Бой Святозара. Сквозь Пекло. Часть первая - Елена Асеева

Наследник потрогал пальцами надпись и также тихо произнес: «Вед покажи мне как излечить ногу!» Книга в ответ заохала и тяжело вздыхая принялась перелистывать листы, наконец, она остановилась на одном из них. Святозар наклонился, чтобы лучше рассмотреть то, что показала Вед. Он глянул на лист, вздрогнул всем телом и тихо зашептал, читая то, что было там написано. Наследник дочитал все слова до конца и резко испрямился, тяжело покачиваясь и опираясь на одну ногу, да все еще придерживаясь пальцами за край стола. Некоторое время он стоял так и нервно глядел вперед, переосмысливая прочитанное, а затем развернулся к сиденью, и, наступил на больную ногу, коя тут же подогнулась, не позволяя на себя опираться. Святозар ухватился за ручки сиденья, и, подтянув больную ногу, опустившись на его мягкую поверхность, сел, да судорожно выдохнул. Все еще морщась от боли и тихо постанывая, он выставил ногу вперед, обхватил голову руками и замер.

В комнату, резко открыв дверь, вошел правитель. Он был еще в парадном белом опашне летнем, долгополом кафтане с короткими, широкими рукавами, и подойдя к сыну, остановился около него, тревожным взглядом обозрел наследника, и с трепыханием в голосе спросил:

– Искрен, сказал, что рубец на ноге не разошелся. Почему же она у тебя тогда разболелась?

Святозар отпустил голову, и, убрав от нее руки, схватился за ручки сиденья, будто страшась с него упасть, он посмотрел на отца пронзительным взглядом да порывчато кивнул ему в сторону книги. Правитель проследил за движением головы сына и незамедлительно поспешил к столу. Он также как и ранее Святозар наклонился над книгой, вздрогнул всем телом, и беззвучно передвигая губами, прочитал то, что показала Вед. Отец оперся руками о гладкую поверхность стола, его губы искривились, лоб нахмурился. Он какое-то время хранил молчание, погодя убрал руки со стола, выпрямился, и, посмотрев на сына, сказал:

– Значит, тебе, нельзя тревожиться.

– Как же можно жить и не тревожиться, отец? – усмехнувшись, вопросил Святозар. – Да, и посем, ты же дочитал до конца, я думаю, и узнал как я могу излечить свою ногу, и что содержалось в крови Нука… – Наследник внезапно заулыбался, и добавил, – да, я уверен… уверен… Он плюнул туда, потому как знал, что теперь я буду мучиться до конца своих дней… Знал, что его кровь, высосанная из пальца Горыни из самого Пекла, будет всегда доставлять мне боль, всякий раз… всякий раз, как я начну тревожиться и волноваться. Ах, ты, подлое существо… не знал ты только, что Боги укажут мне мой путь. Укажут, что сойдя в Пекло, я не только смогу освободить душу моей матери, но смогу излечить и свою ногу… Взяв воды из жидко-стоячего озера боли и страданий, что находится в пекельном царстве Чернобога…

– Замолчи, Святозар, – громко и очень гневно проронил правитель. – Ни какого Пекла, не хочу, чтобы ты об этом говорил и думал. – Отец подошел к сыну, обхватил пальцами его подбородок, и, приподняв, заглянул ему в очи. – Я сделаю все, чтобы ты не тревожился и жил спокойно.

– Отец, сегодня, я был в тронном зале, услышал про неллов, и нога заболела, – заметил Святозар не отрывая своих голубых глаз от очей правителя. – Да, так, что мне пришлось приложить всю свою волю, чтобы не упасть, а до стоять прием до конца.

– Значит, – уже более спокойным голосом произнес правитель. – Я поставлю рядом со своим троном тебе сиденье, и ты будешь во время приема сидеть, а не стоять.

– И каждый раз, меня кто-то из моих другов будет выносить из зала, да? – раздраженно спросил наследник, и убрал руку правителя от своего подбородка. – И потом, отец, – Святозар усмехнулся. – Нога все равно будет болеть… прочитай этот лист в книге до конца.

– Я прочитал его до конца, – откликнулся правитель, и, сведя брови к переносице, отошел от сына к окну. – Я прочитал его два раза.

– И не понял, отец, главного, – звонко выкрикнул наследник, и стукнул ладонями по ручкам сиденья. – Мне надо идти в Пекло. Там я освобожу мать и излечу ногу.

– Слышать, тебя, смешно мальчик мой, смешно, – Правитель стоял все еще лицом к окну, и очень мягко добавил, – ну, как ты с такой ногой дойдешь до Пекла? Это же не Беловодье, волшебная страна света, это же пекельное царство, Навь. Оттуда никто не возвращался, и ворота туда не открываются смелым, храбрым и мудрым, нет… Если бы ты был здоров, я был бы против, а с такой ногой… Ногой которая откажет тебе, стоит лишь переступить ворота Пекла.

