Томек среди охотников за человеческими головами - Альфред Шклярский

Злобно усмехаясь, шаман положил трубу близ раскаленных углей и сам сел рядом. Много трудов стоило шаману добыть одежду белой женщины, которая пользовалась любовью и симпатией не только женщин и детей таваде, но и суровых воинов. Влияние белых людей сильно мешало шаману. Они лечили лучше чем он, давали лучшие советы, и нарушали древние обычаи племени. Поэтому шаман решил как можно скорее избавиться от непрошеных гостей. Он тайно распространял всякие небылицы о белых людях, и до тех пор восстанавливал против них население деревушки, пока не убедил всех, что необходимо нанести белым решительный удар.

Взглянул на бамбуковую трубу. Змея плохо переносила жар углей. Шаман взял в руки камень и стал ритмически бить им по трубе. На его устах играла дьявольская усмешка, ибо он знал, что даже легкие удары внутри трубы превращались в гром. Терпеливо бил камнем по трубе. Взбесившаяся змея уже наверное кусала чулок, замыкавший ее тюрьму. Запах одежды белой женщины теперь будет постоянно вызывать инстинктивную злобу змеи. И ужасная смерть постигнет белую женщину...

XVII

Коварный удар

Четыре дня подряд мучил шаман несчастную змею. Он морил ее голодом, припекал на горячих углях, бил камнем по бамбуковой трубе, где сидела змея, шепча ужасные заклинания. Пока он занимался этим, два его ученика, которых он прочил себе в заместители, тайно вели наблюдения за лагерем белых охотников, на райских птиц. Хитрый шаман знал все, что делается в лагере, и исподволь готовился выполнить свой подлый замысел.

Разведчики донесли шаману, что начальник белых охотников уже несколько раз ходил на запад. Из этого шаман заключил, что белые намерены отправиться туда, на запад, в страну охотников за человеческими головами. Это было бы весьма на руку шаману. В той стороне обширные болота отделяли страну таваде от страны племени ку-ку-ку-ку. Места там были очень удобны для засады. Неожиданное нападение заставит носильщиков, да и белых, разбежаться, что позволит таваде начать ужасную охоту!

Шаман дал вождю Элеле Когхе подробные указания, относительно намеченной операции. В деревушке таваде из ночи в ночь гудели барабаны. Воины раскрашивали тела красками войны, танцевали ночи напролет. Зловеще улыбаясь, шаман удовлетворенно потирал руки. Белые путешественники уже не отваживались посещать деревушку. Таваде тоже старались избегать встреч с ними; они с нетерпением ждали сигнала к нападению, чтобы захватить и уничтожить мертвых животных и цветы, и тем помешать белым вселить туда их души. Кроме того, они верили словам шамана, который убеждал их в том, что если белые спокойно уйдут из джунглей, в них погибнут все звери, птицы и цветы. Туземцы точили острия копий и готовили луки.

В один прекрасный день шпионы донесли шаману, что белые уже закончили все приготовления к походу и, видимо, на рассвете тронутся в путь. Белые предприняли все меры предосторожности. Они вооружили палками, изрыгающими огонь и гром, даже нескольких носильщиков мафулу. Шаман немедленно вызвал Элеле Когхе. Вдвоем они разработали план действий во всех подробностях.

Вечером в деревушке барабаны загудели в ритме военного танца. Все ее обитатели вышли на широкую улицу между хижинами. Шаман появился в огромной, остроконечной маске. Его шею украшали ожерелья из собачьих и свиных зубов и ракушек. Все тело шамана с головы до ног было раскрашено в красный, белый, желтый и черный цвета. В правой руке он держал череп своего предшественника, а в левой – волшебную кисть. Увидев это, все присутствующие задрожали от страха. Шаман одевался так только тогда, когда намеревался просить совета у бога, обитающего в каменной пещере, в глубине джунглей. Самые храбрые воины, если кому нибудь из них приходилось проходить вблизи скалы, внутри которой жили могущественные боги, дрожали от страха. Поэтому тревожные взгляды сопутствовали шаману до тех пор, пока он не скрылся в темной чаще джунглей.

Очутившись в джунглях, шаман присел на камень. Зачем ему ходить в пещеру?! Он прекрасно знал, что кроме летучих мышей в ней никого нет. Из поколения в поколение шаманы таваде передавали сказку об ужасных духах, будто бы обитающих в одинокой пещере. Они заботились также о том, чтобы никто не усомнился в их правдивости. Несколько смельчаков, пытавшихся проникнуть в пещеру, погибли при весьма таинственных обстоятельствах. Но сам шаман не боялся мести богов, он не боялся ходить в одиночестве по ночным джунглям. Он очень хорошо знал всех «духов», с которыми вел «беседу» с помощью чародейских барабанов. Теперь шаман сидел под деревом и прислушивался к звукам, доносившимся из деревушки. Шаман вернулся в деревню к ошеломленным танцами таваде, только на рассвете. Все обитатели деревушки выстроились перед ним в ожидании вестей от богов.

