Кромка - Василий Сахаров

— Успокойся. Это чучело змеелюда. Этих тварей еще иногда называют азурги. Слышал о них?

— Нет.

В самом деле, негуман был неживым, причем давно. Строение тела напоминало человеческое. Руки, ноги, пальцы, туловище. Серая кожа местами покрыта чешуей, а голова змеиная. Безволосый череп, вдоль шеи и на щеках снова чешуя, нос вогнутый и глаза с вертикальным значком.

Мерзость, конечно, и меня слегка передернуло. После чего, я посмотрел на охранника и спросил:

— Откуда это чудовище?

— С юга. Говорят, Вадим его лично добыл.

Сказав это, охранник слегка подтолкнул меня к выходу.

Покинув дом ведьмака, я попробовал утрясти в голове свои мысли и ничего не получилось. С одной стороны все просто и понятно. Я выполнил последнюю просьбу Жаровой и доставил письмо по адресу, а потом согласился пройти испытание и стать учеником ведьмака. А с другой стороны было во всем этом нечто неправильное, особенно в концовке разговора с двухсотлетним ведьмаком, который выглядит немногим старше меня. Ну, какой из меня ведьмак? Я не экстрасенс, не супербоец и не герой. Я самый обычный человек, как мне кажется, и никогда не собирался становиться профессиональным борцом, изничтожающим нежить, нечисть, вампиров и демонов.

Впрочем, вскоре я успокоился. Прогулялся по острогу, отдышался и решил, что нужно собрать больше информации о ведьмаке. Это для начала.

В конце концов, после полудня я вернулся на постоялый двор, где хозяин, Алексей Рубан, обещал меня покормить.

Рубан и его помощника Верка как раз накрывали на стол. На обед был отличный наваристый борщ, серый хлеб, пшенная каша с маслом и солидный кусок мяса, а вдобавок к этому литровая кружка свежего пива. В общем, угощение, по местным меркам, царское. Что и неудивительно, поскольку не всякий человек способен оплатить отдельный номер на его постоялом дворе.

Я поел, но покидать общий зал не торопился. За соседний стол присели два пожилых человека, судя по всему, купцы, и я прислушивался к их беседе.

— Слышь, Михалыч, а у тебя ведь дочка в Дымно живет… — сказал один.

— Да. Замужем за Костей Орловым. Ты его знаешь?

— Знаю. Хороший человек, хоть и скупой.

— В наших делах, торговых, без этого никак, Семеныч. Али я не прав?

— Прав, конечно. Только дочери твоей не позавидуешь. Говорят, в Дымно люди уже друг дружку едят.

— Врут. Сам посуди, откуда такие вести, если перевалы снегом завалило и связи с востоком нет?

— И то верно, — согласился Семеныч. — Однако же голод не тетка. До каннибализма недалеко. Я как вспомню, что у нас пятнадцать лет назад было, так потом покрываюсь. Ведь за малым до греха не дошло. Но уберегли нас высшие силы.

— Так и есть. Чудом спаслись. Если бы ведьмаки наемников не привели, взяли бы нас бесы и дикари.

— А вот тут не согласен. Не смогли бы дикари в город вломиться, силенок у них много, но оружия огнестрельного почти нет. А вот то, что половина горожан только уцелела бы, сие факт.

— Не будем спорить, тем более дело давнее и вспоминать про эти времена не хочется. Давай‑ка, лучше, по нашей теме говорить.

— Хорошо. Ты сколько денег Ирику дал?

— Двести рублей. А ты?

— Я вообще в этот рейд решил не вкладываться.

— Почему?

— Не верю, что в пещерах что‑то есть. И сильно сомневаюсь, что Ирик хотя бы половину своих бойцов назад приведет.

— Мороков боишься?

— Да. Они спят, и бойцы Ирика их разбудят.

— Чушь, Семеныч. Это сказки. И если бы они были, ведьмак сказал бы.

— А я уверен, что нет.

— Как знаешь, а я рискну. Больно прибыток хороший мерещится. Только представь, сколько добра может находиться в пещерах. А если там золотая жила, которую когда‑то князь Симеон разрабатывал?

— Золото, конечно, скорее всего, в горах имеется. Только горы они большие, а пещеры не изучены…

Прерывая разговор, купец оглянулся на меня и, видимо, толкнул товарища в бок. После чего они замолчали и я, понимая, что при мне они больше ничего не скажут, медленно допил пиво и направился к хозяину.

— Как обед? — Рубан улыбнулся.

— Благодарю. Вкусно и сытно.

— Может еще пивка?

— Угощаешь?

— На этот раз за плату.

— Тогда нет. Мне хватит. Лучше на пару вопросов ответь.

