В полет за счастьем - Наталия Беляева

– Неужели разразилась катастрофа, и здесь происходят поминки по былой мужской свободе? – осторожно поинтересовался он, дотягиваясь до яблока на блюде.

– Черта с два, – ухмыльнулся Павел, – мы еще погуляем, дружище! Однако она все же заставила меня ощутить некую ущербность. Представляешь, Бэк, у нее оказался вполне приличный запасной вариант! – криво усмехаясь, Павел уставился Гарику в глаза, будто ища сочувствия к себе, коварно обманутому женщиной.

– Брось, Па`ша, уж я-то знаю, что, если бы ты захотел, отделал бы парня по всем статьям. Он бы и дорогу забыл к дому твоей девчонки. И, если ты позволил ей уйти, значит, сам только этого и ждал.

– Разумеется, это так, – Павел утвердительно качнул головой. – Но, все-таки, Бэк, мы провели с Ниной вместе больше, чем полгода. И ты хочешь, чтобы я забыл обо всем уже через час?

– Понятно. Но, в качестве альтернативы грустным мыслям предлагаю партию на бильярде.

– Гм. Я ведь опять тебя обыграю!

– Ну, это мы еще посмотрим! – подытожил Гарик, вставая.

Глава 3

Городской лабиринтодром на протяжении многих лет был излюбленным местом отдыха Гарри Бэкфорда. И, хотя сам он никогда не принимал участия в соревнованиях, смотреть на состязания ему доставляло истинное удовольствие. Сидя на одной из трибун, где-нибудь в середине амфитеатра, Гарик мог совершенно отключиться от происходящего на соседних скамейках и сконцентрировать все свое внимание на прозрачном лабиринте из сверхпрочного пластика, внутри которого укладывали молниеносные виражи скоростные спортивные аэромобили, в поисках единственно возможного трека, ведущего к выходу из лабиринта. Вероятно, из-за множества зигзагов правильной дорожки внутри лабиринта, а, может быть, из-за хитроумности устроителей соревнований, каждый раз все более замысловатым способом перемещающих разделительные перегородки в нем, зрители называли этот трек змеей. Участников же соревнований называли мангустами, за то, что целью их скоростных виражей была именно голова "змеи". Все стенки и перегородки оборудовались специальной системой защиты, не позволяющей аэромобилям врезаться в них. Но, поскольку такая защита основывалась на способе магнитного торможения воздушной машины, то, попадая в зону предельной близости к стенкам лабиринта, мангусты неизбежно теряли драгоценные секунды. Поэтому именно мастерство пилотов играло в соревновании такую важную роль. А чтобы зрителям было проще высмотреть своего пилота, шлемы мангустов были окрашены в разные, самые яркие, цвета. Пришедшие на лабиринтодром и наблюдающие всю картину сверху, уже примерно к середине соревнований могли вычислить правильный вариант пути. И по мере увеличения количества вычисливших, накал страстей на лабиринтодроме нарастал со скоростью лавины. Мангустам, участвовавшим в соревнованиях, требовались не только превосходные качества пилотов, но и незаурядная зрительная память, чтобы не возвращаться снова на уже пройденные виражи. Однако для победы, кроме этого, нужна была еще и колоссальная выдержка, когда практически все зрители на трибунах, уже определив путь к голове змеи, начинали орать во все горло, махать руками и свистеть, выражая, кто поддержку потенциальному победителю, кто возмущение ошибками пилотов. В такой момент самым главным для участников соревнования было не увлечься подсказками с трибун и не ослабить собственного внимания, иначе пилот тут же утрачивал ориентацию в лабиринте и уже ни какие, самые старательные выкрики и взмахи зрителей не могли направить его на единственно возможную дорожку, ведущую к победе.

Придя, как обычно, задолго до начала соревнований, Гарик устроился на мягкой скамейке, вытянув ноги на соседнее место, билет на которое он сам, не далее, как вчера, отдал Павлу. Высмотреть змею до начала соревнований не было ни какой возможности, так как лабиринт был затемнен специальными светопоглотителями. Поэтому Гарик неспешным взглядом обводил соседние трибуны. Примечая завсегдатаев лабиринтодрома, он кивал им в ответ. Почти все было, как всегда. И только ускользающий, из-за расслабленного состояния мыслей, нюанс не давал покоя. Гарик уже в третий раз осматривал трибуну справа, пытаясь уловить, что именно приводит его в замешательство. Стоп! Вот оно! Точнее, она. Девушка, сидевшая двумя рядами выше, улыбалась своей соседке, обсуждая с ней что-то. Как же он сразу не догадался? Она ведь ярче солнечного луча на всем лабиринтодроме! Живописная копна пышных рыжих волос и зеленые глаза. Даже со своего места Бэкфорд мог отлично это видеть. Вот, девушка снова улыбнулась собеседнице и, повернув голову в сторону Гарика, мельком скользнула по нему изумрудным лучиком своего взгляда. Он тут же опустил ноги, и уже хотел было подняться, чтобы направиться к подружкам, неизвестно, с какими словами, но с совершенно определенной целью – познакомиться с зеленоглазой красавицей.

– Привет! – Павел опустился на скамейку рядом с Гариком, – За кого сегодня болеешь?

– Привет, Па`ша. – не сразу отреагировал Бэкфорд. – Я поставил на фиолетового. А ты?

– Меня привлекает сам процесс, неважно, кто выиграет.

Действительно, было время, когда Павел и сам принимал участие в таких гонках, и однажды даже умудрился в них победить. Оглянувшись на соседние трибуны, он заметил недалеко Сашу и Лиду. Александра, увидев, что Павел смотрит на них, помахала ему рукой. Он улыбнулся и кивнул ей в ответ.

– Ты знаком с ними? – поинтересовался Гарик, заметив их обмен улыбками.

– Это Александра, я говорил тебе о ней.

– Та самая, что собралась быть пилотом звездолета? Отлично! Значит, ты представишь меня ей в ближайшем перерыве?

– Нет проблем. Только не рассчитывай на особое внимание.

– А рядом с ней, кто это, с рыжим фонтаном волос на голове?

– Это – Лидия Голуб. Они с Александрой очень дружны.

– Постой, Лидия Голуб, та самая художница, чья выставка месяц назад прошла у нас в городе?

– Полагаю, да. Во всяком случае, она точно – художница. Александра всегда очень хвалит ее пейзажи.

– Ты хочешь сказать, что не только не был на выставке, но и вообще не видел ее работ?

– Бэк, ты же знаешь, я не слишком разбираюсь в искусстве. И потом, меня не очень забавляет медленное туда-сюда вдоль стен с картинами, я гораздо охотнее смотрю видео, или, еще лучше, сам становлюсь участником желаемых событий.

– Вообще-то, я тоже нечастый гость на таких мероприятиях. Но эта экспозиция мне запомнилась! У твоей Голуб совершенно нестандартный взгляд на окружающий мир. На ее картинах даже деревья кажутся мыслящими, и возникает ощущение, что ты можешь поговорить с каким-нибудь из них там же, не отходя от полотна.

– Ну, это – для таких романтиков, как ты, Бэк. Моя приземленность, в этом смысле, все равно бы не позволила разглядеть ничего подобного.

– А что сама девушка, с ней вы тоже – просто друзья, как с Александрой?

– Нет, здесь все гораздо