Я с тебя худею (СИ) - Донченко Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Внутренний?
— Я работаю в «Олимпии», — он указывает на всего себя и приосанивается, добавляя: — Самый востребованный и высокооплачиваемый тренер, между прочим!
— Прямо как ты и мечтал? — замечаю я, подняв бровь, не в силах сдержаться.
Колючки сами лезут из меня. Выработанный годами рефлекс на появление Соколова в зоне видимости. Я хорошо помню, что написано под его фото: «хочет стать чемпионом мира». Самая амбициозная мечта среди одноклассников.
— А ты все такая же, — он обводит меня взглядом, но его выражение глаз не меняется. Он искренне рад меня видеть.
— Какая?
— Неприступная.
Моя бровь взлетает еще выше. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать.
— Я?!
— Ты.
Соколов откидывается на спинку стула и кладет ногу на ногу, выглядит при этом дерзко и самоуверенно.
Выражение его лица, как триггер, отбрасывает меня на несколько лет назад. Я снова чувствую себя затравленной девочкой в футболке «Тома и Джерри».
Я никогда не испытывала теплых чувств к Соколову. Скорее обиду, страх снова попасться ему на глаза и стать объектом его внимания. Мой школьный день начинался с попыток избежать встречи с ним и всякий раз, несмотря на усилия, это обязательно происходило. Он натыкался на меня в самый неожиданный момент. Один или с друзьями он обязательно заговаривал со мной. Ему даже повод был не нужен, он умел найти к чему прицепиться и подмечал любую мелочь. Клянусь, любую! Как Шерлок. Мне даже казалось, что он нарочно следит за мной, но, считая эту мысль бредовой, я отмахивалась от нее.
— Я не неприступная, — черт, веду себя, как ребенок!
— О, еще какая! — смеется Леша. — Насколько я помню, в школе к тебе нельзя было подойти, сразу кусалась.
— Может это мой защитный механизм, — говорю я и складываю руки на груди. — От тебя.
Я жду, что он начнет острить и готова к ответу. Он умел ударить физически так, что ломались кости, а я теперь могу ударить словами. Больно не будет, но задеть за живое попробую.
«Я больше тебя не боюсь» — говорю я ему всем своим видом, хотя внутренне вся сжимаюсь.
— Да, я хорошенько подпортил тебе жизнь, — неожиданно признается Леша, и это лишает меня дара речи. — Извини меня за это.
Я не верю собственным ушам. Моргнув, я сосредотачиваюсь на его лице. Жду, что он вот-вот засмеется и скажет, что разыграл меня. Но этого не происходит.
— Кто ты такой и куда дел Соколова?
Я рассеянно оглядываю кафе в поисках… не знаю чего. Просто хочу спрятать подступающие слезы. Второй качек сидит за барной стойкой и оживленно болтает с Прихлопом (ну вот, теперь и я туда же!). Его как-будто бы интересует то, что происходит у нас за столом и он периодически посматривает в нашу сторону.
— Олесь, я понимаю, что виноват перед тобой, — нажимает Соколов и я еще больше удивляюсь.
Он назвал меня по имени? Ну, нет. Это определенно розыгрыш. Ок, я купилась. Где камеры?
— Ла-адно, — протягиваю я, не в силах выдержать его взгляд. Когда он не хамит и не ведет себя, как козел, это пугает даже больше.
— Знаю, простить такое трудно. Я не навязываюсь к тебе в друзья. Но могу я хотя бы рассчитывать на деловое партнерство?
— Я подумаю…
— Ты возьмешься за мой комикс?
Я вдруг вспоминаю, что мы встретились здесь именно для этого. Комикс. Созданный Соколовым. Который всю жизнь обзывал меня мультиком.
Неожиданно для себя, я расплываюсь в улыбке, а потом и вовсе хохочу, закрыв лицо руками. Ну, разве это не ирония судьбы — привести его именно ко мне с мультяшными рисунками?
— Ох, Соколов, тебе повезло, что я не злопамятная!
— А мне повезло, что я встретил тебя, — уточняет он, рассматривая меня словно впервые видит. — Ты не представляешь, как на меня давит незакрытый гештальт!
— Я придумаю, как тебе отработать годы буллинга.
— Жду с нетерпением твоих вариантов, — он подергивает бровями. И если бы я была не я, а он — не он, то подумала, что у этих слов есть неприличный подтекст.
