Ненужный - Руслан Ряфатевич Агишев

-… В ее возрасте магический резерв наиболее нестабилен и его быстрый рост просто убьет мою девочку, — вновь выделил голосом слово «мою», в очередной раз подчеркивая свою власть, как главы рода. — Именно сейчас каждую минуту, каждую секунду рядом с ней должна находиться кукла, которая примет на себя все удары и смягчит все эти магические перепады. Резерв в таком случае будет развиваться стабильно и потенциально может выйти на максимальный уровень. Со временем кукла превратиться в альт-эго Виктории, ее второе я, ее фамильяра. И почему я тебе должен разжевывать это, Станислав?

Он сделал краткую паузу, после которой вновь продолжил.

— Я скажу Игорю, чтобы он помог тебе, — из неосвещенного части кабинета, где полумрак сгущался до чернильной темноты, бесшумно выбрался высокий и невероятно худой человек. Невыразительное лицо статуи, словно вырезанное из камня. Холодные, мрачные глаза, словно пронзающие насквозь. Фамильяр патриарха своим видом мог испугать кого угодно. — Ты слышал, что нужно сделать? — тот еле заметно качнул головой. Ему не нужно было что-то слушать. У фамильяров с хозяином устанавливалась невероятно сильная духовная связь, позволяющая буквально понимать без слов. — Найди моей девочки куклу.

Старик так выделил слово «моей», что его сын недовольно скрипнул зубами. Прекрасно понял, что этим хотел сказать отец.

— А теперь оставь меня, Станислав. Мне нужно подумать… Кто-то же должен этим заниматься…

Поднимавшийся с кресла мужчина покачнулся. К этим презрительным репликам отца он так и не смог привыкнуть. Всякий раз принимал их особенно близко к сердцу.

— Отец, зачем ты…

— Я же сказал, Станислав. Уходи, — оборвал его патриарх, закрывая глаза и выравнивая дыхание. — Тебе есть чем заняться вместо пререканий со мной. Кукла для фамильяра должна быть найдена как можно скорее.

Голицын-младший коротко поклонился и направился к выходу. А во взгляде, брошенном напоследок на отца, а потом и его фамильяра, редкий бы человек не прочел ненависть и злобу.

-//-//-

Комнатку для них с сестрой, взамен прошлой, Рафи нашел неплохую. Одна из его клиенток, давно уже вдовая женщина, давно уже жаловалась ему, что, мол, непросто ей приходится после смерти мужа, дружинника одного из дворянских родов. С пенсией род ее обманул, положив какие-то пару десятков рублей на месяц. С тех пора она одна и мыкалась в большом доме, в котором одна из комнат особенно приглянулась пареньку.

— Вот и славно, Рафи, — еще не старая, но от горя почти высохшая женщина, погладила подростка по волосам. — В флигеле, что так тебе понравился, можешь и располагаться. А для Ланочки я в детской постелю. У девочки своя комната должна быть… И вам хорошо, да и мне, старой, радость. Хоть с кем поговорить вечером буду. Сегодня пораньше приходи. Я вареников наготовлю…

Флигель, и правда, хорош оказался. С отдельным выходом во двор, толстыми стенами и рядом расположенным подвалом, помещение как никак лучше подходило ему.

— Просто загляденье, — бормотал он, обходя новый дом.

Сразу же намечал и фронт работ на будущее. Со странными видениями знаний и опыта по ремонту у него хватало. Глаз сразу же выхватывал то, что ему нужно было сделать.

— Небольшой потек… Похоже, от дождя появился, — заметил пару желтоватых пятен над оконной гардиной. — Надо бы крышу проверить. Может, черепицу на краю перебрать придется… Хм, а сюда стол нужно передвинуть. Света здесь как раз много.

Такой угол ему сейчас особенно нужен был. Возня со всякими агрегатами и механизмами требовала специального места, где бы он мог ни на что не отвлекаться. И флигель для этого подходил как нельзя лучше.

— Инструменты, стенд повешу… Кстати, а почему бы не опробовать?

Тот особый заказ от уличного сквада у него еще не был закончен. В предвкушении потерев руки, парень плотно запер дверь флигеля и метнулся к рюкзаку. Через несколько минут на поверхности стола уже было расстелено грубое серое плотно, в качестве подложки. На него, в свою очередь, стал аккуратно раскладывать многочисленные инструменты, многие из которых в этом мире никогда и не существовали, но часто мелькали в его видениях.

