Банкет на перекрёстке (СИ) - Кондратьев Вадим Вадимович

Ждан глянул на ПДА и стал забирать в сторону, обходя балку, в которой закончилось давешнее удалое сафари. Скоро Макар дёрнул его за рукав.

— Хватит, размялся, давай теперь я маленько понесу.

Старший не стал спорить. Покорно переложив учёного на макаровские плечи, сладко потянулся и шагнул к рюкзакам. Недолго думая, один повесил на живот, а второй за спину, отчего стал похож на парашютиста советских времён. Пристроив автомат на переднем рюкзаке, сверил азимут по выведенной на дисплей карте и указал левее.

— Вот туда, порядка полутора километров и выйдем к нашей трубе.

Макар остановился.

— Что, обратно тоже по трубе полезем? Вот с этим глушёным шпротом?

— Не-е, — успокоил Ждан. — Мы теперь по земле двинем, вдоль трубы, где аномалий нет. А там дальше, как говаривал Дед Пильгуй, по косенькой… прямиком к дороге на Янтарь.

Макар облегчённо вздохнул и продолжил путь. Ему не очень хотелось снова появляться в заваленном трупами бойлере, тем более, что там наверняка уже хозяйничали обещанные падальщики.

Ночь была на удивление тиха. Ни ветерка, ни звуков мигрировавших от выброса зверей. Воздух был неподвижен, а от земли веяло предутренней прохладой и влагой. Макар успел ещё дважды поменяться ношей со Жданом, пока мокрую траву под ногами не сменил шершавый асфальт.

— Ну вот, совсем немного осталось, — сообщил Ждан и бодро затопал по твёрдому.

Когда ночь подёрнулась молочной белизной предрассветного тумана, он опустил учёного на дорогу и, утерев со лба пот, потыкал в трофейный ПДА. Проявившаяся карта отобразила изгиб дороги и периметр базы учёных, прилепившийся на самом краю дисплея. Ждан указал Макару вдоль уходящего в туман асфальта.

— Метров через сорок поворот на «Янтарь». Проконтролируй, пока я эвакуатор вызову.

Макар молча кивнул и, приложив автомат к плечу, скрылся в тумане. Ждан, не теряя времени, перестегнул ПДА на руку учёного и, покопавшись с настройками, поменял частоту. Набрав в идентификационной строке личный код с комбинезона учёного, включил аварийный маяк. Едва замигала метка передачи, растёр спасённому уши и хлопнул по щеке. Тот медленно приоткрыл глаза, прерывисто вздохнул. Ждан быстро поднялся и, оглянувшись по сторонам, зашагал вслед за Макаром. Добравшись до поворота, разглядел на обочине силуэт напарника, махнул рукой.

— Всё, топчи свой браслет, и валим!

Макар отдал ждановский рюкзак и, сняв бандитский ПДА, тщательно расплющил его каблуком.

— А доцент этот не помрёт?

— Не помрёт, — успокоил Ждан. — Он уже глазами лупать начал. Через часок оклемается, а там и карета реанимации подоспеет.

— Это хорошо, — проговорил Макар с досадой. — А вот разведку нам этот доцент обломал.

— Да не очень, — успокоил Ждан. — Отрицательный результат — тоже результат. Зато теперь ясно, что с этой стороны можно нарваться на вольношатающихся бандюков, и думаю, что чем ближе к Берлоге, тем вероятность больше. Тем более, что с этой стороны у них и посты на подходах наверняка выставлены…

23. Военная база

Штабной корпус

Бибик в очередной раз клюнул носом и понял, что пора бы лечь поспать. Тем более, что имеющиеся осколки информации никак не складываются в общую картину. И даже в грубую схему они не укладывались. Фрагменты мозаики то выворачивались неровными краями, то обнаруживали между собой огромные и неудобные дыры.

Уронив карандаш на изрисованные схемами и перечёркнутые листы, Бибик тяжело поднялся от стола и, сбросив с ног шлёпанцы, прямо в одежде повалился на кровать.

«Надо бы завтра… — подумал Бибик засыпая, — надо бы… прямо завтра…» Но в голове никак не складывалось продолжение мысли. Что-то мешало додумать самое главное. Что-то выталкивало из головы самую суть. Что-то стучало по голове, вышибая из неё не только мысли, но и сам мозг, истлевший и разваливающийся на шершавые неровные комочки…

Постепенно к стуку прибавился скрип трущихся между собой извилин, и этот скрип ужасно напоминал приглушённые человеческие крики…

Бибик разодрал глаза и увидел потолок с жёлтыми отсветами уличного прожектора. В дверь будто молотили копытом, а голос дежурного звал его по имени-отчеству и кричал, что-то про тревогу на «Янтаре».

