Лабиринты любви - Ольга Николаевна Зиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марина обняла младшую сестренку.
– Тише, Алина же услышит, – Марина смотрела на Настю глазами, полными слез.
Она любила сестру и испытывала к ней еще и материнскую нежность, поскольку в детстве часть ответственности мать перекладывала на нее. Несмотря на спесивый характер Насти, Марине всегда удавалось с ней ладить.
– Он тебе рассказал какие-то подробности?
– Сказал, что полгода, что у него это серьезно. Ты понимаешь, он спал то со мной, то с ней! Почему моя жизнь не может стать спокойной?! Постоянно что-то происходит! Я страшно устала от этого. Изменить сейчас свой привычный ритм жизни я не готова… То мама болела, то у Алины сердце, то денег нет… Теперь вроде все устаканилось, и на тебе – новая «радость»!
– Ты постарайся успокоиться, – Марина протянула сестре штрудель.
– Да уж как тут успокоишься!!!
Настя всегда считала себя на голову выше других, как по внешним данным, так и по интеллектуальным способностям. И для нее такой поворот событий был страшным ударом.
– Не хочу я есть!
– Как часто вы сексом занимались?
– Раз в месяц, наверное. У меня совершенно нет желания.
– И давно так?
– Не помню. Наверное, давно. Не помню. Да так у большинства – только по праздникам.
– У многих и любовницы, и любовники, – Марина намекнула на то, что у сестры был долгий роман на стороне.
– Я же давно завязала с этим! – Настя поняла намек.
– Вот и получается, что ты завязала, а Олег развязал. Ему, наверное, хочется чаще, чем раз в месяц.
– А что, все только на сексе завязано? Ты его еще позащищай! То есть это я во всем виновата?!
– Я ничего не говорю, кто прав, а кто виноват. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы вернуть Олега.
– Ты меня достала! Зачем мне что-то делать?! Он просто козел и должен быть в семье. И все! Я – ничего не должна. Это он мне должен, потому что я родила ему ребенка, – из серых глаз под длинными ресницами опять брызнули слезы.
Марина пожалела о своей последней фразе, в таком состоянии сестра по-любому не могла ничего решить.
– Какая у Олега семья интеллигентная… Столько лет они жили за границей, отец дипломат. И зачем я тогда повелась на это? Одно дело – отец и совсем другое дело – ребенок. Мало того, что мне нечего ждать от Олега в будущем, так он еще меня и бросает!
– Ладно, давай просто расслабимся, – Марина хотела прижать сестренку к себе, но та ее оттолкнула.
– Просто расслабимся?! Ты из ума совсем выжила? Или ничего не понимаешь? Как я могу расслабляться, когда все разрушено? – обычно милое выражение лица было искажено гримасой гнева и злобы.
Алкоголь быстро действовал на Настю, она становилось грубой и необузданной. Марина вышла на улицу в начале двенадцатого. Ее потряхивало от резких слов в свой адрес. «Скорее бы добраться до дома, надо было раньше уходить, – включая зажигание, думала Марина, – утро вечера мудренее, завтра нужно подумать, что можно сделать. Нужно успокоиться. Интересно, Коля уже вернулся?»
Насте спать не хотелось, и она открыла «Одноклассники». Зашла на страничку Сергея, своего бывшего коллеги по МГУ, полюбовалась фотографиями из Таиланда, полистала странички бывших однокурсниц и остановилась на странице мужа. Интересно, есть ли в друзьях его любовница? Конечно, нет! Ведь не до такой же степени он обнаглел, но вдруг?
Как бы это узнать, у него слишком много контактов. Настя написала своей знакомой, которая работала вместе с Олегом и хорошо знала их семью. Они пересекались на детских праздниках. «Рая, привет! Ты не знаешь, совершенно случайно, с кем роман у моего мужа? Я прям в лоб задаю вопрос, но спросить мне не у кого больше», – написала Настя в чате «Одноклассников».
«Я опасалась, что ты спросишь… Вроде и сказать плохо, и не сказать не хорошо. Лариса Пересмешная». – «Она есть здесь?» – «Не знаю».
Настя быстро нашла несколько человек с такими данными. Подходили две девушки, одна из них была в друзьях мужа. Хотя было уже все ясно, Настя кинула фото обеих Рае.
«Лови фото двоих. Есть она среди них?» – «Да, блондинка». – «Спасибо, Рая, я твоя должница».
Настя внимательно вглядывалась в черты лица молодой девушки и решила для себя, что они слишком грубы и не отесаны, чтобы переживать. Долго Олега она не удержит, можно было не волноваться. Да и брюнетки ему к тому же нравятся больше. «Какой нахал! Все-таки она у него в друзьях! Как он меня бесит! Его манеры, его постоянно меняющаяся прическа. Все время хочет выше и лучше казаться, чем он есть. Как будто с помощью волос можно поправить свой невысокий рост», – Настя допила коньяк и пошла спать.
Марина Жемчужная
Коля был уже дома. Марина скинула туфли, пробежала через коридор в гостиную, прижалась к мужу и крепко поцеловала. Он игриво отмахнулся и сказал:
– Ну, попозже, солнце!
– Пойду на кухню, сделаю чай.
Колина квартира была на севере Москвы, в одном из старых кирпичных хрущевских домов, которые хорошо держат тепло зимой и холод летом. Окна выходили на уютный московский дворик с фонтаном и ухоженными клумбами с розами и бархатцами. Создавалось ощущение остановленного времени, как будто мы попадали во времена СССР. Коля не любил современную мебель и тенденции в оформлении интерьеров, в отличие от его бывшей жены. Когда он развелся, сделал ремонт в классическом стиле и заменил всю мебель в квартире. Новая жизнь – новая мебель. Первый раз войдя в Колин дом, Марина удивилась, что ее вкусы настолько схожи с Колиными: как будто они ремонт делали вместе. Марина любила модную одежду, но современные тенденции в интерьере были не по душе. Они ей напоминали офисное пространство.
Быстро пожарив индейку и нарезав салат, Марина позвала мужа на поздний ужин и начала рассказывать, что произошло у Насти. Было видно, что Коля очень устал и не хочет говорить. Он процедил сквозь зубы:
– Кто его любовница?
– Студентка, кажется, которая долго добивалась его расположения. Она попала на практику в его больницу, и понеслось.
– Насколько это серьезно?
– Я думаю, что серьезно, поскольку он сам рассказал сестре. Он не хочет больше скрывать свой роман и жить двойной жизнью.
– Давно было понятно, что ничем хорошим у них не закончится. Редко нормальный мужик терпит, когда женщина все силы и время отдает карьере. Что она собирается
