Сицилия - Кирилл Мирный

– Он пока едет не в тюрьму, а в следственный изолятор, где будет находиться до суда.

Генри оторвал глаза от жены, перевел взгляд на сотрудников полиции и начал медленно вставать со стула. Генри не мог поверить в то, что это происходит с ним. Он побрел в комнату, чтобы надеть на себя хоть какую-то приличную одежду. Он понимал, что может и не быть виновным, но пока они в этом разберутся, он будет просиживать свою задницу в камере с какими-нибудь алкашами и наркоманами.

Пока Генри одевался, Сицилия обреченно смотрела на сотрудников полиции. Она не могла поверить, что ее муж действительно мог кого-то убить. Хотя, она знала, что он становится достаточно агрессивным, когда переберет с алкоголем. Вчера был именно такой случай. По его перегару, она поняла, что муж выпил слишком много для своего организма.

Генри вышел из комнаты одетый в спортивный костюм. Он решил, что такая одежда – самое подходящее для мест лишения свободы.

Полицейские не стали надевать на него наручники. Они просто взяли под руки с двух сторон, и повели вниз по лестнице. Этажом ниже перекуривал сосед, которого жена постоянно выгоняла из дома, если он пытался там закурить. У Георга Ефимовича чуть не упала сигарета, когда он увидел, что Генри ведут под руки сотрудники полиции. Он был удивлен, что этот парень что-то совершил. Георг Ефимович всегда считал его очень хорошим. Никогда не был замечен пьяным или буянившим. Он слышал, что иногда в их семье происходили какие-то ссоры, но Георг Ефимович всегда считал, что это нормально, когда в семье не все гладко. В его семья тоже случались ссоры, и чаще чем у Генри и Сицилии.

Полицейские вывели Генри на улицу и посадили в припаркованную сразу у входа служебную машину. Состояние Генри стало еще хуже, когда в машине на него все-таки надели наручники. Правила не позволяли привозить подозреваемого в следственный изолятор без надетых наручников. Мало ли какую опасность он мог собой представлять.

Сицилия не могла поверь, что теперь ее муж будет сидеть в заточении, и непонятно когда его отпустят. А если он действительно виновен? Его же могут посадить на долгие годы. Такая перспектива совсем не радовала Сицилию. Как бы она не относилась к своему мужу, он был неплохим источником дохода, да и о том, что она его все-таки немного любит Сицилия не забывала.

Ребенка уже надо было будить, а то он сегодня что-то совсем заспался.

Сицилия открыла дверь детской комнаты и спокойно, с материнской любовью начала процесс пробуждения Майка. Сын явно не хотел подниматься. Он корчился, переворачивался с одного бока на другой и уговаривал маму дать ему еще пару минут.

– Знаю я твои «пару минут». Можешь проспать так целую вечность. Вставай. Завтрак уже на столе. Я приготовила твою любимую яичницу. – Оказывается, именно этот стимул нужен был ребенку, чтобы резко вскочить с кровати и направиться на кухню. Майк обожал мамину яичницу, а она готовила ее очень редко.

Сицилии хотелось сделать что-то приятное этим утром для любимого сына.

– Папа опять рано уехал на работу? – спросил Майк у мамы.

– Да. У него сегодня много дел. – Сицилия не нашла ничего лучше, чем соврать мальчику. Но эта ложь – ложь во благо.

Майк с большим аппетитом доедал последние кусочки одного из своих любимых блюд. Мама налила ему чай, себе кофе. Настоящий семейный завтрак, только, в неполном составе. Но сегодня Сицилия точно знала, что муж не ушел «налево», а ей сегодня очень бы хотелось, чтобы муж отправился к другим женщинам, а потом вернулся домой, но сегодня, к сожалению, это было не так.

Глава 5

Маркус проснулся и увидел мир совершенно в других красках. Он до сих пор находился в состоянии эйфории от вчерашнего вечера, проведенного с его ближайшей подругой и, наверное, единственной настоящей любовью всей его жизни. Он уже давно не мог представить себе, что мир не так уж плох. Все озарилось светом. Он начала замечать приятные мелочи, которые происходят вокруг. Маркус никогда сильно не страдал от депрессий или каких-либо еще психологических расстройств, но определенная темнота, грусть и печаль в его жизни присутствовали в небольшой степени.

Маркус готовил себе завтрак, когда зазвонил телефон. Подняв трубку, он услышал такой знакомый и приятный, но расстроенный и поникший голос Сицилии.

– Что-то случилось?

– Моего мужа забрали в тюрьму.

Маркус был шокирован таким началом разговора.

Сицилия долго ждала приезда Маркуса. Когда тот услышал, что у нее случилась беда, то тут же согласился приехать.

