На круги своя. Часть 2. Сбросить маски - Ольга Романовская

Входной двери не оказалось, и я беспрепятственно попала внутрь.

Жуткое место! Повсюду мерещились призраки хозяев, беспокойство вертелось белкой в колесе.

Покинутый дом. А чего та хотела, Дария, дворец? Полы сгнили, но можно спать на земле. Никаких духов, трупов нет, поэтому успокойся и займись делом.

В качестве будущей спальни выбрала бывшую кухню, и завертелось. Частично починила низенькую крышу, натаскав веток, благо Эллан оставил нож. Вместо лестницы воспользовалась остатками пристройки. Стена осыпалась, и я, рискуя упасть, взобралась по ней, как по лестнице. С помощью трута развела огонь в очаге. Тот почти не пострадал – раньше делали на совесть.

Живые языки пламени заплясал по стенам, согревая и отгоняя дурные мысли.

Постель соорудила из запасного плаща и травы.

Сразу видно, Эллан привык к походной жизни, набил сумку полезными вещами. В частности, в ней обнаружился котелок. Во дворе колодец, без воды не останемся.

Словом, к возращению лорда кухня приобрела жилой вид.

Эллан раздобыл зайца. Разделал его и нанизал на прутики. В карманах нашла душицы, которую мы заварили вместо чая.

Насытив желудок, улеглась на импровизированное ложе. Эллан, скрестив ноги, устроился рядом. Вытащив пирамидку связи, он задумчиво ковырнул ее ногтем, а затем вызвал незнакомого собеседника. В ходе беседы поняла, он говорил из одним из воевавших в Умерре навсеев. Эллан не только охотился, но и разглядывал звезды. С помощью них выяснили, где находимся, а местный навсей подсказал, куда идти. По словам темного, до одной из крепостей не так далеко, только вот нас угораздило попасть на территорию лангов.

– Ничего, – ободрил собеседник, – они редко сюда суются. Вот возле крепости осторожнее.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Эллан и оборвал связь.

Изображение погасло. Луч спрятался в пирамидке.

Лорд ободряюще улыбнулся.

– Все в порядке, Дария, вам нечего опасаться.

Молчала, не уверенная в его правоте. Я большую часть жизни провела среди лангов и выучила их правила игры. Нападать неожиданно – одно из них. Летучие отряды появлялись внезапно, жалили и растворялись в ночи. Серые регулярно прочесывали Сомнейскую долину. Они понимали, стоит темным закрепиться, продвинуться хоть на милю, над человеческими государствами нависнет угроза. Раз так, надо проявлять предельную осторожность. Местность равнинная, растительности мало, спрятаться негде.

– Все в порядке, – напористо повторил Эллан и нежно коснулся запястья.

Губы скользнули, оставив влажный след.

Тело пронзила сладкая судорога, стоило языку начать рисовать узоры на теле. Оно мгновенно отозвалось, потянулось навстречу Эллану. Приподнявшись, коснулась щеки любовника, потерлась о нее. Пальцы скользнули за ворот рубашки. Лорд замер, ожидая дальнейших действий.

Борясь с мурашками, прислушалась к собственному дыханию.

Пытка продолжилась, сделав запястья невероятно чувствительными. Эллан прекрасно знал все мои слабые места, но я не скрывала их, наоборот, подставляла шею, отводила волосы с шеи.

Незаметно скользнула рукой под юбки. Никогда бы не подумала, что когда-то начну воспламеняться словно огниво!

– Подожди! – лорд перехватил ладонь, поцеловал и прошептал: – Я сам.

Закусила губу, когда мужские пальцы прошлись по бедрам. Эллан еще ничего не сделал, а я уже предвкушала ожидавшее меня удовольствие.

– Ну как, позволишь? – хитро спросил любовник и уложил на спину.

О да, навсеи преуспели в искусстве обольщения!

Эллан за считанные мгновения заставил выгнуться дугой и застонать.

Ногти вонзились в плечи любовника вместе с новым вторжением языка. Я ждала его, жаждала и не противилась.

Острый язык казался смычком, моя плоть – струнами, которым ничего не оставалось, как отдаться на милость музыканта.

Имя Эллана то и дело хрипло слетало с губ.

Ярче, все выше и выше, чтобы разлететься на кусочки и сорваться в пылающую бездну.

Не прошло и пары минут, как лорд принял полную капитуляцию.

Никогда не думала, что стану целовать мужчину после такого, что пальцы когда-то расстегнут ширинку, стянут кальсоны и неумело приласкают – несправедливо, если Эллан останется неудовлетворенным.

Лишь бы сделать все правильно! И спросить совета не у кого. Но, наверное, все правильно, раз Эллан сипло дышит, даже постанывает.

Оказалось, ласкать мужскую плоть безумно тяжело, но я старалась, припоминая знания по лекарскому делу.

Кажется, вот тут самое чувствительное место.