Теперь я с любопытством рассматриваю его, а он позволяет и нарочно отводит взгляд. Кое-что не меняется и Соколов остается собой. Самомнения ему не занимать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Ну и где твой комикс?
— Дай свой номер, я скину ссылку. Там все, что у меня есть.
— А что требуется от меня?
— Сначала посмотри и скажи, что думаешь.
— Честно сказать?
— Уж от кого, а от тебя я точно не жду снисхождения!
Не знаю почему, но мне льстят его слова.
— А потом?
— А потом, если захочешь работать со мной, поможешь с текстом и диалогами. И мне не хватает чего-то, чтобы сделать героев…
— Цельными?
— Да!
Мы улыбаемся друг другу и я ловлю себя на мысли, что все еще не верю в происходящее. Я и Соколов сидим за столом и не ругаемся? И мне даже не хочется выцарапать ему глаза. Разве такое возможно? Маруська в обморок упадет!
— Хорошо, — мы обмениваемся контактами, — я еще подумаю над тем как брать с тебя оплату. Обычные тексты я считаю по авторским листам. Но комиксы…
— Никаких поблажек и скидок одноклассникам? — подмигивает Леша.
— О, только не тебе!
— Не вопрос, у меня есть деньги. Я готов к любой сумме.
Снова этот самодовольный вид. Я закатываю глаза и тяжело вздыхаю. Будет трудно. Но интересно.
— Извини, у меня скоро тренировка, мне пора убегать.
Леша поднимается и протягивает руку. Я не сразу понимаю, чего он хочет, а когда до меня доходит я тяну руку в тот момент, когда он уже, отчаявшись, опускает свою. Чувствуя себя крайне неловко, я убираю руку, а он снова протягивает. Мы смеемся с глупости ситуации, а качок, наблюдавший за нами у барной стойки заливается хохотом.
— Заметка на будущее: научить тебя пожимать руки, — Соколов неожиданно делает шаг навстречу и приобнимает меня за плечи. — Обнимашки?
Я стучу его по спине, желая прекратить эти нежности, и чувствую себя некомфортно от жара его тела. Настоящая пышущая печь!
— Не терпится узнать твое мнение, — наконец говорит он и отходит от меня.
Я натянуто улыбаюсь и проговариваю:
— Рада встрече, — фу, какая неприличная ложь!
Он изображает, будто ранен в сердце и с ухмылкой исчезает за дверью вместе со своим другом-качком.
Еще несколько минут я просто смотрю в пол и собираюсь с мыслями. Наверное, мы не просто так встретились именно сейчас. Готова ли я вернуться в прошлое, которое так старательно пыталась забыть?
Хороший вопрос.
Но с другой стороны, глупо отказываться от возможности поработать над чем-то интересным.
«Только бы он создал что-то стоящее!»
С этой мыслью, я нахожу ссылку, которую прислал Соколов. Интернет на ноутбуке медленно загружает картинки, я отвлекаюсь на телефон и пишу сообщение Маруське:
Не поверишь, кого я сейчас встретила!
Маруська отвечает сразу же:
Максимыча?
Я улыбаюсь. Не представляю, как же я выношу мозг моей бедной подруге своим нытьем о неразделенной любви!
Нет, Соколова
Маруська сразу же мне перезванивает и выпытывает подробности. Она была свидетелем моих переживаний в школе и знает каково стать объектом насмешек.
— И ты согласишься с ним работать? — она настроена воинственно. — Я бы послала его куда подальше!
— Ну… он, вроде как, извинился.
— Да пусть засунет свои… — она добавляет шепотом, — скорей всего ему просто нужна ты и твои гениальные мозги, вот он и подлизывается!
Не скрою, что и у меня самой такие же подозрения.
— А что если он и правда изменился?
— Я не верю и ты не верь!
— Странно отказывать из-за школьных обид. Лишний раз доказывает, что я все еще злюсь на него. Нужна причина по-серьезней. Может, сказать, что мне не интересны комиксы?
«Хотя кого я обманываю? Очень интересны! Особенно хочется прийти с чем-то подобным к Аксенову» — уже мысленно добавляю я.
— Заломи ему такую цену, что он сам откажется.
Я слушаю предложения подруги и одновременно открываю страницу с загруженными рисунками.