Моя девочка Его! - Кристина Жиглата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тело ощущала, шевелилась, была при сознании, значит, жива и всё хорошо, но плохо было очень.
— Андрей? — тихо позвала я, попытавшись выбраться из-под него. Но он не отвечал, не шевелился, и мне казалось…даже не дышал.
Меня охватила паника, страх, удушье.
Выглянув через разбитое окно, я увидела много людей. Охрана Северова и другие чужие парни. Они перестреливались, дрались, убивали…
Я не могла понять, что происходит. Пули свистели где-то рядом, несколько раз машина вздрагивала от сильных толчков. Огромные ботинки, шагали очень близко. Было страшно, но убежать не могла.
Кто-то склонился возле окна, заглянул внутрь, встречаясь с моим испуганным взглядом.
— Не двигайтесь и не покидайте машину, на нас напали! — предупредил парень, видимо из охраны Андрея, а затем послышалась череда выстрелов, и он упал, глядя на меня стеклянными глазами.
Я закричала, яростней забилась под Андреем, попыталась выбраться, но только сделал хуже себе. Боль, новой волной пронзила всё тело.
Плотно стиснув зубы, я не прекратила вырваться. Мне удалось вывернуться, подползти к окну и выглянуть наружу. В стороне я увидела ещё два подъезжающих внедорожниках. Таких же, как и тот, что нас протаранил. Из машины выбежало несколько людей, началась новая волна перестрелки. А затем я увидела Арса…
Он отдавал приказы, что-то кричал и сам стрелял. Я видела как падали люди Северова, видела, как все вокруг умирали, и это меня поразило до глубины души.
Мне вдруг резко стало дурно. Я на мгновение прикрыла веки, а когда вновь открыла их, увидела перед собой склонившегося Арса. Он срывал дверь с повреждённой машины, и пытался добраться до меня.
Я хотела отпрянуть, прогнать его, закричать, но сил с трудом хватало для того, чтобы дышать.
— Где болит? — слышу сквозь пелену его голос.
— Не трогай меня… Как ты мог…Убийца…, - выдавливаю, слабо протестуя.
Я могла отрицать покушение на Андрея, которое было раньше… Я могла отрицать причастность Арса к смерти Марины… Я могла отрицать его вину в смерти Яны — потому что не видела всего этого! Но сейчас, всё было очевидным. Багиров напал на нас, жестоко уничтожив людей Андрея и ему, было неважно, нахожусь я при этом в эпицентре созданного им ада или нет!
Андрей ошибся, я не была для него щитом, и это стоило нам ужасных последствий!
Но самое ужасное, что я сама в этом виновата. Я сказала ему о наших планах! Я предупредила его!
Поверила… Опять. И вновь расплатилась!
Он ведь говорил мне, предупреждал, что сегодня заберёт меня!
Он ведь говорил мне, предупреждал, что убьет Андрея…
Как глупо…
— Не двигайся! — рычит Арс, придерживая мои руки, которыми я машинально отмахивалась от него.
— Оставь меня, — прошу.
— Замолчи!
— Уйди!
— Нет! — сердится, стаскивая с меня Андрея. — Хватит бегать и сопротивляться мне! Теперь я позабочусь о тебе.
— Не-на-ви-жу…, - шепчу, и проваливаюсь во мглу.
* * *
Прихожу в себя уже в больнице. В личной палате, с телевизором, холодильником, мягким диваном, и удобной большой кроватью. Изначально, рассматривая всё это, я не могла понять, где нахожусь, но огромное окно с видом на коридор где мелькали люди в белых халатах, сразу раскрыло мне моё место пребывания.
Я слегка пошевелилась, проглотила вязкую слюну и закашляла. В горле запершило, в затылке отдалось резкой болью. Дернув рукой, я попыталась прикоснуться к источнику боли, но оказалось что мои руки привязаны к кровати, а в изгибе локтя, в вене находился катетер с подключённой капельницей.
Паника накрыла меня угнетающей, пугающей волной.
Почему я привязана?
Что происходит?
Где я?
Мне хотелось вырваться из этого плена, освободиться, но мне было трудно даже пошевелиться. Слабость была ужасной. К тому же ныло всё тело. Не сильно, но ощутимо.
К счастью все раны были обработаны и скрыты под бинтами или пластырём, но это меня не очень успокаивало. Вспоминая последние события, меня охватывал жуткий ужас и связанные руки, только усугубляли положение.
— Эй! Кто-нибудь! — пищу, поскольку в горле пересохло и очень хотелось пить.
Слева возле меня что-то зашуршало, затем я услышала скрип стула, шаги и надо мной нависла большая тень.
— Сола, — услышала голос Арса, прежде чем поняла, что это он. Он приблизился ко мне, навис сверху как мрак, появляясь в поле моего зрения. И я увидела его потухший взгляд, взъерошенные волосы, смятую одежду. Он был уставшим и вымученным.
Спал здесь?
— Ты…, - выдавила я и вновь закашляла.
— Сейчас, — говорит Арс, отклоняясь, а затем к моим губам прикасается тоненькая пластиковая трубочка. — Пей!
Мне не хотелось принимать его помощь, не хотелось пить с его рук, но желание глотнуть холодной влаги было выше всего этого. Я жадно начала поглощать воду, всего несколько глотков, а затем он убрал стакан, не обращая внимания на мой протест.
— Постепенно. Сразу много нельзя, — отвечает, а затем я слышу скрип ножек стула по полу, и Арс умащается рядом. — Ты как?
— Что ты здесь делаешь?
— Забочусь о тебе…
— Зачем ты это сделал? Вот так подобные тебе, убирают конкурентов?
— Ты о чём?
— Я пострадала, но не потеряла память! — кричу.
— Успокойся и не думай сейчас ни о чём! Поговорим после. Я позову доктора. Ты была без сознания больше суток…
— Где Андрей? — спрашиваю, игнорируя его просьбу.
— Сола, не сейчас…
— Что с ним? Ты чертов ублюдок, отвяжи меня! — срываюсь, пытаясь выбраться от пут.
— Отвяжу, когда ты перестанешь себя так вести, — спокойно говорит он, прижимая меня к кровати. — Я не хочу, чтобы ты себе навредила.
— Пошел ты! Не тебе решать это! Исчезни… Вон из моей жизни!
— Нет! — рык. А затем он поворачивается к двери и кричит: — Позовите доктора!
Я не противлюсь ему, не борюсь, практически сразу угасаю. Эта вспышка агрессии была мимолетной, поскольку он опять был рядом, опять от него зависела моя свобода, вся информация и всё другое. А ведь должен сидеть в тюрьме…
Дверь в палату открывается сразу после крика Арса, внутрь входит седовласый старичок, который как я поняла, являлся моим доктором.
— Она слишком агрессивная, и странно себя ведёт! Что с ней происходит?
— Ты со мной происходишь! Уйти прочь, и я успокоюсь! — не сдерживаюсь, подавляя желание укусить его за руку, которой он придерживал моё предплечье.
— Мы можем ввести ей успокоительное? — говорит доктор.
— Нет! — кричу я. — Не надо! Порошу… Арс!
Он переводит на меня свой взгляд. Смотрит внимательно, выискивает во мне толику благоразумия,
