Горничная для Мага (СИ) - Богатова Властелина

Кларисса поставила на стол поднос с ужином.

— Мне нужно в туалетную комнату, — заявила Фабиана так, чтобы слышал страж.

— Хорошо, миледи, идёмте, — Кларисса вышла, Фабиана следом за ней.

Мужчина проводил их напряжённым взглядом, но не препятствовал, а потом Фабиана краем глаза увидела, как тот двинулся следом. Нет, это просто возмутительно! Дядюшка переходит все границы!

Кларисса не разговаривала, была бледная настолько, что россыпь веснушек отчётливо проступали на худеньком лице. Ей, конечно, было строго велено молчать, и Фабиана не стала задавать вопросов. И всё же об одном она тихонько спросила:

— Витор здесь?

Девушка опасливо глянула на дверь и кивнула.

…Вернувшись в комнату, Фабиана вновь оказалась заперта. Глянув на ужин, прошла к окну, наблюдала, как мягко ложатся тени на раскинувшийся под её окном сад.  Что-то внутри щёлкнуло, и Фабиана почувствовала горячую влагу на своих щеках, а потом настали пустота и мрак...

…Утром её разбудили шаги, раздавшиеся за дверью, Фабиана поднялась, проведя по волосам рукой. Она вчера даже не раздевалась — уснула в платье.

Дверь раскрылась, и внутрь шагнул дядюшка. Он оглядел её хмурым, злым взглядом, явно недовольный тем, что увидел.

— Приведи себя в порядок, — выпалил.

— Зачем?

— Лучше не гневи меня и делай что говорю, ты поедешь к лорду Бартолду эрн Груно. У тебя есть два часа, чтобы привести себя в подобающий вид, служанка поможет.

Фабиана хмыкнула, дядюшка раздул зло ноздри и вышел.

Оставшись одна, прошла к зеркалу. Вид её оставлял желать лучшего. В комнату вошла Кларисса с ворохом платьев. Они отправились в ванную, служанка помогла вымыть волосы и втёрла ароматные масла в кожу. Её готовили для лорда, в этом Фабиана не сомневалась.

Уже через час она была одета, волосы уложены тугими локонами на затылке, спадали каскадом по спине, голубое из плотной ткани платье облегало фигуру, откровенно подчёркивая грудь, талию и бёдра. Сходящий след на скуле Кларисса умело припороши пудрой так, что его теперь было не видно. Служанка проводила в зал и испарилась, когда навстречу вышел Витор.

Оценивающе обведя взглядом племянницу, он подал знак одному из своих приближенных и прошёл к выходу. Один из помощников приблизился к девушке, указал следовать на выход, намереваясь сопровождать её, будто всё ещё опасались, что она может сорваться с места и пуститься в побег.

Плотные облака не пропускали солнечный свет, гулял лёгкий ветерок, который подбирал подол платья и идеально уложенные волосы.

Оглядеться как следует не дали, проводили до кареты и посадили внутрь. Дядюшка сел напротив, Фабиана призвала всю свою волю, чтобы оставаться спокойной и даже равнодушной. Кучер гикнул, и экипаж тронулся с места, их сопровождали всё те же наёмные Витором люди, верхом ехавшие по следу.

Дядюшка напряжённо молчал, Фабиана старалась его не замечать, ей было противно находиться с ним рядом, и она смотрела в окно, гася жгучую ненависть к этому человеку, наблюдая, как проплывают мимо деревья, стараясь не думать, что её ждёт впереди. Но не могла не думать о грядущем, тревога и страх носились по телу зыбкой дрожью, даже холодно сделалось, и немного тошнило. Мысли о Ламмерте пробивались через бурю смятения, и от этого на сердце делалось ещё тяжелее. Он остался далеко, в Ристоле, с Игнэс, а её увозят в неизвестность…

Один из всадников вдруг проехал вперёд, а в следующий миг кучер остановил лошадей. Дядюшка всполошился и схватился за ручку, не понимая, что происходит. Дверца отворилась, и в проёме появился один из сопровождающих.

— Господин, нам перекрыли дорогу.

— Какого чёрта?! — выругался Витор, пытаясь вылезти наружу. — Кто?

Фабиана не услышала ответ, дверца захлопнулась. Гулкие голоса смешались с бешеным биением сердца. Прильнула к оконцу, пытаясь хоть что-нибудь высмотреть. Кто там на дороге?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но с этой стороны ничего не разглядеть, пересев на другую сторону, Фабиана дёрнула ручку и возликовала, к счастью дядюшка забыл закрыть её. Подобрав подол платья, выбралась наружу и застыла. Дорогу и в самом деле немного преградила другая повозка.