Пальцы чуть сжали, потянули, и Эллан не выдержал.

Он вошел быстро, выбив землю из-под ног.

Едва не задохнувшись, устремилась навстречу любовнику. Мы слились воедино. Казалось, сама смерть не в силах разделить нас.

Я лавой растекалась по телу Эллана, стремилась поймать и вобрать пульсирующую плоть. Она превратилась в средоточие жизни, ее единственный смысл.

Внутри разлилось безграничное счастье.

Мое имя музыкой звучит в ночи.

Сильнее, глубже, быстрее.

Кажется, я оплела ногами спину Эллана. Почему кажется? Все, как в тумане.

Было безумно хорошо, не хотелось, чтобы танец страсти заканчивался. Нравились новые ощущения, когда не принадлежишь себе, лишаешься разума, становишься крохотной частичкой мироздания.

Еще один толчок, и Эллан с вскриком замер. Не сразу придя в себя, разочарованно посмотрела на него.

Как, неужели все? Пожалуйста, возьми меня снова! Я буду послушной, я стану самой развратной, только возьми!

Тело отчаянно требовало разрядки, второй за ночь. Жидкий огонь в крови не желал потухать.

– Обязательно, моя леди! – хрипло шепнул в самые губы Эллан и усадил себе на колени.

Вот оно, счастье!

Пресытившись друг другом, мы рухнули на плащ.

Забыв о наготе, лениво водила пальчиком по груди Эллана.

– Кажется, я тебя люблю, – чуть слышно призналась в самом сокровенном и отвела глаза.

Вдруг посмеется, оттолкнет?

Но Эллан молчал. Пальцы гладили запястье.

– Значит, я для вас «ты», – отчего-то для него важно именно это. – Вы уверены?

– Абсолютно.

Ночь развеяла все сомнения. Я не могла бы раствориться в нелюбимом человеке.

– Надо повязать еще одну ниточку, – продолжая ласкать запястье, неожиданно заявил Эллан. – Если надо, вторую и третью – сколько потребуется.

– И я опять окажусь должна?

Пока не понимала, куда он клонит.

И мое признание, Эллан упорно оставлял его без ответа, будто пустяк. Хоть бы лекцию о вреде чувств не прочитал.

– Безо всяких долгов, – Эллан наградил легким поцелуем в волосы. – Просто так, чтобы не беспокоиться.

– За кого? – пересохшими губами уточнила я.

Неужели?.. Вот оно!

– За тебя, – развеял все сомнения мой лорд.

«Чтобы не беспокоиться за тебя» стало дороже всех слов на свете. «Люблю» бывает фальшивым, это – настоящее. И ради него стоило пережить все то, что выпало на мою долю.

Эллан резко вырвал из объятий сна и начал быстро одевать. Сам он уже успел привести себя в пристойный вид. Кое-как застегнув платье и зашнуровав обувь, лорд сунул в карман чулки, взвалил меня на плечо и вынес на улицу.

– Что происходит? – сонно пробормотала я, пытаясь устроиться удобнее.

– Ланги, – сквозь зубы пояснил любимый и посоветовал: – Молчи!

Сон как рукой сняло.

Патруль!

Следовало предвидеть. Вряд ли серые оставили бы без внимания разрушенный город: слишком удобное убежище для врага. Может, они специально заготовили ловушку. Сложно сказать, как давно пропали местные жители, кем они являлись. Может, навсеи прятали здесь наложниц с детьми. Не секрет, что темные обзаводились потомством в Мире воды, берегли его, но на полевых подругах не женились. Ни один уважающий себя лорд не свяжет судьбу с безродной чужеземкой. Умерра для темных аристократов – отсталый мир, местное население, соответственно, тоже. Речь о людях, лангов навсеи жесткого истребляли. Серая женщина не могла рассчитывать даже на статус постельной грелки, пример Алексии тому подтверждение. Покойная мнимая сестрица поплатилась за любвеобильность, приняв участие во всевозможных извращениях с родственниками Геральта. Он пустил ее по кругу, а потом засунул тело в мешок. Да, темные бывают и такими, у них иная мораль, а полет сексуальной фантазии порой ужасает. Ей с детства пугали детей ланги, я тоже наслушалась рассказов о диких оргиях. Только вот серые немногим лучше. Мою мать изнасиловал вовсе не навсей.

Чувство омерзения от подсмотренной в замке картине прошлого на время пересилило страх. Не подозревала, что способна на ненависть, но именно она заставила сжать кулаки и поклясться, ни я, ни Эллан не попадем к мерзавцам. Лицемеры, они называли себя светлыми! Я помню, помню все! Кровь, стекающая по крюкам, пытки – и ни капли сочувствия на лицах. Женщины и дети смотрели на то, как медленно, мучительно умирали редкие темные, которых удавалось захватить в плен. Только я не могла, закрывала лицо руками и плакала. Маленькая светлая девочка, единственная светлая посреди тьмы Умерры.