– Папа не звонил? – Спросил Майк у мамы.

У Сицилии проступили слезы. Она не знала, как сказать маленькому мальчику, что его папы еще долго не будет. Вариант ответа пришел неожиданно.

– Да, папа звонил. – В очередной раз Сицилия соврала своему ребенку.

– А почему он не позвал меня к телефону? – Майк привык к тому, что если папа звонит с работы, то обязательно просит поговорить с ним.

– Папа спешил. Не мог долго разговаривать. Он просил передать, что очень любит тебя, но сейчас ему надо уехать. Папу отправляют в командировку, и он не знает когда вернется. – Мальчик развернулся и с грустными глазами отправился в свою комнату.

Сицилия проводила взглядом мальчика и прильнула к окну. Она ждала Маркуса.

Маркус примчался к дому Сицилии, запыхавшись от того, что ему пришлось немного пробежаться, чтобы добраться быстрее. Он остановился перед подъездом, чтобы перевести дыхание. Обратив внимание на окна дома, он увидел в одном из них Сицилию. В этот раз улыбаться он не стал. Он даже с улицы увидел, что она практически в панике. Ее глаза звали его и вопрошали о помощи.

Маркус пулей взлетел по лестнице к ее квартире, она уже ждала его с открытой дверью. Они обнялись, и Сицилии жестом пригласила его войти в квартиру.

– Чай, кофе? – Как добропорядочная хозяйка дома предложила Сицилия.

– Мне кажется, что я пришел не совсем для того, чтобы чаи гонять. – Своеобразно отказался Маркус.

Они сели за стол. Сицилия тоже не стала себе ничего наливать. Она опустила глаза и смотрела прямо в стол.

– У меня создается ощущение, что ты мысленно пытаешься обвинить себя в том, что сделал твой муж.

– А почему нет? Ты считаешь, что я совсем не виновата в том, что загулял с друзьями и совершил убийство?

– Я уверен, что это не твоя вина. Тем более что ничего еще не доказано. Они сказали, на каком основании забирают Генри?

– Сказали, что подозревают его в убийстве, которое произошло этой ночью.

Маркус сразу понял, что раз они так быстро вышли на него, значит, у них есть какие-то свидетели. Кто-то мог видеть, как он убивал, а потом просто проследить до дома и вызвать полицию. Если есть свидетельские показания, то будет очень трудно опровергнуть обвинения.

– Тебе необходимо нанять какого-нибудь очень хорошего адвоката. – С уверенностью констатировал Маркус.

– Но где я его найду? Да и денег не хватит.

– У меня есть знакомые, которые могут помочь и с деньгами и со связями. Полицейские больше ничего не сказали?

– Нет. – Ответ Сицилии прозвучал четко. У Маркуса не возникло не малейших сомнений, что это действительно так. Она даже не пыталась что-либо вспомнить.

Раздался телефонный звонок, и Сицилия подлетела к телефону. У нее вспыхнула надежда, что могли звонить по делу Генри.

– Привет, дочка. Как вы там? – В трубке прозвучал голос ее отца.

Сицилия громко вздохнула и рассказала отцу события этого дня.

– Я могу чем-то помочь? – Спросил отец.

– Не думаю.

– Может, тебе и Майку стоит пока переехать к нам? Все-таки, поддержка семьи в таких ситуациях дорогого стоит.

Сицилия поймала себя на мысли, что с огромным удовольствием сейчас очутилась бы у родителей, но согласия она не дала – сказала, что подумает.

Сицилия попрощалась с отцом и повесила трубку. Вернувшись на кухню, она рассказала Маркусу о предложении отца.

– Может, тебе действительно следовало бы переехать на время к родителям? Неизвестно, какие беспокойства тебя теперь ждут.

Сицилия понимала, что для нее и ее ребенка это был бы неплохой вариант, но соглашаться на него она не спешила.

Генри завели в какую-то обшарпанную камеру, где было еще несколько человек. Как он и предполагал, все обитатели этой камеры были похожи на закоренелых преступников. Он не причислял себя к таким и его соседи по камере это сразу поняли. Генри понял, что здесь ему будет нелегко.

Через пару часов его пригласили на разговор со следователем. Генри шел по коридорам СИЗО и думал о том, что следователь будет спрашивать. Он прекрасно знал, что следователи умеют работать с такими новоиспеченными преступниками как он. Хотя, почему он преступник? Вина еще не доказана. Если у них нет никаких доказательств, то его должны оправдать. Генри свято верил в то, что он не совершал никаких преступлений. Проблема заключалась в том, что он абсолютно ничего не помнил из событий той ночи. Он решил не отчаиваться и следовать золотому правилу отрицания. Главное не признаваться. Признание в том, что у него просто отшибло память не пройдет.