Хрестомагия - Андрей Рафаилович Мельников

в этом глубоком влажном

обертоне

захлебываясь,

даже время

тонет,

минуты на свободу отпуская,

словно пузыри…

наяда скользкая, нагая

вплетает волны в волосы свои,

они струятся величаво по теченью,

пока по дну

крадутся эхом тени,

и замирают вместе с теми,

кто остается на этом

берегу…

12.07.17

Выдохи волн (Е. Мельниковой)

пока

словно молнии

чайки

на прочность пытали

небо,

надеясь найти лазейки

среди облаков

и туч,

а Финский залив в переводе

на русские летние

будни

звучал как Маркизова лужа

с акцентом на мели

и пляж,

ко мне приходило смиренье

в обличии тихой

печали

по поводу невосполнимых,

как выдохи волн,

потерь…

09.07.17

Наружу

по капле сосчитаешь

этот дождь –

такой несмелый,

что едва ли и дождем зовется,

в квадратном метре

круглое оконце,

заглянешь — проберет такая

дрожь,

и сердце радостно забьется,

еще бы — там такая

красота,

такие бездны открываются послушно,

что поглощают недоверчивую душу,

она подозревает –

это неспроста,

и рвется, рвется вновь наружу!

19.07.17

Не помеха

прозрачна акварели поволока,

словно слезятся на ветру глаза,

зависимость ресниц от вздоха

не сразу, но все-таки видна,

как будто на песок нахлынула волна,

она смывает зыбкие следы,

заглаживает все неловкости своим успехом,

растапливает мартовские льды,

на память унося с собою смеха

эхо,

ей и резная рамка — не помеха!

20.07.17

Лист зеленый клена

по лезвию ножа

бесстрашно

спешит куда-то муравей,

совсем опасности не чуя –

довольно странная причуда,

но ты рискни, его уверенность развей,

он даже слова последнего не скажет,

он просто промолчит

недоуменно…

окинет взглядом этот мир,

к его несказанным словам

столь равнодушный…

и спросит сам –

а чем вам так не мил

мой путь –

что — нож… что — лист зеленый

клена…

23.07.17

Иногда

но даже волны

иногда –

после попыток настичь горизонт

переводят

дух…

в иную плоскость –

неподвижной суши,

тут гонка больше неуместна,

вполне достаточно на цыпочки привстать,

чтобы потрогать жаркий берег,

его зернистый обжигающий

песок

губами влажными, блестящими

от соли…

26.07.17

Никуда не деться

а травы так и рвутся из земли,

их сногсшибательный напор

даже сравнить-то не с чем,

увидишь — и лишишься дара речи –

на старте стрелы, в качестве опор,

как «и-и-и»,

под каждой тетива звенит –

вот-вот взлетят, вонзятся в сердце,

от напряжения уже дрожат,

вибрируют и мечут искры,

последует ли залп

или всего лишь одиночный выстрел…

зеленый занимается пожар –

стихия, от которой никуда не деться…

28.07.17

Напоминание

и солнце прожигало небо

как бумагу,

и в волны падал, падал

пепел,

и новые страницы этой книги

листал увлекшийся сюжетом

ветер,

и нагревался до беспамятства

песок,

но чаек белые стремительные

вспышки

напоминали вовремя о том,

что это как-то связано с течением

такой реальной, но неуловимой

жизни…

28.07.17

Вдохновение октав

вытягивает свою шею в струнку

словно заправский музыкант,

жираф,

на ней мелодию саванны

уже готов сыграть соавтор — ветер,

разводы пятен — нотный стан

переливается созвучиями

трав,

и тянется, и тянется

так легкомысленно,

как будто речь идет об оперетте…

на самом деле

ищет в листьях истинный размах,

который им природой дан,

вкушает вдохновение

изысканных

октав…

31.07.17

Кучка пепла

ходил по льду,

настаивая,

впрочем, не без оснований

на том, что обладает даром

так запросто — ногами

передвигаться по воде…

витал порою в облаках,

трактуя это как причастность

к отряду птиц,

но этот тезис подкреплял лишь тем,

что был способен свысока

смотреть на мелочи далекой

приземленной жизни…

тонул в словах,

но объяснял это родством

с морскими стражами глубин –

ведь не пускал же пузыри

без меры…

сгорал от страсти,

но каким-то чудом выживал,

тут объяснение совсем простое — Феникс,

из доказательств, правда,

пока лишь только буквы –

кучкой пепла…

31.07.17

На дне

заплетаются ноги

у ветра –

перебрал накануне в полях

медовухи цветочной,

наверно,

или зелья некошеных трав,

еле-еле добрался

до речки,

прикоснулся губами к воде,

и вернулась веселая

вечность,

а печали остались на дне…

06.08.17

Голая земля (Ч. Дарвину)

у Дарвина беда –

жестокий солнечный удар

сродни мифическому яблоку Невтона

как шандарахнет прямо в темечко –

глядишь — орангутан –

предтеча человека

и эволюции икона…

у Дарвина проблема –

потерял себя

в цепочке сложных превращений,

тупик развития,

вираж глобальных поглощений –

трагикомична теоретика

стезя,

не видит, у кого бы попросить прощенья –

перед глазами голая

земля…

13.08.17

Красота

гипнозом пламени глаза

на перьях плавного павлина

вгоняют в транс как пациентов

огромное число людей — процентов,

эдак, девяносто девять,

они становятся послушными как глина,

их взгляд прозрачен как слеза,

им кажется, что дикие леса

уже захватывают землю властно,

беря реванш за вековые униженья,

в груди уже безжалостное жженье

напоминает, как может быть опасна

своей спасительною местью красота…

18.08.17

Изгнание из Рая

такая легкость в одуванчике

сквозит,

пушинки-парашютики взмывают,

как будто невесомость

налету глотая,

и — ввысь без лишних

волокит,

никто и никогда им этого

не запретит,

а сила тяжести пускай подольше

отдыхает,

ей рано или поздно

поднимать еще на щит

гораздо более весомые

проблемы –

взять, например,

изгнание

из Рая…

19.08.17

Резчик

резьба по дереву

напоминает диалог –

на аргументы штихеля

доска со скрипом отвечает,

но очень тихо –

каждой стружки слог

струится, падая и падая

речами…

их аромат смолистый

разносится по воздуху узором,

который так лучисто,

споро

в волокнах мягких

торит лабиринт,

глядишь — а между ними

нет зазора –

как будто резчик

сам с собою говорит…

27.08.17

Рыжеволосая белка

игла чуть слышно,

мелкими стежками

брела словно в бреду,

и превращала

в шов,

разъятые на волны ткани,

бросая солнце

в огненный озноб,

зияющую рану, стягивая нитью,

сближая берега

то вплавь, то вброд,

она вслепую — словно крот

буравила пласты наитий…

душою наливалась плоть,