Фантастические рассказы - Татьяна Боровенская

Вдруг, вспомнив что-то, он хлопнул себя рукой по лбу, повернулся и пошёл к лабораторному отсеку, бросив на ходу:

– Извините, друзья, есть еще одно неоконченное дело!

Вдруг Иван услышал позывной центрального пункта, который их срочно вызывал на связь. Он подошёл к экрану и увидел встревоженное лицо руководителя Николая Мокирского.

– Ребята, что вы там про сны толковали? Почему не поставили нас в известность?

Иван нахмурился и ответил:

– Я думал ерунда, и только со мной, но у Фредди те же ощущения. Днём нормально, но во время сна, все чаще стал ощущать двойника. Может это после анабиоза? Хотя та планета Р1, очень необычна.

Мокирский задумался и произнёс:

– Учёные бьются над разгадкой образцов грунта и газа. Но пока нет определённых знаний о них, а только предположения. Напишите сейчас точный отчёт, с кем вы контактировали и днём, и ночью за эти три месяца, что находились на Земле после той экспедиции. Конец связи.

– Сейчас сделаем, – ответил Иван.

Он повернулся к Фредди и сказал:

– Слышал? Давай отправим отчёт, а то время поджимает. Ты проверил все отсеки?

– Всё в норме, не беспокойся! – Задумчиво ответил Фредди. – Никак не могу привыкнуть к размерам нашего огромного корабля. Переход с химического на ядерное топливо освободило много места дополнительному оборудованию и даже для боевых роботов. Наше путешествие очень далёкое, а в космосе бывают сюрпризы.

– Это точно! – Согласился Иван.

Два часа пролетело незаметно. Прозвучала первая предупредительная сирена, и астронавты прошли к своим капсулам в отсек номер шесть.

– Пока, Фредди! Будем надеяться на новую встречу.

Иван крепко пожал руку своему товарищу, затем Дмитрию. Они расположились в капсулах и нажали на красные кнопки. Прозрачные крышки тут же закрылись, и капсулы изнутри стало заволакивать газом.

Время для астронавтов остановилось. Последняя мысль, которую запомнил Дмитрий, была:

«Я обязательно увижу тебя ещё, моя любимая Катя».

Он улыбнулся и тут же отключился.

Гигантская ракета летела в заданном режиме, светясь маленькой неприметной звёздочкой в бесконечном мире космоса.

Николай Мокирский нервно ходил в личном кабинете космического центра связи Звёздного городка, ожидая результаты показателей приборов после первого гипер ускорения и прыжка. Наконец, на экране появились первые сводки, и робот продублировал, что система управления и жизнеобеспечения функционируют согласно заданному графику, приборы и оборудование в норме. От волнения он расстегнул рубашку и снял галстук, положив в его карман, затем нажал кнопку связи с правительством.

– Добрый вечер, господин верховный правитель, как вы и просили, тут же докладываю, первый гипер прыжок сверхмощной межпланетной ракеты «Земляне 118» с ядерной двигательной установкой и тяговым усилением прошёл прекрасно, думаю, и дальше всё будет хорошо.

– Поздравляю! Спасибо вам и всему коллективу астрофизиков, а также остальным специалистам. Это чудесная новость, и она окрыляет, если можно так сказать. Космический корабль прибудет к месту назначения через один год земного времени. Посылайте сводки о полёте моему секретарю, удачи!

После разговора с правителем, Мокирский подошёл к окну, собрался с мыслями, затем вновь вернулся к столу и вызвал на связь Ивана Сибилова и Александра Эпшенова.

– Здравствуйте, господа уважаемые учёные! Что вы думаете по поводу того разговора о необычных снах астронавтов Уэсли и Силина? Есть какие-то новые результаты обследований образцов грунта и газов с планеты Р1? Я не доложил верховному правителю пока об этом.

– Добрый день! – Ответил Иван Сибилов.

Это был седовласый худой мужчина, лет пятидесяти, с правильными чертами лица, уравновешенного вида. Он спокойно продолжил через секунду, после небольшого молчания, слегка нахмурив лоб:

– Необходимо изолировать их жён от общества, и провести расширенное обследование. Детей у них нет. И как я понял, именно ночь давала им ощущение о двойнике, причём со временем, это происходило по нарастающей линии. Возможно, это последствия анабиоза, а если заражение внеземной субстанцией? Образцы почвы с планеты Р1, очень похожи на текстуру тела, а состав газа напоминает молекулярное строение крови, это невероятно, но есть первые доказательства.

