Измена. Выбираю любовь (СИ) - Милана Лотос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? Что происходит? — Смотрю на мужчину в роговой оправе и не понимаю, с кем он разговаривает и что его так насмешило.
— Я понял тебя. — Продолжает что-то говорить в трубку, но глаз не сводит с меня. Закрывает рукой трубку и говорит уже мне. — Надя, я не верю, что это ты.
— Что? Что значит я? — Я смотрю на свой телефон, всё ещё ожидая звонка, но тут приходит смс от моего мужа. Не хочу читать, не хочу смотреть, ничего не хочу. От одной мысли о муже у меня начинаются рвотные позывы.
Прохожу мимо Владимира и ощущаю приятный аромат его одеколона. Свежий, ненавязчивый и до ужаса знакомый. Мята с кедром. Откуда я знаю этот запах?
Сажусь на переднее сидение и достаю из сумочки бутылку с водой, делаю глоток и откидываюсь на подголовник. Закрываю глаза, и в голове всплывают слова Маши о её брате и о том времени, когда я была счастлива. Это было самое лучшее время.
Из мыслей меня вырывает пристальный взгляд мужчины и лёгкое касание моей руки.
— Владимир, я хотела поблагодарить вас за помощь. Сейчас за мной приедут.
— Да, я уже в курсе. — С издёвкой произносит Владимир и снимает очки. — Надя… ты, что не узнаёшь меня?
Я смотрю в серые глаза, которые облепляют мелкие морщинки. Видимо, часто улыбается. А над левой бровью такой знакомый маленький шрамик, почти незаметный, но такой важный. Он его получил в награду, когда прыгал с балкона, убегая от разъярённого дяди. Человека, который воспитывал меня.
— Вовка… — бросаюсь ему на шею и прижимаюсь к сильной груди моего бывшего парня. — Это ты…
Глава 4. Не просто воспоминания…
— Надя, ты так изменилась, — шепчет мне в ухо, гладит нежно по волосам, — ни за что бы не узнал тебя, если бы встретил.
— И я бы не узнала. — Отстраняюсь от Вовы, заправляю прядь за ухо. — Я вообще перестала замечать всех мужчин, кроме своего мужа и сыночка. — Когда я тебя видела в последний раз, у тебя были длинные волосы и ни капли растительности на лице.
Улыбаюсь тому, что вижу. Аккуратно дотрагиваюсь до его щеки, глажу грубоватую кожу, вспоминая забытые ощущения.
— Хм, время нас не щадит, к сожалению. — Усмехнулся и уголок губы пополз вверх.
— А еще эти очки. Ты в них такой важный.
Накрывает мою руку своей и смотрит на меня не отрываясь. Серые глаза, цвета свинцового неба: такие родные, с каплей грустинки.
— Я так скучал по тебе… — тихо произносит и целует мою ладонь, — все это время.
— Вова, не надо. — Отворачиваюсь, смущаясь и слышу, как сильно-сильно бьется мое сердечко. — Прошу тебя.
Сидит на корточках около меня и не сводит с меня глаз. Не выпускает из своих рук мои чуть влажные ладони.
— Я все понимаю. Извини. — Поднимается и надевает очки на глаза. Хмурится, чуть сжимает губы и смотрит по сторонам. — Я сейчас вернусь.
Вижу, как он идёт в сторону своей машины, и наблюдаю за его походкой. Даже она изменилась, стала более уверенной, собранной, что ли, а не как десять лет назад — вразвалочку. Тогда он жил налегке, много смеялся и шутил. Не ходил, а летал. Лазал по балконам, ничего и никого не боялся. Носил меня на руках и сочинял песни для своей группы.
Я любила в нем всё…
Когда была совсем девчонкой.
Сейчас я другая… мы другие.
Это было десять лет назад? Ой, мамочки! Мы не виделись столько времени?
Просто невероятно, что я совсем забыла о своей самой большой любви, предавшись новой. Наши отношения с Андреем были иными, наполненные фальшью и притянутыми за уши.
Зажимаю ладошкой рот и хлопаю ресницами.
Вова сказал, что я тоже изменилась. Интересно, насколько сильно? Хотя, если он меня не узнал, значит, все серьезно.
Услышав хныканье Максюши, повернулась к нему и перегнувшимся через кресло, поправила выпавшую соску.
Спит словно маленький сурок, мило причмокивает и сжимает кулачки.
— Спи, сынок. Сейчас мама попробует разобраться со своей личной жизнью, и мы поедем домой.
Мельком взглянула в окно и увидела, что Володя закрывает свою большую белую машину, раскладывает по карманам какие-то вещи и кому-то звонит. Серьезный до невозможности и такой родной, а может… чужой?
Не могу не смотреть на него. Все в нем кажется идеальным и невероятно стильным.
Чёрный пиджак, сшитый специально под его фигуру, расстегнут на все пуговицы. Под ним белая хлопковая рубашка, заправленная в синие джинсы, облегающие его накаченные бёдра и мускулистые ноги. Черные замшевые мокасины, дорогие, как и все, во что он одет. Настоящий франт.
Совсем не тот мальчишка, что бегал когда-то в одних и тех же американских джинсах, футболке и кедах конверс. Его систер Машка, моя лучшая подруга, вместе с их матерью стирали белье на колонке во дворе наших домов. Поэтому одежда Вовки всегда была чистой несмотря на его разгульный и бунтарский образ жизни.
— Ты готова? — Незаметно подошёл ко мне мой бывший парень и облокотился о крышу машины. До меня донёсся уже знакомый запах мяты и кедра, вот что было неизменным.
Одеколон, что достался сыну от погибшего отца, и расходуемый очень экономно и только лишь в исключительных случаях, стал визитной карточкой Владимира Петрова. Когда одеколон заканчивался, Вовка тратил последние деньги и покупал такой же. Выискивал его в городе, подключал всех друзей, но не предавал память отца.
Сейчас на нем был дорогой аналог лимитированного парфюма, более насыщенный и качественный аромат, но все также раскрывающий характер Володи. Сильный, принципиальный, добивающийся всех поставленных целей, но мягкий и нежный с любимыми людьми.
Такой был мой Вовка, десять лет назад.
— А?! Что ты сказал? — Вернулась из нахлынувших воспоминаний,
— Я спрашиваю, ты ехать готова?
— Да, конечно. — Кивнула и собралась было уже подняться, как увидела протянутую мне руку. — Спасибо. Вова, ты совсем не меняешься. Все такой же галантный.
— Стабильность — признак качества. — Хмыкнул Петров и уверенно поднял меня с водительского сидения.
Я чуть качнулась и оказалась рядом с мужчиной, которого не знала больше десяти лет. На долю секунды мы оказались прижаты друг к другу. Через рубашку почувствовала широкую мускулистую грудь и увидела, выглядывающую из воротника, невиданную