Витор стоял спиной, Хэварт эрн Ламмерт возвышался над ним и что-то говорил, его лицо сосредоточенное и непроницаемое, взгляд мимолётно скользнул вдоль дороги и вернулся, задерживаясь на Фабиане. Витор обернулся, его брови взметнулись в недоумении и тут же сошлись на переносице, он отвернулся, что-то сказал Ламмерту.

Грудь сдавило неверие и волнение, что хозяин Ристола здесь, почти возле её дома, и нетрудно догадаться, что оказался на этом пути вовсе не случайно. Он приехал за ней. После всего того, что она наговорила.

Фабиана, не чувствуя земли под собой, приблизилась, помощники дядюшки было преградили дорогу, но Фабиана обошла их, смерив подобающим взглядом, приблизилась.

— …вы же не хотите проблем? — донеслись обрывки слов Хэварта. — Или, что ещё хуже — суда. Они у вас непременно будут, если будете преследовать мою жену.

Фабиана задержала дыхание, услышав доводы Ламмерта. Витор заметно напрягся, огладив уложенные волосы, стоит только представить, как его разрывает на части от ярости, холодок пробегался по спине.

— Я понимаю вас и готов принять к сведению всё, но моя племянница сама приехала ко мне. И уж тут нет моей вины, почему она так поступила, уехав от вас.

Фабиана остановилась, смотря на дядюшку, хотя сколько можно удивляться? То, что он подлец, она уже успела понять.

Хэварт посмотрел на Фабиану, сложно было прочесть, что было в его глазах: просьба, злость, требование.

— Дочка, подойди сюда, — подозвал дядюшка, и Фабиану едва не вывернуло наизнанку от столь искусного лицемерия. На что он рассчитывает? После того как волочил её за волосы. Но в одном он был прав — она уехала из Ристола одна неслучайно, и дядюшка это просчитал, надавливая на уязвимые точки.

— Что ты скажешь, хочешь ли ты вернуться к… милорду достопочтенному эрн Ламмерту, дорогая? — начал значительно нервничать дядюшка.

Казалось, мгновения проносились за мгновениями, Фабиана подняла взгляд на Хэварта, сдержанного и невозмутимого, и только в чёрных янтарях глаз с вязким смолистым блеском можно было найти его чувства, которых Фабиана так избегала.

Дядюшка стоял глыбой, и казалось, что самообладание дало трещину, разрывая на части: с одной стороны — не для того она уезжала, чтобы вернуться и окончательно подставить под удар милорда, но с другой…

Хэварт, взяв на себя всю тяжбу выбора, отступил и открыл дверцу:

— Садитесь, миледи, — велел он спокойно, и Фабиана, чуть помедлив, вопреки раздирающим сомнениям, шагнула к экипажу, перестав владеть собой — этот простой жест со стороны Ламмерта всё расставил по местам, и она подчинилась безоговорочно, зная, что этим многое сейчас решила.

Дядюшка было дёрнулся за ней, но остановился, сжимая до проступающих буграми вен кулаки.

Фабиана нырнула вглубь кареты и застыла, её колотило от волнения. Дверца за ней захлопнулась, отрезая от внимания мужчин. Она видела в окно, как по побелевшему лицу дядюшки скользнул спазм плохо сдерживаемого раздражения. Его планы вновь пошли прахом. Но как же всё это опасно, сегодня она вновь спасена, но что будет потом? Страшно представить. Кажется, она ещё больше запуталась в сетях чьей-то чужой злой игры.

Витор отступил и, бросив свирепый взгляд на окно, ловя её силуэт за стеклом, развернулся и широким рваным шагом направился прочь.

Сжав складки своего нарядного платья, Фабиана прикрыла ресницы, дыша глубоко и размеренно. Но побыть в покое не вышло.

Замок щёлкнул, и она встрепенулась, принимая непринуждённый вид, насколько это вообще могло у неё сейчас получиться. На сиденье опустился милорд, закрывая дверцу. Фабиана отодвинулась к стенке ближе, краем глаза видя, как Ламмерт поправил шейный платок и ворот своего чёрного с множествами запонок жакета, так безупречно сидевшего на его подтянутой мужественной фигуре.