— Так…

Честно говоря, по богатству слесарного инструмента Рафи сейчас бы дал фору даже Старшему мастеру Его Императорского Величества гаража. Только полной глупостью было бы об этом трубить направо и налево. К чему ему лишнее внимание к своему маленькому заработку? Прознай, кто-нибудь, что он, обычный сопливый мальчишка, занимается починкой бытовых приборов и агрегатов в десятке, а то и сотне знатных домов, то скандал до небес бы разразился.

— А вот и красавец.

На еще одну подстилку — квадрат их бархатистой велюровой ткани — положил пистолет, и внимательно на него уставился. Выглядел тот, по сравнению с прошлым разом, не в пример лучше. В первые секунды даже мысль посещала, что перед ним лежит совершенно новый, только что купленный, пистолет. Металл блестел, ни единого пятнышка ржавчины на нем. Щёчки на рукояти из вишни темно-бардового цвета. Даже кобуру для него сшил из свиной кожи, которую покрасил в черный цвет.

— Патроны, как поросята, гладкие, ровные, один к одному.

Повозиться с этим заказом, конечно, пришлось. Спасибо, озарениям с разборкой не мучился. Как и всегда, в какой-то момент перед его глазами появилось изображение пистолета, который медленно начал распадаться на части. Словно кто-то в ученичество его взял, последовательно показывая, куда и как нужно каждую деталь пристраивать. Зато и результат на лицо.

Удовлетворённо хмыкнув, Рафи ещё раз прошёлся особой тряпочкой по выступающим деталям. Затем все аккуратно собрал и вложил в кобуру. Вот, собственно, и все. Можно заказчику отдавать.

— Мадам Мария, вы не присмотрите за Ланой. Мне нужно до одного места нужно сбегать, с ремонтом крана обещался помочь, — паренек с просительной миной заглядывал в глаза хозяйке. Одетый в тщательно вычищенный и выглаженный пиджак с белой рубашкой, брюки со стрелками, он разительно отличался от сотен оборванных сорванцов, что носились по улицам и норовили что-то стащить. Как такому было в чем-то отказать? Естественно, именно этого впечатления парень и пытался добиться. — Могу до ужина не успеть.

Женщина, умильно кивая ему, махнула рукой.

— Иди, Рафи, иди. Знаю, что крутишься ты, как белка в колесе, чтобы лишнюю копейку заработать. Иди. Мы, с Ланочкой вдвоем повечеряем.

С довольной улыбкой Рафи выскочил на крыльцо, а оттуда уже вприпрыжку понесся к условленному месту встречи. Время уже заканчивалось. А с уличными сквадами не с руки ему было шутить.

В знакомо переулке его, действительно, уже ждали двое парней. По виду трёхи: с характерной тату на шее, карго-брюках с накладными карманами и ботинками с внушительной подошвой. Только того, что передал ему пистолет, среди них не было.

— Гони, че принес! — сразу же на него наехал один из трех, крупный полный парень с синим ирокезом на голове. — Быстро! — и руку требовательно вытянул в его сторону, нагло при этом ухмыляясь. Мол, нет у тебя никакого выхода. — Быстро, я сказал!

Рафи потянулся рукой за пазуху, где прятал кобуру с пистолетом. Нужно было отдавать, хотя…

— Ну, чего вылупился? — взвизгнул трёха с ирокезом. — Гони ствол, пока я добрый.

Второй при этом мерзко хихикнул, явно настраиваясь на веселое зрелище.

Что-то Рафи все равно не давало покоя. Не мог тот парень отдать ему пистолет и не прийти за ним. Огнестрел сейчас достать очень не просто, а использовать его тем более. Не у каждого в сквадах был пистолет, довольно сильно повышавший авторитет члена банды. За такое оружие нужно было держаться руками и ногами.

— Витян отдал ствол, Витян его и заберет, — спокойно проговорил Рафи, поглаживая рукоять пистолета. — А раз его нет, то нет и пистолета. Бывайте, парни.

— Что⁈ Ты, сучонок, кого сейчас послал? — заревел амбал, темнея лицом. — Гони, я сказал, ствол! — выхватил из-за пояса телескопическую дубинку с контактами шокера на конце. Попади такой по телу даже мельком, человека сразу же скрючивало от сильной боли. Все нервные окончания словно кипятком ошпаривало. — Урод!

Амбал хищно ощерился и довольно умело крутанул восьмерку перед собой.

Дожидаться атаки Рафи и не думал. Сейчас с ним не было сестренки, а, значит, и ограничивать себе не стоило.

— Ты первый начал, — насмешливо фыркнул он и,