Газета Завтра 900 (7 2011) - Газета Завтра Газета

Надо сеять. Если у тебя есть полезные зёрна, ты должен их высевать. При определённых условиях они прорастут. Если же не посеешь, то какие бы благоприятные условия ни были созданы, ничего не прорастёт. Русская пословица "Умирать собирайся, а рожь сей" касается не только и не столько посевных сельскохозяйственных работ. Какой бы безнадёжной ни казалась ситуация, надо работать во имя будущего. Даже если не ты воспользуешься плодами своего труда, это будут твои потомки, твой народ. И здесь публицисту очень важна почва, которую он сам во многом создаёт и в которую бросает свои зёрна, ему очень важны читатели. Публицист, в отличие от писателя, поэта, не может писать в стол. Ведь он отражает современную действительность и старается её скорректировать. Публицистика вчерашнего дня — это метеосводка на вчера. И газета очень ценит связь со своими читателями, их отклики на статьи, их живой интерес.

Анна Ахматова писала в тяжёлый период войны: "Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет". Есть мужество бойца, идущего в атаку, есть мужество Александра Матросова, бросающегося на амбразуру. И есть мужество бойцов осаждённой крепости, мужество жителей оккупированной территории. Многие из вас проявили мужество бойцов атаки, когда защищали "Белый дом", воевали в "горячих точках", шли на демонстрациях, на которые нападали ОМОНовцы. Все мы проявляем мужество жителей оккупированной страны, когда каждый прожитый день требует сил, чтобы сохранить в себе человека. И я желаю вам и себе мужества и в дальнейшем. Потому что наше мужество, наша смелость помогут нашей любимой Родине вновь стать великой и свободной. Мы русские — с нами Бог! И мы советские, с нами — Сталин!

АНДРЕЙ ФЕФЕЛОВ:

Мне кажется, что именно сейчас пришло время, когда наша славная, разноликая, многогранная оппозиция должна переплавиться в единую, четкую, консолидированную позицию. Мы двадцать лет вместе противостояли ужасающему натиску либеральных мифов, либеральных химер. Двадцать лет мы занимались отрицанием отрицания. Зубами держались за остатки Родины, за ценности, на которых держится Русский мир. И мы победили на уровне идей и смыслов! Ныне вражеские мифы разбиты вдребезги. Драконы — сдохли и стремительно разлагаются. Разрушительная идеология западничества и монетаризма превратилась, не без нашей помощи, в отвратительную и жалкую карикатуру. И система, построенная на воровстве, на несправедливости, на угнетении большинства, — всё чаще дает сбой. Недалёк тот час, когда из двигателей этой системы начнут со свистом вылетать гайки и заклепки, когда начнёт трещать обшивка…

К этому моменту дня и ночи мы должны быть готовы — организационно и идейно. Последнее особенно важно, ибо в критический момент необходимо предложить обществу некий проект развития, модель будущего. Без такого проекта, без такой модели страна погибнет — захлебнется в перманентном хаосе, станет добычей сильных, организованных соседей.

Мне кажется, двадцатилетняя история патриотической оппозиции приближается к своему апогею. Думаю, мы близки к тому, чтобы сформулировать долгожданный идеал, определить путь.

Мои друзья из левой, коммунистической братии всё чаще кивают на Иран, где идеи социальной справедливости подкреплены высокой религиозной идеей. Мои друзья из правой, религиозной среды всё чаще толкуют о грядущем "православном социализме".

Надеюсь и верю, что грядущей век станет веком русского социализма. Социализм выстрадан Россией. И речь не только о великом коммунистическом рывке. Социализм выстрадан также годами разгула разнузданного капитализма. И только мы обладаем колоссальным и совершенно уникальным опытом создания социалистической системы, затем ее замены на самый радикальный и дикий вариант рынка. И эта удивительная оптика, этот потрясающий опыт поможет нам построить на месте "общества потребления" спасительную модель, гармонизирующую взаимоотношения человека и человека, человека и природы, человека и Того, кто находится над ним.

Сегодня русские люди гибнут от ядов, от воровства, от наплевательского отношения к себе и окружающим. Это мы наблюдаем в больших русских городах и малых поселках. Скверна — в армии, в бизнесе и даже в школах.

Исключение составляют лишь православные монастыри и все, кто с ними близко духовно связан… Всё больше в России крепких многодетных православных семей… Чудесные ростки грядущего уклада мы наблюдаем как раз здесь!

Русскому народу, который прошел трагический путь стремительной урбанизации, возможно, придется создавать для себя новый вид поселения, новый уклад, новую этику, в которой будет почитаться не доллар, а наша чистая пресная вода.

