Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - Сергей Федорович Платонов

Северные промыслы – соляной, рыболовный и охотничьи – оказывали свое влияние на торговый оборот не только беломорской окраины, но и всего вообще московского севера. Движение добытых на севере товаров на внутренние рынки совершалось по определенным путям, на которых выросли крупные торгово-промышленные поселки, служившие местами склада и мены. Как уже сказано, главный путь от моря на юг шел по Северной Двине; по рр. Сухоне и Вологде он доходил до города Вологды, от которого начиналось сухопутье. От этой главной дороги в обе стороны отделялись боковые пути. Первый шел на восток, в зырянскую область рр. Вычегды, Сысолы и Выма, откуда были выходы через водораздел – парму в Печорский край, в Великую Пермь и далее в Сибирь. Второй путь от Устюга шел также на восток по р. Югу и далее сухопутьем на Каму и за Урал. Третий путь представляла собой р. Вага, бывшая в центре Важской земли. На перекрестках, в узловых и конечных пунктах этих путей и располагались важнейшие поселения края. При отделении вычегодского пути стоял Сольвычегодск, при впадении Яренги в Вычегду – Яренск, при устье Выма – Усть-Вымь, при устье Сысолы – Усть-Сысольск. При слабой населенности края, в котором и теперь население не отходит от рек в лесную глубь, все эти места не отличались ни населенностью, ни оживлением. Исключением был один Сольвычегодск, в котором писцовые книги второй половины XVI века насчитывали около 600 тяглых дворов и в котором процветала в XVI веке торговля мехами, кожами и солью. С утверждением московской власти в Сибири гораздо большее значение получил город Устюг Великий, от которого пошла главная в XVI–XVII веках дорога в Сибирское царство. Она шла по рр. Югу и Лузе через Лальский городок на Каму в Пермскую землю, в Кайгород, Соликамск и Чердынь. Дорогой этой пользовалось и московское правительство, и частные люди. Служилые люди ехали в Сибирь через Вологду и Устюг, также везли туда и казенные запасы. В начале XVII века в Устюге были купцы, занятые исключительно сибирским торгом, о которых писцовая книга прямо говорит, что они «торгуют отъезжими товары в Сибирь», «отпущают со всякими товары в Сибирь». Таким образом, Устюг был в узле особенно оживленных в исходе XVI века путей, шедших из центра страны в ее единственный порт и в ее новую провинцию. Благодаря этому город вырос до первенствующего значения в крае и в начале XVII века был даже больше Холмогор, уступая только Вологде, которую, впрочем, мы помещаем за пределами Поморья. Писцовая книга 1630 года насчитывает в двух устюжских крепостях («старой осыпи» и новом «большом остроге») и на посаде до 700 тяглых дворов и около 100 нетяглых, не считая стрелецких дворов, стоявших до второй четверти XVII века не в особой слободе, а вперемежку с посадскими дворами. В торговых рядах в Устюге было более 200 лавок и амбаров; кроме того, был гостиный двор и несколько площадок для торга с возов «из уезду всяких людей», «волостных крестьян». В составе населения Устюга, по писцовой книге 1630 года, видим большое число ремесленников и судовых рабочих. Город принимал участие в торговом движении по Двине, служил складочным местом для товаров, идущих в Сибирь и из Сибири, и, наконец, был центром местной торговли мехами, которые шли от иногородцев и русских промышленников в обмен на хлеб и другие продукты. Третий путь от низовьев Северной Двины шел по р. Ваге на юг и был важен тем, что зимой представлял удобнейшее сообщение Двинского края с Москвой через Вологду. Он прорезывал обширный и сравнительно очень оживленный край, так называемую Важскую землю, состоявшую из нескольких станов и волостей по Ваге и ее притокам. Важская земля торговала с Холмогорами хлебом, маслом, сукнами, мехами, овчинами, смолой, сплавляя свои продукты по очень удобному речному пути на север. Степень торгово-промышленного оживления этого края измеряется не только суммой правительственных сборов с Важского уезда, достигавших при Б. Годунове 8138 руб., но и тем усердием, с каким сильные люди Смутного времени домогались получить Вагу в свое частное обладание. Смотря по тому, кто был в силе, Важская земля поступала в распоряжение то Годуновых, то Шуйских, то Салтыковых, то Заруцкого с Трубецким. С центром государства Вага сносилась через Вологду и Тотьму, чем отчасти и объясняется значение этого последнего городка, в котором существовала большая добыча соли и торг как солью, так и другими не только местными, но и привозными товарами. Как речная пристань Тотьма остановила на себе внимание англичанина Дженкинсона еще и тем, что «около этого города вода очень мелка, дно каменисто», и большие насады и дощаники шли здесь с трудом и, вероятно, паузились.

Таковы были пути, связанные с Северной Двиной. Движение по этим путям питало собой несколько городов, поддерживая в них торг и промысел; оно ставило их во взаимную зависимость, вызывая между ними обмен товаров и людей. Все эти города находились между собой в постоянных сношениях; в обычное время их сношения были только торговыми, в Смутное же время они получали иной характер и, как увидим ниже, могли даже становиться основанием военно-политической организации. Заметим теперь же, что в той мере, в какой движение по изученным нами речным путям направлялось к центру государства, оно всегда шло через Вологду: понятно очень большое значение Вологды, раз ее нельзя было миновать на пути из Москвы в область Северной Двины[3].

Другой путь от Белого моря на юг шел по р. Онеге на Турчасово и Каргополь. С Северной Двиной он связывался путем по р. Емце, притоку Северной Двины, а от Каргополя разветвлялся в двух направлениях: южном и западном. На юг шли дороги на Чаронду (оз. Воже), Белоозеро и Вологду и приводили на Москву; на запад шла дорога на р. Вытегру и Онежское озеро и приводила в Неву и Волхов. Таким образом, Каргополь лежал в узле нескольких дорог и потому был важным торговым городом. Костомарову он даже представлялся «важнейшим местом вывоза в Россию произведений Северного моря». Можно, пожалуй, согласиться с таким мнением, если под словами «Северное море» разуметь одни западные части Белого моря, главным же образом Онежскую губу. Из этих мест соль и рыба действительно направлялись на Каргополь и составляли предмет оживленного торга в Турчасове и Каргополе. О значительных размерах и порядке здешнего торгового оборота мы