Русские масоны. От Романовых до Березовского - Олег Соловьёв

Следующий масонский конгресс тех же участников в Женеве (сентябрь 1912 г.) по примеру Интернационала решил основать в швейцарском городке Невшатель Международное бюро масонских связей (МБМС) для развития «отношений между послушаниями без какого-либо посягательства на их независимость и суверенитет». Организационную часть поручили осуществить местной Великой Ложе «Альпина», ее бывший великий мастер Картье-ля Тант стал и главой Бюро. Последнее циркулярно обратилось ко всем федерациям, предложив им вступить в организацию. Англо-саксонские послушания, однако, призыв игнорировали и в деятельности МБМС не участвовали, их пресса далее выступила против подобной инициативы под предлогом нарушения традиционных ценностей.

Если главные масонские центры не предприняли решительных шагов для.открытия своих филиалов в России, то полностью автономные от них мистические ветви, не признаваемые правильными объединениями, разрешающие своим адептам предаваться оккультным занятиям, поспешили заполнить свободную нишу. Первым из них стал основанный в 1888 г. Орден мартинистов, считающий себя законным наследником учения философа XVIII в. Сен-Мартена, весьма популярного тогда и в России. Создателями новой организации были Папюс (Анкомс) и Гуайяга, их соратником модный ясновидец и гипнотизер, в прошлом мясник из Леона Нивьер-Вашоль Филипп, который сумел получить фельдшерский диплом, но к врачебной практике допущен не был, чем ужасно тяготился. Какими-то путями ему удалось войти в доверие к военному атташе графу Муравьеву-Амурскому, который познакомил провидца с супругой великого кнзя Николая Николаевича Милицей, дочерью властителя крошечного славянского княжества Черногории, сестра Анастасия стала женой другого великого князя. За хитрость и интриганство придворные окрестили женщин «черногорками» с пренебрежительным подтекстом. После знакомства с Филиппом Милица пришла в восторг, поведав ему интимные тайны царской семьи, где рождались одни девочки, а надо было обязательно обзавестись наследником. По возвращении домой Милица при помощи сестрицы начала обхаживать императорскую чету, ярко расписывая достоинства Филиппа. Им удалось также организовать встречу монарха и гипнотизера в Компьене, что привело к приглашению того в Россию.

Здесь он нашел благодатную почву в лице фанатично настроенной, мистически одухотворенной государыни Александры Федоровны, которая была подвержена многим суевериям. Филипп начал проводить беседы на спиритические темы и выступать с пророчествами в медиумических сеансах. Изощренными фокусами и словесами он не только очаровал царственных супругов, но даже вызвал ложную беременность у Александры, что вызвало скандал в придворных кругах, заставив чудодея покинуть нашу страну. Однако он предварительно успел выхлопотать себе чин действительного статского советника, равносильный генерал-майору, и главное — заполучить вожделенный диплом доктора медицины от Петербургской военной академии142.

Но оказалось, что знахарь занимался не одним колдовством, а и более важными делами. В известной «записке» главы русского эмигрантского масонства Л.Д. Кандаурова 1929 г. для парижской международной конференции верховных советов древнего и принятого шотландского обряда сообщалось, будто француз основал мистическую ложу «Креста и Звезды», для обсуждения главным образом религиозных вопросов. Среди членов ее находился якобы и Николай II. Тем не менее он вскоре отвернулся от оккультизма и обратился к св. Серафиму Саровскому. Аналогичные сведения фигурировали в сообщении влиятельного масона

В.А. Нагродского на собрании братства эмигрантов «Астрея». По его словам, ложа эта включат несколько мужчин и женщин, в том-числе государя с супругой, великого'князя Николая Николаевича и Милицу, и работала почти легально. Однако царская чета позднее охладела к мартинизму143. В брошюре «Кружка русских масонов в Англии» (Лондон, 1928, с. 41) упоминаются без точной датировки мартинистские ложи в трех городах, в том числе ложа «Креста и Звезды», образованная приближенными монарха, к которой принадлежал и он сам. Все они были мистически религиозными. Наконец, но сведениям охранки, ясновидец Филипп, эмиссар Папюса, образован в Петербурге у графини С.И. Мусиной-Пушкиной ложу мартинистов, куда посвящались многие видные отечественные и иностранные политические деятели'*.

