Антология "Миры Подземья" - Марк Энтони

“Если я провинился перед Матроной Мэлис, наказывать меня будет она, а не ты, Бриза До’Урден”.

Все повернулись в сторону подплывшей по воздуху к балюстраде фигуры. Закнафейн опустился на пол перед Мэлис, взмахом руки оборвав заклинание левитации, которым владели все высокородные дроу, — именно этот факт был причиной отсутствия лестницы на верхний уровень дома. Глаза Бризы уперлись в мастера оружия как кинжалы, но она прикусила язык. Все знали, что его замечание соответствует истине, и в своем желании наказать его она переступила границы.

Мэлис сложила руки на груди, холодно глядя на него. “Я не люблю ждать, Закнафейн. Скажи мне, по какой причине мне не стоит отдавать тебя Бризе и ее бичу”.

“Тому нет причины, Матрона-мать”, ответил Закнафейн, склонив голову и всей позой выказывая почтение. “Однако позволь преподнести тебе этот дар, прежде чем ты объявишь свою волю”.

Он опустил к ее ногам дюжину волосатых ушей кобольдов, связанных вместе. Мэлис подняла бровь, впечатленная, несмотря на гнев. Кобольды существа трусливые, но зажатые в угол могут драться яростно, и убить дюжину в одиночку не так просто. Такое дело наверняка радует Лолт.

Она почувствовала, как гнев ее стихает. Дар был хорош, а Закнафейн сейчас всем видом демонстрировал раскаяние. Возможно, наказанием для него будет визит в ее спальню. Она знала, что ей не стоит уступать своим желаниям. Зак должен знать, что вызвал ее неудовольствие. И все же… Она покосилась на Риззена. Он был красив, да, но такой смирный, такой уступчивый, такой скучный. Возможно, именно то, что она не могла управлять Заком, делало его желанным. Опасность всегда так привлекательна.

Каким бы ни было ее решение, Мэлис собиралась подождать с ним. Приношение Закнафейна смягчило ее. Кроме того, сейчас есть и более важные дела.

“Мы с тобой обсудим твое наказание позже, Закнафейн. Наедине”.

Эти слова вызвали удивление на широком лице Бризы. Риззен с ненавистью посмотрел на Закнафейна, затем пришел в себя и отвел взгляд, опасаясь вызвать гнев матроны. Закнафейн только кивнул, не выразив никаких эмоций.

Теперь, когда этот вопрос разрешился, Мэлис решила сообщить всем, по какой причине она собрала их вместе. “Я разработала план”, объявила она. “План, который может, в случае успеха, принести благословение Лолт Дому До’Урден”.

Вирна и Майя, младшие сестры Бризы, обменялись озадаченными взглядами.

“Но разве мы сейчас не вкушаем благоволения Паучьей Королевы?” осторожно спросила Вирна.

Тон Майи был более уверенным. “Мы теперь, все-таки, Девятый Дом Мензоберранзана”.

Глаза Мэлис сузились, она посмотрела на своих младших дочерей. Хотя обе они были почти в звании высших жриц, все же пока они ими не стали, и не имели права разговаривать без ее позволения. Однако слова их как раз послужили ей, и она решила не заострять вопрос о нарушении правил.

“Да, мы Девятый Дом”, ответила Мэлис. “Но разве не лучше быть восьмым, чем девятым?”

Глаза ее дочерей вспыхнули, и Мэлис знала, что сделала правильный выбор. Быть Восьмым Домом значило получить место в правящем совете — место, которое однажды унаследует одна из дочерей. Мэлис улыбнулась краешком темно-красных губ. Желание было более сильной мотивацией, чем наказание. Вирна и Майя смотрели на нее с нетерпением, ожидая продолжения.

Мэлис подняла ладонь к горлу. “Я хочу пить. Принесите вина”.

Все это время, два ее сына молча стояли в стороне. Мужчина не должен без спроса высказываться по вопросам, касающимся судьбы Дома. Одиннадцатилетний, куда младше брата, Дриззт только недавно стал принцем-пажом. Так что именно в его обязанности входило прислуживать матроне-матери. Однако, похоже, мальчик не слышал ее слов; он продолжал смотреть на свои ноги, как учили принца-пажа вести себя в присутствии благородных. После неуютного момента Дайнин, старший сын Дома До’Урден, треснул Дриззта по уху, выведя того из оцепенения.

“Ты слышал матрону-мать”, прошипел Дайнин. “Она потребовала вина”.

Дриззт моргнул и резко кивнул. Он быстро подошел к золоченому столику, на котором стояли хрустальные бокалы и графин с темным грибным вином.

Мэлис не стала ждать. “Фестиваль Основания приближается, день, когда мы вспоминаем основание Мензоберранзана, больше пяти тысячелетий назад. Знает ли кто из вас, что происходит в этот день?”

“Я знаю”.

Все шокированно уставились на юного Дриззта. Он стоял перед Мэлис, держа чашу с вином. Для Дайнина, взрослого, говорить без дозволения было бы страшным оскорблением. Для принца-пажа это было — просто немыслимо. Однако, прежде чем Мэлис отреагировала, мальчик продолжил.

“Во время Фестиваля Основания, как говорят, Паучья Королева появляется где-то в городе”. Дриззт нахмурился, вспоминая детали. “Только она появляется, изменив облик. Я думаю, для того, чтобы увидеть, что дроу на самом деле думают о ней”.

Бриза пришла в себя первой. Она бросилась вперед, выхватывая змееголовый бич. “Ты, идиот!” прорычала она. “Это всего лишь старая история”. Она занесла бич. Дриззт уставился на нее в страхе, но не дрогнул.

Взмах руки остановил опускавшийся бич.

“Как оказалось, эта история правда, дура!” прошипела Мэлис, ярость которой теперь была направлена на ее дочь.

Бриза застыла в тупом изумлении.

Мэлис фыркнула в отвращении. “Возможно, тебе слишком рано позволили носить мантию высшей жрицы, Бриза, если дитя — тем более, мальчик — знает больше тебя”.

Бриза пыталась пробормотать извинения, но Мэлис уже отвернулась. Она наклонилась над мальчиком, взяла его ладонью за подбородок и с силой подняла его голову вверх. Чаща вывалилась из его пальцев, вино разлилось по полу словно темная кровь. Она смотрела в его глаза, силой воли удерживая его взгляд. Глаза были необычного цвета. Лиловые. Как уже бывало, Мэлис задумалась над этим. Что видят они, чего не могут видеть другие?

“Скажи мне, что еще ты знаешь о Фестивале?” приказала она

Мальчик смотрел на нее с немым ужасом. Она ужесточила хватку, пальцы с силой сдавили плоть.

“Говори!”

Несмотря на страх, Дриззт смог ответить. “Я ничего больше не знаю”, выдохнул он. “Только, что в день фестиваля надо быть вежливым с каждым, даже гоблином или багбером, потому что нигде не сказано, в каком облике придет Лолт. Это все”.

Она еще мгновение смотрела в странные глаза, затем кивнула, поскольку он сказал правду. Странный он, ее младший сын, и с трудом удавалось обучать его даже самым основным правилам поведения и почтительности. И все же, в нем была сила. Она ее чувствовала. Пока что этой силе не была придана форма. Но если ей удастся своей волей направить ее, и закалить подходящими испытаниями, однажды он станет могучим оружием в ее руках.