого морока, на время помрачившего туманом мою голову, я чувствую горячую грудь и живот прижимающегося ко моей спине оборотня. Попой ощущаю признак чужого неудовлетворенного желания, грозно вздыбленный и горячий. А все еще чувствительным лоном мужские пальцы, сейчас кажущиеся слишком… непомерно большими…

Капец…

— Доброе утро, — до ужаса самодовольным голосом говорит Мартин за моей спиной, собственнически сжимая своей громадной ладонью мою оголенную грудь под футболкой, — Как спалось?

— Пока ты не пришел, замечательно, — хриплым ото сна голосом произнесла я, чувствуя, как теплеют мои щеки. Опять краснею.

Хотя, если признаться честно, краснею я не потому, что стыдно за весь разврат, которым мы только что занимались по вине Мартина, а за свои мысли о том, что я хочу еще. Снова.

Какая же ты все таки развращенная особа, Веталина Хоуп. Дай только волю, и сама на Солмнхелла залезешь, как течная сучка…

Черт, течка!

Мартин уткнулся носом мне за ухом, тяжело и глубоко дыша, будто только что пробежал стокилометровый марафон. Его грудь вдруг начинает вибрировать, а из горла прорываются рычащие звуки. Он что… урчит?

— Вкусненькая… так бы и съел…

— Доктор Стивенсон сказал, что через несколько дней у меня начнется эструс, — поделилась я, понимая, что Мартин ведет себя очень… странно.

Нет, конечно, он и в обычное время любил позажимать меня в углах и потискать за все, что только можно и нельзя. Но мягкое урчание мне на ухо и глубокое рычание его зверя, что тихими отголосками слышала и чувствовала моя волчица, говорили сами за себя.

Раньше я бы никогда не поняла других омег, которые внутренним чутьем понимали, когда у Альф приближается гон. Сейчас же понимать и осознавать это было также естественно и даже привычно, как дышать или есть. Что-то на глубинном уровне инстинктов подсказывало мне это. А моя волчица, что все чаще и чаще давала о себе знать, и вовсе увалилась пузом к верху, оставляя открытую шею беззащитной так и говоря: вся в твоей власти.

Невероятно…

— Я чувствую… Запаха нет, но меня уже знатно потряхивает, — буквально прорычал Мартин, сжимая меня в своих горячих объятиях, не давая сделать вдох, и беспорядочно скользя руками по всем открытым участкам тела, — Что еще сказал этот твой Стивенсон?

— Он не мой, — машинально поправила оборотня я, продолжая, — Анализы все хорошие и никаких рисков, что я снова стану неполноценной, нет.

— Это хорошо, — заурчал Альфа, целуя мою шею и спускаясь ниже, к плечу.

— Мартин, мне нужно спросить у тебя кое-что важное.

— Слушаю.

— Что насчет контрацепции? Вероятность забеременеть во время течки стопроцентная. А уколы не помогут…

Я сама не заметила, как участилось мое сердцебиение от волнения, но Мартин лишь успокаивающе погладил меня по спине, а в его голосе я вдруг услышала улыбку:

— Не волнуйся. Конечно, я бы не отказался заиметь от тебя пару-тройку щенков, но точно не в ближайшем будущем.

Я облегченно вздохнула, хотя вообще не поняла из-за чего так распереживалась. Боялась, вдруг Мартин не захочет пользоваться презервативами из-за, так сказать, «не тех ощущений»?

П-ф-ф, Вета, остынь.

— Не хочешь выбрать место, где это произойдет? — вдруг спросил Мартин.

— Место? А разве мы не можем сделать… это в квартире? — мои щеки запылали, стоило мне только представить, как и чем именно мы с Мартином займемся в самое ближайшее время.

Между ног все сладко сжалось, а Мартин за моей спиной вдруг с шумом втянул воздух и, наконец, перевернул меня на спину, а сам возвысился надо мной. Теперь я могла видеть его лицо, горящие лихорадочным блеском глаза и бурно вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь. И без всякого жеманства положить ладони на его широкие плечи.

Ну, почему он такой красивый?

Самый-самый…

Мой…

— Это твой первый раз. Я хочу, чтобы ты его запомнила. Отчетливо.

В груди потеплело от того, что Мартина заботят подобные мелочи. Ему не все равно, что я буду чувствовать во время происходящего. И после.

Мой такой любимый Альфа…

Я беспечно пожала плечами.

— Мне все равно, где это произойдет. В прошлый раз меня даже не волновало, что все может случится даже в мужском туалете в институте, — я встретилась взглядом с парнем, чувствуя как между нами накаляется воздух и тяжелеет атмосфера, — Главное, что это будет с тобой.

Мир вокруг заиграл яркими красками безудержного счастья и распирающей грудь любви к моему несносному оборотню, стоило нам только встретиться губами. Поцелуй вышел сразу же глубокий и страстный. До стонов умопомрачительным.

Руки Мартина подлезли под мою спину, прижимая мое безвольное тело ближе к нему, а его язык ворвался в мой рот, имитируя жесткие толчки, невольно напоминавшие мне самое настоящее соитие. С порочными, влажными звуками соприкосновения наших губ, я принимала Мартина и свою истинную любовь к нему всецело и без остатка. Жаждала стать, наконец, полностью его. Впустить его не только в свое сердце, но и в свое тело. Принадлежать одному ему, потому что никого другого, кроме него, я не хотела и даже не могла представить.

И случилось это уже давно, но осознала я только сейчас. Только он. Только Мартин.

И я так погрузилась в наше собственное безумие, сводящее нас обоих с ума, что даже не могла подумать, что все наши планы скоро пойдут коту под хвост. Или куда похуже…

Глава 30

Сбежать от Мартина в душ оказалось делом непростым. Наверное, еще минут двадцать после первого будильника мы лежали и тупо целовались. Никак не могли оторваться друг от друга. И лишь когда я, наконец, смогла уклониться от требовательных губ парня, чтобы перевести тяжелое дыхание, я вспомнила что не то что еще не умывалась, даже зубы не почистила! И сразу же попыталась умыкнуть в ванную.