Шаман остановился между двумя отрядами воинов, напротив Элеле Когхе и важно обратился к нему:

– Я говорил с духами, обитающими внутри горы... Они очень разгневаны. Они говорят, что нельзя жить в мире с белыми людьми, которые заклинают души таваде в мертвых животных, птиц и цветы, чтобы потом подвергать их ужасным мучениям. Я с трудом испросил прощение у грозных духов... Они еще раз обещали вам свою милость. Не пройдет и одна луна, как белая женщина погибнет, а вождь Элеле Когхе даст сигнал к нападению на белых. Вас ожидает великая победа!

– Кто убьет белую женщину? – тревожно спросил Элеле Когхе. Он боялся, что шаман поручит ему эту неблагородную роль.

– Это сделаю я с помощью змеи, в которую я вселил душу храброго охотника за человеческими головами, – ответил шаман. – Вскоре вы увидите белую женщину мертвой. Тогда молодой белый охотник потеряет свою волшебную силу.

– Хорошо, мы сделаем по-твоему... – решил Элеле Когхе. – На рассвете мы отправимся на место засады. Будем ждать смерти молодой женщины.

Глухо гремели барабаны. Светало. В джунглях проснулись птицы и к звукам барабанов присоединили свои голоса. Элеле Когхе и шаман отправились во главе отряда воинов таваде в джунгли. Широкой дугой они обошли лагерь белых охотников и направились к западу. Здесь, через болото вела только одна, доступная для людей тропа. Именно на ней шпионы шамана видели несколько дней назад Смугу, и на ней по совету шамана воины решили устроить засаду на белых. Укрыв отряд воинов в ближайших зарослях, Элеле Когхе отправил разведчиков в сторону, откуда должны были прийти путешественники. Разведчики вскоре вернулись с вестью, что караван идет по пути, указанному шаманом. Видимо, духи из горной пещеры дали ему хороший совет.

Правильность предвидений шамана несколько успокоила таваде. Они не боялись битвы, даже с сильнейшим противником[114], но на этот раз приходилось иметь дело с белыми могущественными чародеями. Останется ли такое нападение безнаказанным? Если надо противостоять таинственным духам, простого человеческого мужества мало... Кроме того, таваде трудно было понять почему эти добрые и спокойные белые духи, как уверяет шаман, так сильно ненавидят таваде. Ведь лекарства белых быстро излечивали раны от укусов пиявок; их советы тоже бывали лучше, чем советы шамана. Белые никого не пугали злыми духами, не боялись молнии, грома и землетрясения. Все чудесные явления они объясняли просто и понятно.

Вождь Элеле Когхе, подобно своим воинам, тоже мучился сомнениями. Как и все остальные, он очень боялся духов и чародеев. Напуганный и раздраженный шаманом, он согласился напасть на белых людей. Он вступил на тропу войны и знал, что если ему суждена победа, то об его мужестве и храбрости многие поколения таваде будут слагать песни. Но Элеле Когхе не чувствовал радости, когда думал о скорой смерти веселой, доброжелательной и мудрой белой женщины. Если бы не то, что по словам шамана она вселила его душу в тело мертвой райской птицы, Элеле Когхе ни за что на свете не согласился бы напасть на белую женщину...

Элеле Когхе прекрасно понимал, что теперь уже поздно менять принятое решение. Воины воодушевлены боевыми танцами, извечный инстинкт борьбы, веками воспитанный в их душах, глушил дружественные чувства по отношению к белым. Воины жаждали крови и ужасного пира.

К вождю подбежал новый разведчик. Караван белых охотников приближался к болотам. Элеле Когхе вопросительно взглянул на шамана. Тот кивнул головой и встал с места, на котором сидел. Вождь приложил руки рупором ко рту. Раздался пронзительный крик райской птицы. Воины вышли из укрытия и направились вслед за Элеле Когхе.

Там, где тропа начинала спускаться в широкую болотистую низменность, Элеле Когхе разделил воинов на два отряда. Один из них замаскировался в кустах, чтобы ударить по тылам противника, второй, во главе с Элеле Когхе, отошел по тропинке в глубь болота.

Шаман притаился в кустах у тропы, между обоими отрядами. Здесь тропа вела через густые заросли. В кустах, на самом краю тропы, шаман положил толстую бамбуковую трубу, закрепил ее колышками, вбитыми в землю и тщательно замаскировал зелеными ветками. К выступающему из одного конца трубы клубку из чулок, шаман привязал длинную тонкую лиану, а сам, держа в руках конец лианы, удалился в кусты на безопасное расстояние.