Александр Эпшенов, взъерошив рукой свои чёрные, коротко стриженные с сединой волосы, взволнованно воскликнул:

– Представляете, если это инопланетяне, что через микротрещины скафандра, которые мы обнаружили у наших астронавтов, после их возвращения, могут проникать в человеческое тело по дыхательным путям? Возможно сначала в микродозах, затем постепенно растут внутри. Сейчас наши двое подопечных летят в капсулах в состоянии анабиоза. Связь с ними будет через год, конечно, для них, это займёт месяц, в далёком космосе время течёт по-иному, пока датчики капсул передают, что всё идёт согласно заложенной программе. Необходимо срочно заняться обследованием тех людей, с которыми эти два астронавта контактировали, затем если мы что-то обнаружим, провести строгую изоляцию заражённых от окружающего мира, иначе катастрофа!

Мокирский, помолчав немного, спросил:

– Господин Эпшенов, вернемся к ракете «Земляне 118». Она уникальна, ей не понадобятся межпланетные заправки. Космический аппарат работает на ядерной тяге путём деления, на нейтронах. Двигатель вырабатывает тепловую энергию, расщепляя атомы, и она сжигает водород, но вы уверены, что его количество достаточно для обратного пути?

Эпшенов сжал губы в гримасу улыбки и ответил:

– Согласно расчётам всё верно. Но даже если возникнет проблема, у них есть камера, с помощью которой астронавты могут телепортироваться на Землю. Надеюсь, что слишком далёкое расстояние не станет этому препятствием. Вы знаете, что любая экспедиция это риск. Больше я вам ничего сказать не могу.

Николай Мокирский обратился к учёному генетику Сибилову:

– Иван Александрович, мы остановились на решении, что астронавты, когда прибудут на заданное место и остановятся на безопасном расстоянии от Чёрной дыры, начнут эксперимент. Они должны запустить беспилотник 1, далее, получив хоть какие-то результаты отправить запасную ракету с капсулой и биороботом, где находится аппарат внедрения человеческой ДНК, для получения клона. Он по вашим расчётам пройдёт шесть земных месяцев в камере Эпшенова. У меня возник вопрос, хватит ли времени для выхода космического аппарата из этого монстра? Конечно сила ускорения внутри у него колоссальная, и дыра может служить выходом в другую Вселенную, выживет ли клон? Будет ли связь, и сработают ли механизмы защиты? Сила гравитации внутри не поддаётся описанию, и мы можем только предполагать ее мощь. Или ракета уйдёт в «точку невозврата»?

Сибилов заволновался и, взъерошив волосы на затылке, ответил:

– Этот эксперимент проводится в реальных условиях впервые. Мы заложили предполагаемую силу гравитации, но что будет в реальности, к сожалению, неизвестно.

– Ну что же, значит, будем ждать, когда ракета с астронавтами достигнет точки назначения, затем они приступят к своим обязанностям, – закончил совещание Мокирский.

Прошёл год.

Катя, жена Дмитрия, красивая стройная блондинка лет тридцати, с правильными чертами лица и большими зелёными глазами, ждала с нетерпением завтрашнего утра. Ей обещали позвонить, когда центр межгалактических полётов свяжется с экипажем космического корабля, а затем, возможно предложит встречу с мужем по голографической связи.

Она открыла шкаф и отложила голубой комбинезон. Катя вспомнила свою первую встречу с любимым и решила одеть его, чтобы сделать ему приятное. Муж иногда шутил, что этот комбинезон в сочетании с её бездонными глазами вскружил ему голову на первом свидании. Они прожили вместе два года, и ощущения радости и счастья не покидало их.

В центре управления полётами Николай Мокирский нервно ходил в личном кабинете, не отрывая взгляда от экрана монитора.

Наконец, камера показала капсульный отсек. Послышался щелчок, и крышка капсулы Дмитрия Костина автоматически открылась. На дисплее все показатели физического состояния тела констатировали норму. Две другие капсулы мигали красными огнями, и физические показатели не отражались вовсе. Мокирский судорожно достал салфетку из пиджака и вытер крупные капли пота на лбу. Все руководители были на прямой связи. Влад Полев также внимательно следил за всем.

Он спросил:

– Что думаете, господа, почему нет данных о состоянии остальных двух астронавтов? По-моему, что – то не ладится?

Сибилов с нервным придыханием воскликнул:

– Да, так не должно быть, три капсулы запрограммированы на автоматическое открытие одновременно, и камеры наблюдения показывают что – то странное. В двух капсулах газ, всё словно в тумане, но там не видно тел, а какие-то бесформенные, гелеобразные очертания цвета ртути! Я думаю, они мертвы, но что случилось, мы не знаем, у нас нет никаких данных. Давайте подождём, когда нам всё уточнит Дмитрий Костин, в течение получаса, он должен прийти в норму, его физические показатели в превосходном состоянии.