Россия должна шагнуть в новое социальное время, вооружившись идеей русского одухотворенного, религиозного социализма.

СЕРГЕЙ КУРГИНЯН:

К 1991 году противник просчитал очень многое. Он наметил все узловые точки, которые будет разрушать, все структуры и институты, по которым нужно нанести удары. Он даже парализовал точки иммунитета, чтобы не последовало ответного удара.

Не просчитанными оказались две вещи. Наш великий народ, который просчитать невозможно. И отдельные крупные личности — такие, как Проханов: их тоже просчитать невозможно.

Под колпак противника попал генсек, который недавно признался, что у него с юности была мечта — уничтожение коммунизма. И который обнялся не только с Рейганом, но даже и с сектантом Муном. А еще — главный идеолог страны, который учил всех коммунизму, а затем стал главным уничтожителем учения, спустя годы признавшись в этом. Просчитанными оказались все ключевые публицисты: тот же Сванидзе вступил в партию на третьем курсе МГУ, без армии и рабфака…

А Проханов был беспартийным. Его не взяли в расчет. И он оказался крупным, незаурядным, сильным, стойким человеком. Я восхищаюсь и его широтой, способной объединить очень многое, и его талантом, и несгибаемой стойкостью. Я никогда не забуду, как его друг Бакланов позвонил ему из Кремля, когда ГКЧП был уже разгромлен, и сказал: "Саша, приезжай, тут надо что-то написать", — и Проханов взял чемодан, куда положил мыло, зубную щетку и всё прочее, и поехал. Тогда так поступали в стране лишь отдельные люди. Они и стали создавать вокруг себя такие поля, как газета "Завтра". И вдруг оказалось, что в России есть еще люди, способные талантливо идеологически работать и сражаться. Я не забуду одно из первых таких идеологических сражений, состоявшееся в "Независимой газете" Третьякова. В том концептуальном споре блестяще выиграла "Завтра".

"Завтра" — это не сто тысяч читателей, это главный центр кристаллизации и управления определенной сетью. Эта сеть растет и охватывает все более широкие слои населения.

Теперь два слова о народе. Когда-то консультант Ельцина Ракитов говорил, что они должны сломать ядро русской цивилизации. Вот до этого ядра они не добрались. Оно уцелело. Оно хранит в себе все наши тайны и коды, хранит бесконечное восхищение перед советским наследием.

А сейчас — они этого тоже не понимают — подходит новая молодежь: вопреки их бреду о Моисее, сорок лет водившем народ по пустыне. Подходит молодежь, влюбленная в дедов и отцов. Семьи пронесли через себя эту энергию.

Наступает новый большой перелом. Гигантский вклад в этот перелом внесла газета "Завтра" — и еще внесет. Саша, мы желаем, чтобы в следующие двадцать лет ты возглавил Победу!

ГЕННАДИЙ ЗЮГАНОВ:

Ровно двадцать лет назад я прочитал большую статью Проханова "Трагедия централизма". Я был потрясен точностью анализа причин разрушения Советской страны. Проханов поймал главный нерв, заявив, что разрушение КПСС — ведь это не партия, а система государственно-политического управления — является величайшим преступлением. Что предательство верхушки во главе с Горбачевым — это предательство всех союзников и всей нашей истории.

Тогда мы встретились с Прохановым и заключили союз — после чего был создан Народно-патриотический союз России. Затем вышла моя статья "Архитектор развалин", за которую меня чистили почти два месяца. Потом вместе с Прохановым мы готовили "Слово к народу," под которым поставили подписи двенадцать наиболее известных граждан страны. За него нам обоим пообещали по десять лет тюрьмы.

Прошли эти страшные годы. Сегодня наступает принципиально новое время, и мы не имеем никакого права его упустить. Да, пришли за душой, и пришли за последним. 70 тысяч предприятий уничтожено, ведущие отрасли не работают, в прошлом году произвели для себя девять самолетов — а в свое время производили полторы тысячи летательных аппаратов на пятнадцати советских заводах. Произвели две тысячи тракторов — а Лукашенко построил 56 тысяч на одном заводе. От армии остались рожки да ножки: та система подготовки кадров, которую формировал еще Петр Великий, или закрыта, или перепрофилирована. Выгнали 150 тысяч офицеров и прапорщиков, и деградация продолжается. Добрались до образования: только что Фурсенко принес в Думу закон, по которому классическая русская, советская школа, которой восхищались во всем мире, лишается всех базовых предметов. В этом законе нет никакой модернизации, никакого будущего: в полуграмотной России медведевское Сколково превратится в дискотеку на кладбище. Это затронет каждую семью, это сплотит нас в борьбе против ложного курса.