— Запросто.

— Я слышал, скоро ведьмак будет набирать учеников. Верно?

— Да.

— И много желающих соберется?

— Под сотню будет, а то и больше, и тебе повезло, что вовремя отдельный номер занял.

— И ведьмак устроит испытание?

— Обязательно.

— Что это будет?

Рубан поморщился:

— С виду все просто. Надо пройти между кострами…

— А на деле, что это?

— Не знаю. Я кандидатов потом спрашивал, и все разное говорили. Какие‑то видения… Призраки… А многие просто в ступор впадали и не могли ни единого шага сделать… Короче, ничего конкретного…

— А что с теми, кто испытание прошел и кого Вадим выбрал? Где они проходят обучение?

— Ученики живут в его доме, там пристройка имеется, а занимаются в доме. Только это в начале так. Потом ведьмак гонит своих учеников в горы и леса. Про это любой знает.

— А кто не прошел испытание, что с ними?

— По домам расходятся и некоторые потом снова счастье пытают.

— Ясно. А кто такой Ирик?

— Начальник дружины ведьмака.

— Но он не ведьмак?

— Нет.

Прерывая наш разговор, в зале появился очередной посетитель. Рубан пожал плечами и отошел, а я поднялся наверх и занялся чисткой оружия.

29

Большую часть своего времени я проводил в зале гостиницы. Общался с людьми, прислушивался к разговорам местных жителей и приезжих гостей. Копил информацию и вскоре сложил для себя общую картину, что такое Преображенский анклав.

Итак, основа анклава — преображенцы, потомки гвардейцев русского царя. Со времени переселения на Кромку их общество трансформировалось в закрытый клан профессиональных воинов. Раз в пять лет они избирают президента, которого называют Комендант, и он находится в Александровске, откуда управляет анклавом. Помимо преображенцев есть фермеры, горняки и кузнецы, охотники, пастухи и община ведьмака. Вадим Рысь местная знаменитость и непререкаемый авторитет, с которым советуется Комендант. Но в жизнь анклава он не вмешивается, хотя иногда привлекает для своих дел преображенский спецназ, пограничников и регулярные воинские соединения.

Численность населения Преображенского анклава, который прижат к Перуновым горам, но имеет выход к Тихой и держит несколько перевалов с восточной стороны, относительно невелика. Всего‑то семьдесят — восемьдесят тысяч человек, из которых около двух тысяч служит в регулярной армии, пятьсот пограничников и около сотни в спецназе. Городов и поселений тоже немного. Есть Александровск — столица. Ольгинск — речной порт и форпост на западе. Острожск — военно — тренировочная база преображенцев в горах. Медногорск — городок горняков, добытчиков меди и оружейников, которые производили взрывчатку, гранаты, винтовки и боеприпасы. А так же Норброд и три десятка укрепленных фермерских поселков.

Рабство не в почете, но оно есть. Контакты с другими цивилизованными анклавами поддерживаются. С островными общинами в Дананском море постоянный контакт. С алексеевцами отношения напряженные. С каменецкими с недавних пор, после того как княжеские сыскари стали давить на ведьмаков, тоже. С зеленогорцами дружба. С вольными городами Свалино и Дымно ведется торговля, в основном летом, потому что зимой провести через перевалы караван практически невозможно.

Связь с Землей у преображенцев имелась. Каждые два — три месяца, когда открывается односторонний портал, они отправляют на родину серебро и золотишко, драгоценные камушки и меха, а так же целебные зелья, которые варятся в общине ведьмака. Взамен получают оружие, амуницию, станки, инструменты, боеприпасы, средства связи, свежую информацию и незначительное количество горюче — смазочных материалов для нескольких бронетранспортеров и тягачей.

Конечно, по сравнению с Каменецким анклавом Преображенский более закрыт. Здесь не привечают беглецов и с подозрением относятся к повольникам. Однако это не блажь и не природная недоброжелательность, как мне объяснил Рубан, а необходимость. Преображенцы живут по своему собственному укладу и очень часто видят от соседей только зло. Мало того, что возле границ регулярно появляются разбойники, а через реку перебираются пособники демонов, так еще и алексеевцы шалят, и каменецкие шпионов засылают, а с востока приходят лихие люди. Поэтому местное общество для чужаков закрыто. Хотя меня это не касается. Во — первых, есть поручительство Самохвалова, которого в анклаве знают и уважают. А во — вторых, местным воинам, которые служат ведьмаку, дано указание относиться ко мне, словно к равному, об этом поведал начальник патруля, заходивший в гостиницу выпить пива. Так что мне здесь нравилось и чем дальше, тем больше. Особенно когда стали прибывать соискатели на ученичество у Вадима Рыси.