Вторым ответвлением мистиков являлся Орден рыцарей «Филалет», также восходящий корнями к XVIII в. Его возникновение в начале 1890-х годов приписывалось серийцу Алкахесту и его сторонникам из Парижа, которые претендовали на возрождение подлинных старинных обрядов вкупе с практикой оккультизма. В это общество входили ложи символические и высших градусов, куда принимались и женщины, несколько их появилось в Швейцарии, затем появились братства «Пирамида» и «Карма» в Петербурге благодаря покровительству и по инициативе великого князя Александра Михайловича, утверждает Кандауров. «Как говорят, произошло это потому, что великий князь, занимающийся усердно спиритизмом, получил этим путем потустороннее указание на то, что в России имеет произойти революция, что ему при этом предстоит сыграть ту роль, которую играл Людовик-Филипп в момент Французской революции 1830 г., и взойти на российский престол. Для сего необходима оккультная поддержка всемирных тайных обществ и прежде всего франкмасонства. В ложе «Карма», по-видимому, участвовал сам великий князь, многие высшие чины Главного управления торгового мореплавания, во главе его стоял великий князь, и т.н. Морского союза, также возглавлявшегося им»1.

Приведенные сведения надо полагать достоверными, в том числе принадлежность Николая II и ряда его ближайших родственников к мартинистской ложе, что могло позволить монарху получить представление и вообще о масонстве. Некоторые наши ученые, включая А.И. Серкова, отрицают достоверность упомянутых сведений, но в разбор их по существу не вникают, избегают полемизировать с Кандауровым, что, конечно, огорчительно. Между тем, в пользу нашего предположения говорит и на первый взгляд странное обращение Лондона в правление масона Эдуарда VII к Николаю II с пожеланием взять на себя почин созыва международной конференции мира. В результате активной деятельности русской дипломатии конференция состоялась в мае—июле 1899 г. в Гааге (Голландия). На форуме известным французским масонам Буржуа и бельгийским Деканом при содействии представителей нашей страны, Великобритании, США, Италии и других держав удалось добиться, вопреки саботажу немцев, заключения важной пацифистской конвенции о «мирном решении международных столкновений». Остальные соглашения предусматривали использование методов гуманизации военных Действий и регулирование других смежных вопросов. Подобные решения масоны резонно связывали со своими идеями и действиями. В свою очередь, Кандауров отмечал: «Как говорят, созыв Цервой Гаагской мирной конференции был вызван в значительной степени влиянием ложи» «Креста и Звезды», в которой, как щы видели, состоял государь. Неудивительно, что Международное бюро масонских связей в циркулярном письме своим федерациям предписало ежегодно 18 мая, в годовщину открытия Гаагской конференции, устраивать праздники мира с подчеркиванием благотворной роли российского императора144. Вот и еще доказательство его позитивной оценки значительным отрядом масонства.

Содействие Парижа открытию у пас мистических лож кажется пробным шаром для насаждения условно законных объединений Ордена «вольных каменщиков» при участии сформировавшегося на Западе русского масонского ядра из интеллектуалов либеральной окраски, что побуждает автора остановиться на особенностях французского масонства. Оно состояло из лож четырех независимых послушаний: самого многочисленного Великого Совета (око ло 1 тыс.), который курировал мастерские высоких степеней, а также малочисленного смешанного (для мужчин и женщин) Ордена «Человеческое право», своеобразного продукта феминистскою движения. Руководители этих федераций занимали крупные государственные посты.

Общим печатным органом названных центров являлся журнал «Акация», называвшийся так потому, что такое деревце яко бы выросло на могиле убитого в древнем Иерусалиме архитектора Хирама Абифа, высоко чтимого в масонской символике. Главным редактором и автором крупных статей был известный Журналист, член нескольких братств одновременно Ш. Лимузен, который находился в постоянном контакте с их лидерами, что придавало его материалам за подписью «Хирам» почти официальный характер, в чем мы еще не один раз убедимся.

А в России начала XX в. усиливался накал социальных противоречий, который всячески стремились использовать возникшие оппозиционные партии и группировки. На левом фланге находились подпольная РСДРП, расколовшаяся на большевиков и меньшевиков, партия социалистов-революционеров (эсеров), неоформленные фракции анархистов. В центре и на правом фланге действовали умеренно-либеральные течения, объединявшие значительную часть интеллигенции. Первые добивались свержения самодержавия с заменой его демократической республикой. Вторые выступали за постепенную трансформацию страны в конституционную монархию английского образца путем назревших реформ. Последние и послужили базой возрожденного масонства, представляя собой конгломерат земских организаций и профессиональных обществ, мало связанных между собой. К примеру, кружок «Беседа» чи(*ленностыо менее 100 человек ратовал за сделку с правящими кругами, установив тайные контакты с министрами финансов С.Ю. Витте и внутренних дел В.К. Плеве. Секретарь кружка, видный адвокат, масон В.А. Маклаков вспоминал: «Члены «Беседы» не мечтали о революции, не видели в ней способа восстановить «законность и право». Они по происхождению были сами тесно связаны с правящим классом, не прерывали близости с представителями власти, верили в то, что без катастрофы власть может пойти по пути соглашения с обществом»145, т.е. с буржуазией и помещиками, а также интеллигенцией.