Одноглазый валет и короли-самоубийцы - Родриго Гарсия-и-Робертсон

— Наверное, — кивнула незнакомка.

А как же еще беспомощный валлиец мог оказаться в Пикардии? Это все меняет. Ведьмы и демоны — дело серьезное, но солдат армии англичан гораздо важнее. У Рейнарда появилась прекрасная возможность не передавать незнакомку и уродца в руки инквизиции.

Но прежде всего нужно собрать все улики. Рейнард спросил, есть ли у кого-нибудь другие свидетельства вины ведьмы. Один крестьянин продемонстрировал ему маленькую стопку, состоящую из гладких табличек со странными рисунками — Рейнарду они показались волшебными. Таблички также исчезли в его седельной сумке, присоединившись к флаконам и жезлу. Гордо выпрямившись в седле, он строго заявил:

— А теперь расходитесь по домам. — Если, конечно, англичане их не сожгли. — Я доставлю эту парочку прямо к графу д'Аленсону и позабочусь о том, чтобы им был вынесен справедливый приговор.

Упоминание брата короля произвело на толпу волшебный эффект. Крестьяне скоро начали расходиться, удовлетворенные тем, что ведьма предстанет перед высшим судом страны. Чего еще они могли ожидать? Дело маленькой деревушки будет решать сам брат короля. Если их дети не могут рассчитывать на его защиту, Франция обречена.

Рейнард остался в тени двух дубов вместе с двумя пленниками и пятью копьями Королевского авангарда. Он приказал одному из своих людей, у которого лошадь была повыносливей, посадить себе за спину валлийца. Потом протянул руку ведьме и сказал:

— Разреши тебе помочь.

— Куда вы меня повезете? — спросила она.

— К графу д'Аленсону.

— Но я не могу, — запротестовала она, — я должна...

— Кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь, — прервал ее Рейнард. — Ты ужасно сожалеешь, но у тебя есть срочная тайная миссия, которая не позволяет тебе отправиться на встречу с братом короля — не так ли?

Женщина не сумела сдержать улыбки.

— Да, в ваших устах это звучит довольно глупо.

— Именно. Так ты позволишь мне помочь тебе сесть на коня?

— Сначала я должна получить обратно жезл.

— Жезл? — Дай женщине палец, и она откусит тебе руку.

— Да, мне нужно заживить раны.

Рейнард хотел сказать, что всего несколько минут назад ее могли забить до смерти, но сильно сомневался, что его слова произведут на нее должное впечатление.

— У нас нет времени на волшебство. Граф д'Аленсон не любит ждать.

— Но он захочет, чтобы я прилично выглядела. И я не могу скакать на лошади с такими ранениями.

«Конечно, она права — чем лучше она будет выглядеть, тем больше шансов, что граф ее выслушает», — подумал рыцарь.

Сейчас вид у нее был жуткий: многочисленные синяки, грязное платье разорвано. Лишь пара хороших кожаных туфель говорила в ее пользу. Да, в таком виде женщина вряд ли произведет впечатление на графа д'Аленсона.

Рейнард вытащил жезл и решил проследить за всеми действиями незнакомки. Рыцарь ожидал, что она начнет делать магические пасы, однако ведьма лишь ткнула красным концом жезла в предплечье, а потом использовала тот же конец, чтобы покрыть мазью царапины и синяки. Когда она закончила, Рейнард протянул руку и сказал:

— А теперь отдай мне его обратно.

— А как насчет валлийца? — спросила ведьма. — Он тоже ранен.

— С ним ничего не случилось бы, если бы он не пришел грабить и жечь нашу страну. Отдай жезл.

Женщина повиновалась. Однако в последний момент она слегка ударила в руку Рейнарда красным концом. Ему не было больно, но он ощутил нечто вроде легкого покалывания, сопровождаемого тихим шипением. Он вскрикнул от неожиданности и резко спросил:

— Что, черт подери, ты сделала?

— Вы теперь тоже защищены, — радостно заявила она.

— Прекрати! — потребовал Рейнард. — Я не хочу никакой защиты. Ты не можешь лечить людей без их разрешения! Неужели ты не видишь, к чему это привело?

Пожав плечами, незнакомка взяла его за руку и забралась на покрытый кольчугой круп Купидона. Потом обняла Рейнарда за талию и сказала:

— У вас удивительные доспехи.

— Что в них удивительного? — Он не сводил глаз с ее белых пальцев, которые осторожно ощупывали выпуклый стальной щиток, защищавший его плечо.

— Поразительно точная ручная работа.

— Ручная работа? А как еще должны работать оружейники, ногами? Незнакомка рассмеялась.

— Верно. Одно так чудесно пригнано к другому, каждая стальная пластина соединена со следующей, но при этом вы легко двигаетесь и даже можете скакать на лошади.

Да уж, легко! Всем его доспехам далеко до металлического жезла, который он все еще держал в руке. И что это за ведьма такая, которая говорит на французском и валлийском, но никогда не видела настоящих доспехов? Он спросил через плечо:

— Как тебя зовут?

— Эмбер, — ответила она. — Эмбер Монтана Дон. Мои родители любили поэзию. А как зовут вас?

— Можешь называть меня Рейнард. Эмбер Монтана Дон?

Ну и имя! Очень подходящее для ведьмы. Он не стал называть ей все свои титулы или фамилию. Опасно слишком близко знакомиться с ведьмой, в особенности если собираешься ее предать. Говорят, что проклятия ведьмы, произнесенные со столба во время сожжения, особенно действенны. Рейнард знал о магии имен и верил в их силу. Хотя имя ведьмы показалось ему странным, в нем был некий ритм, который каким-то образом его околдовал. Теперь, когда он узнал, что женщину зовут Эмбер Монтана Дон, о ней будет гораздо труднее забыть.

— Откуда ты родом? — спросил он.

— Я родилась далеко отсюда, за морем. Вы никогда не слышали об этом месте. — Она пыталась смягчить свои слова, но у нее не очень получилось.

— А ты попробуй. — Он был за морем — на Сицилии, Кипре, в Африке и Святой Земле.

— Раундап, Монтана — в сотне миль к северу от Биллингса... Ну, конечно. Засунув жезл в седельную сумку, Рейнард промчался через разграбленную деревню, за ним следовали рыцари, оруженосцы и конные лучники. Он проехал мимо ловца крыс, деревянные башмаки которого выстукивали свой собственный ритм на дороге. Мешок с крысами болтался у него за плечами, в руках он по-прежнему нес кота. Ловец крыс даже не взглянул на проезжавших мимо всадников. Еще один одноглазый мужик, пытающийся заработать себе на пропитание.

Рейнард нашел графа д'Аленсона на амьенской дороге. Тысячи рыцарей и оруженосцев сидели возле своих скакунов, готовые в любой момент двинуться в путь; от них пахло кожей, вином и августовской влажной жарой. За их спинами виднелась сочная зелень заболоченных берегов Соммы. Величавые цапли ловили лягушек среди зарослей высокой сухой осоки, а на зеленых прибрежных лугах паслись стада скота, на который не польстились даже англичане.