Живая машина. Книга II. Холодный расчёт (СИ) - StarStalk147

— По крайней мере, там нас какое-то время не будут преследовать. Ты, кстати, нашёл то, что я тебя просил?

— Да, — рысь расстегнул свою чёрную кожаную куртку, которую носил когда-то сам Мастер, и извлёк оттуда немного потрёпанную толстенькую книжку с неприметным названием «Поиск предназначения» от авторства некоего Алацкара.

— Во-от! — даже Хара давненько не видела Урси таким счастливым. — Теперь и почитаем! Если это применимо к анимагенам — я изголодался по чтению!

— Да-да, не стоит благодарить, — раздражённо произнёс Лункс, вновь притворившись спящим, — можно подумать вечный двигатель открыл.

Урси не стал отвечать на эту язвительную реплику, хотя ему уже давно хотелось высказать эгоистичному рысю всё что он о нём думает. Лункс и раньше не славился сдержанностью, а после гибели своего создателя и вовсе испортился характером. Если он не молчал, то выражался настолько грубо и резко, что даже Кари не могла с ним спокойно разговаривать. Но в то же время все они понимали, что рысь тяжелее всех переживает смерть Мастера. Для них он остался добрым отцом и наставником, и его потеря оставила неизгладимый отпечаток в их жизни, однако для Лункса, который даже не представлял себе мира без него, это оказался самый страшный удар. Каждый из его друзей пытался помочь ему, вдохновить и вырвать из этой депрессии, но рысь самоотверженно оставался в своём поганом настроении, не замечая что происходит вокруг. «Если бы они только видели то, что видел я… — грустно и одновременно со злостью думал он. — Но они и вполовину не представляют, что мне пришлось пережить…» Перед его глазами всё ещё улыбалось лицо молодого Мастера, который смотрел на него с любовью и радостью, что он, наконец, освободился от гнетущего его бремени. «Я — это ты, ты — это я, — повторил Лункс таинственную фразу, которую он услышал от видения своего создателя, — как же я допустил, что ты погиб?!»

— Ах да, совсем забыла! — вдруг спохватилась Ани, потянувшись к сумке. В прогретом воздухе салона запахло странным ароматом мяты и малины, когда девушка извлекла небольшую пластмассовую колбочку, украшенную лесным узором.

— Ароматизатор? — удивлённо хмыкнула Арги, принимая от неё вещицу. — Да, давно надо было его приобрести, а то вся машина провоняла пылью и маслом. Большое спасибо! — она с улыбкой заметила, как Лункс сердито дёрнул ушами на её реплику.

Ани лишь пожала плечами и улыбнулась похвале. «И даже после всего что я с ними пережила, — подумала она, погладив лежащую у неё под ногами Фиду, — я не могу до сих пор поверить, что разговариваю с… совершенно другой формой жизни!» Однажды Хара спросила её, почему она осталась с ними? Почему не забрала деньги, которые дал ей Мастер и не начала новую жизнь? Ведь Ани вполне могла купить себе билет в Бевиар и забыть весь кошмар, что она пережила, когда погибал Рахнак. Но она не сделала этого. «Мне больше некуда пойти, да и нет больше людей, которым я была бы дорога, — ответила тогда девушка, — к тому же, я уже знаю, на что способен «Новый Рассвет». Я не хочу, что бы это повторилось. Если в городе, куда мы приедем, появятся чёрные грузовики, мы сможем предупредить людей об опасности!»

— А это-то что? — в руках лиса оказалась небольшая упаковка с изображением продолговатой белой ткани и фигурой женщины на ней.

— Это… — лицо Ани вспыхнуло, и она смущённо опустила глаза. — Это мне нужно…

— Зачем?

— Ну… понимаешь… — замялась девушка, заливаясь краской. — Тела людей сильно отличаются от ваших, особенно женские тела…

— Короче, что бы это ни было, отдай сюда и не трогай там больше ничего, балда! — прикрикнула на сникшего лиса Хара, видя, как смущается её подруга. Она отобрала упаковку из рук любопытного Вульпи, собирающегося проверить содержимое, и передала Ани, которая тут же спрятала её под куртку.

— Я же только посмотреть! — хотел возмутиться тот, но зайчиха смерила его столь тяжёлым взглядом, что он тут же притих, осознав, что спорить с ней бесполезно.

Постепенно за окнами начинало темнеть, и Арги включила дальний свет фар, чтобы хоть как-то увидеть дорогу. Вьюга всё ещё продолжалась, и видимость перед «броневичком» снизилась настолько, что едва можно было разглядеть чёрную полосу асфальта. Однако, судя по тому, как часто им стали попадаться навстречу энергомобили, они уже подъезжали к какому-то населённому пункту. Тусклый свет от лампы над задними створками озарил салон — это Урси, зачитавшись, включил освещение, не в силах оторваться от своего любимого занятия. После того как они покинули особняк в первый раз, ему так и не удалось ничего почитать, кроме странных брошюр для начинающих бизнесменов, найденных в кафе «Фэо». Поэтому книголюбивый медведь с удовольствием принялся за чтение приключенческого романа какого-то фантаста, который украл Лункс по его просьбе. Хара сидела, опустив голову и закрыв глаза, полностью предаваясь тяжёлым музыкальным ритмам, едва слышимым сквозь плотные наушники, и не обратила внимания на эту перемену, а Вульпи и Кари, вновь обнявшись, тихо разговаривали между собой, обсуждая их вылазку. И лис и канарейка настолько привыкли к тому теплу, которое возникало, когда они находились рядом, что уже не представляли другой жизни. «Она такая красивая, — думал Вульпи про себя, слушая, как Кари самозабвенно рассказывает ему о своих наблюдениях за лесом — о том, как деревья покрываются снегом, как животные сменили окрас и как вкусно пахнут ели, — я буду с ней, что бы ни случилось…» Фиделита также не проявила интереса к переменам, смирно дожидаясь у ног своей хозяйки, когда ей можно будет выйти. Лайка дружелюбно относилась исключительно ко всем анимагенам, но единственная, кто сторонился её, была Кари. Робкая беот так и не смогла перебороть свой страх перед животными, несмотря на добродушный характер Фиды, и опасливо вжимала голову в плечи, когда та гавкала и начинала скакать вокруг неё. К счастью для обоих, собака быстро поняла, что та ей не рада и старалась не беспокоить Кари, переключившись на Вульпи и остальных.

Арги на пару секунд оторвала взгляд от дороги и посмотрела на сидящего рядом Лункса. Рысь сидел абсолютно неподвижно и могло создаться впечатление, что он спит, но светящиеся из-под век глаза выдавали его. «Он всё ещё не может принять его смерть», — хотя ей самой тяжело вспоминать об