Святозар молча, выслушал отца, да гневливо стукнул ладонями о ручки сиденья раз, другой, третий, громко застонал и выкликнул:

– Да, да, да… ты прав отец. – Он смолк, пронзительно скрипнул зубами, сделал глубокий вздох, подавляя волнение и стон, и уже тише дополнил, – и потом ДажьБог сказал, что прежде чем я смогу пойти по этому пути должен я подарить тебе надежду… Надежду, что это отец? Я все время об этом думаю, все время…

Правитель подошел к сыну, и, придвинув стоящий возле стола деревянный тонконогий табурет сел напротив него. Он посмотрел на сына, наполненным, одновременно, болью и любовью взглядом, и тихо изрек:

– Не стоит об этом думать, мальчик мой. С такой ногой, ты не сможешь дойти до двери этой комнаты. Я видел, как ты выходил из тронного зала, а отправится в Пекло, это… это, сынок, невозможно.

– Ну, может, я найду заговор, – беспокойно проронил Святозар и поднялся, чтобы пойти к столу.

Наследник оперся на больную ногу, та опять подогнулась, и тяжело покачнувшись, Святозар упал. Правитель вскочил с табурета, и подле самого пола успел подхватить и придержать наследника, он заботливо усадил сына на сиденье, погладил его по волосам и, вздохнув, заметил:

– Мальчик мой, да, что же ты, в самом деле. – А увидев перекошенное от боли лицо сына, добавил, – сейчас я позову Борща и Вячко, и они переведут тебя в твою опочивальню. Тебе надо отдохнуть, а заговор ты поищешь погодя. Ты перестанешь волноваться, и боль в ноге утихнет. Ведь все это время, после возвращения с похода, ты так не страдал, потому что не тревожился. И, я, думаю еще, если ты не можешь, в тронный зал на прием приходить не будешь.

– Отец, – возмущенно откликнулся Святозар, подавляя на лице боль. – Какой же я тогда наследник буду?

– Тогда, – словно отвечая на вопрос сына, произнес правитель. – Изменим традицию…

– Что? Что, ты, такое говоришь, отец? – наследник замотал головой и, разочарованно глянул на правителя. – Да, как это изменим традицию?

– Ну, ты же Святозар, изменил традицию, – улыбаясь, пояснил правитель, и, протянув руку, вновь погладила сына по волосам. Он пододвинул табурет вплотную к наследнику так, чтобы тот больше не смог вскочить, сел, и продолжил, – еще, будучи наследником. Так почему же, я, правитель Ярил, по реклу Щедрый, не могу изменить одну традицию, ради моего сына. – Правитель замолчал, с нескрываемой любовью, воззрился на Святозара и дополнил, – ради моего сына, наследника Святозара, по реклу Велико-Достойный.

– Что ты сказал, отец? – удивленно переспросил наследник.

– Я, мальчик мой, сказал, что восуры тебе уже дали рекло, – проговорил правитель, и в тоне его звучала гордость и восхищение собственным сыном. – Ни один наследник, никогда, не получал рекла. Этого удостаивались лишь правители, и только после нескольких лет правления Восурией. Но, ты, мой мальчик, уже получил от своего народа прозвище, и твое рекло Велико-Достойный.

Святозар широко улыбнулся, и смущенно зыркнув на Ярила, смятенно поспрашал:

– Откуда ты узнал?

– Мне уже об этом целый месяц сказывают воеводы и вельможи с разных городов, – ответил правитель, и тоже широко улыбнулся. – Ты же на докладах в тронном зале не бывал, и не слышал, как люди о тебе говорят… Потому, я думаю, что если ты решишь посещать тронный зал, то мы с тобой изменим традицию. И теперь я не буду покидать тронный зал в сопровождении наследника, а тронный зал будут покидать воеводы и вельможи. И когда они уйдут, ты сможешь, спокойно опершись на плечо Борща выйти из него.

– Нет, отец, – начал было Святозар.

– Никаких, нет, – спокойным и ровным голосом заметил отец, и качнул головой. – Покуда я правитель, так и будет. Мой сын, мне очень дорог. Он дорог и любим всем народом восуров, и, зная, как жертвовал ты своей жизнью ради каждого из нас этой весной… Зная, что ты ранен, и нога твоя продолжает болеть, никто… Поверь мне, мальчик мой, никто, не посмеет сказать, что мы поступили не верно.

Святозар молчал, обдумывая слова правителя, да миг спустя произнес:

– Ты знал, отец, что первого Святозара, люди прозвали…

– Достойным Бога, – перебив сына, закончил правитель. – А, Богомудра прозвали Великим. Я, конечно, сынок, это знаю. И раз, ты, мой мальчик, понимаешь, как дорог ты своему народу, пойми главное, твоя рана, это болезнь, и пока не найден заговор, надо поступать так, чтобы как можно меньше получать от болезни страданий. Теперь же, сынок поднимайся, обопрись на мое плечо, и мы выйдем в коридор, а там слуги доведут тебя до твоих покоев. И еще, ты, надеюсь, теперь понимаешь, что тебе лучше остаться в бывшей опочивальне матери. – Ярил уставился зелеными очами в лицо сына, оный поднявшись с сиденья и опершись о плечо отца, отрицательно замотал головой. – Ах, ты, мой упрямец… Тогда, я, отвечу на твой вчерашний вопрос, по поводу того можешь ли ты перейти в свои покои на второй этаж. Нет, мальчик мой, я не разрешаю перейти тебе в твою бывшую опочивальню, а повелеваю тебе, своему сыну, остаться в нынешних твоих покоях на первом этаже.