Бибик глянул на часы. Выходило, что спал минут тридцать. Уловив паузу между грохотом и криками, злобно рявкнул:

— Отставить стук! Кипяток, кофе, бутерброд, связь!

За дверью гавкнуло «Есть!» и тяжёлые копыта загрохотали вдаль по коридору. Бибик глубоко вздохнул, потянулся и тяжело сел на кровати. Обречённо посмотрел на ботинки и висящую на стуле амуницию, достал из нагрудного кармана фляжку, и сделав глоток тёплого, почти горячего коньяка, принялся обуваться. Обувшись, отпер дверь и вернулся к столу. Не успел сесть, как коммуникатор на столе ожил и пропиликал «Полёт валькирий».

Полковник матернулся и включил двустороннюю связь. Из динамика зазвучал раздражённый ожиданием и встревоженный до крайности голос профессора Комова. Несмотря на душевное состояние, он вполне лаконично и доходчиво изложил причину утренней тревоги. Оказалось, что двадцать минут назад сработала аварийно-локационная система «Янтаря», свидетельствующая о том, что включился аварийный маяк незнакомого ПДА, передающий личный номер пропавшего учёного. Координаты были тут же вычислены и переданы на военную базу по закрытому каналу. Профессор уверял, что это недалеко от «Янтаря», но они не могут выслать туда спасательную группу, потому что тогда сама лаборатория окажется без надлежащей охраны.

— Всё понял, вылетаем, — ответил Бибик и выключил коммуникатор.

Нащупав радиостанцию, он посидел несколько секунд, собирая мысли в кучу, потом решительно надавил клавишу передачи.

— Вертушку на старт! Врача и две группы в ружьё! Готовность десять минут!

Рация всхрипнула и голос на другом конце повторил команды слово в слово. Бибик прицепил рацию на место, услышал робкий пинок сапога в дверь и повысил голос.

— Да!

Дверь распахнулась, и давешний нарушитель сна занёс в комнату поднос, на котором стояли электрический чайник, большой бокал и блюдце с толстым бутербродом. Поставив завтрак на стол, солдат отдал честь и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты.

Бибик сдёрнул с полки свёрнутое в рулон полотенце, плеснул на него кипятком и, встряхнув парящее махровое полотно, прижал обжигающий компресс к лицу. Подержав полминуты, перевернул другой стороной и с силой протёр горячим лицо, шею и стриженную ёжиком голову. Окончательно проснувшись, глянул на часы, подвинул поднос и взялся за бокал, распространяющий аромат дешёвого растворимого кофе…

24. Зона

Окрестности «Янтаря»

Вертолёт завис над распростёртым на асфальте телом, сдвинулся боком на два десятка метров и, пригибая нисходящим потоком воздуха окружающие кусты, мягко опустился на дорогу.

Из распахнутого брюха посыпались одинаковые как горошины бойцы. Рассыпавшись вокруг вертолёта, включили сканеры и двинулись вперёд, расширяя контролируемую территорию. Удалившись на расстояние прицельного выстрела, остановились и доложили, что всё чисто. Учёного тем временем подняли на борт и быстро приводили в чувство. Дождавшись, когда двигатель смолкнет, а медик закончит первые процедуры, Бибик подсел к спасённому и посмотрел на врача.

Тот кивнул.

— Нормально. Небольшой шок, лёгкая контузия, а так вполне адекватен.

— Ну, рассказывай, кто вас захватил? — начал Бибик.

Спасённый помолчал, собираясь с мыслями, потом прерывисто вздохнул и заговорил.

— Не могу точно сказать. Их там много всяких — и мародёры, и бандиты, и просто какие-то бродяги. Командуют всеми не наши, говорят с акцентом, в импортном камуфляже.

— Где базируются? В Берлоге?

— Не знаю, не видел. Меня на дно машины бросили, так всю дорогу внизу и пролежал, а потом у них на базе в каком-то подвале сидел. Там ещё целый склад каких-то больших мешков белых. Ну, в таких сахарный песок в магазины привозят.