Мэри Поппинс в Вишневом переулке - Памела Трэверс

— По-моему очень резонно прийти и взять то, что тебе нужно, — уверенно заявил Майкл.

— Но как они попали сюда, чтобы взять то, что им нужно? Кто-то выпустил их из Зоопарка! Кто-то открыл клетки!

Парковый сторож был уверен, что именно так всё и было?

— Нет-нет. Они пришли с Кастором и Поллуксом. — Джейн указала на двух мальчиков, не переставая при этом рвать душистую купену и складывать её в подол.

— Кастор и Поллукс! Скажешь тоже! Это имена из какой-то легенды. Мальчики, которые стали звёздами. Они ещё, кажется, приручали лошадей. Я читал о них, когда был маленьким.

— И мы спустились вместе с Орионом, — сказали мальчики в унисон. — Мы пришли набрать свежей травы для своего коня, а он — набрать вишен в Вишнёвом переулке. Он всегда приходит за вишней перед Иваном Купалой.

— Ах, вот как? — саркастически улыбнулся сторож. — Спускается, значит, себе с неба, чтобы воровать муниципальную собственность! Что за первоапрельские шутки в июне! Орион на небе, там же, где всегда! — И он указал пальцем наверх.

— И где же он? — поинтересовался гигант. — Ну-ка, покажи!

Парковый сторож запрокинул голову, но не увидел ничего, кроме пустоты — огромного, загадочного, бесконечного ноба, синего, как спелая слива.

— Придётся подождать. Ещё не стемнело как следует. Но он окажется на месте, будьте уверены! Там, где полагается, на своём месте!

Миссис Корри надтреснуто рассмеялась.

— А кто сомневается? — взвизгнула она.

— Да, ты прав, — сказал гигант со вздохом, присаживаясь на мраморную скамейку и пристраивая рядом свою дубинку. — Орион будет на месте. Никуда не денется, бедняга. — Он сунул в рот вишню — у него их была полная пригоршня — и выплюнул косточку на землю. — Но ещё осталось немного времени.

— Ну, вам-то тоже пора на своё место — в цирк или где вы там работаете. В таком-то наряде! А вы, верно, канатоходцы какие, — обратился парковый сторож к мальчикам. — Как пить дать, канатоходцы, а не то быть мне голландцем.

— Значит, вы голландец! Мы — наездники! — Мальчики звонко рассмеялись.

— Невелика разница. Оставьте всю эту траву здесь — я её завтра сожгу. Мне здесь не нужны оборванцы.

— Они не оборванцы! Как вы не понимаете? — Джейн чуть не расплакалась.

— А как же Пегас? — вскричал Майкл и в гневе даже топнул ногой. — Они хотели накормить его конским щавелём. Я нарвал для него целую охапку и не дам её сжечь! — И он прижал к себе авоську, набитую травами, готовый бороться со всеми правилами на свете.

— Пегас! — насмешливо повторил сторож. — Опять ваши россказни. Помню, помню, учили в школе: астрономия для мальчиков и девочек. Созвездия, кометы и прочая ерунда. Но лошадей-то с крыльями не бывает. Это просто кучка звёзд, и всё. И Vulpecula, и Ursa Minor, и Lepus[3] — всё это просто звёзды.

— Как официально! — захихикали мальчишки. — Мы зовём их просто: Лисичка, Медведица, Заяц.

— Зовите их как хотите. Только убирайтесь отсюда поскорее. Все трое. И зверюшек своих прихватите с собой, а не то я сам отправлюсь в зоосад, найду тамошнего сторожа, и он живо запрёт их в клетки.

— Если терновому кусту позволено вставить словечко… — вмешалась Мэри Поппинс. — «Терновый куст» — вы ведь так изволили выразиться? — переспросила она с ледяной вежливостью.

Парковый сторож поёжился под её взглядом.

— Эт-то просто… такое выражение. Терновник — не ругательство, а вид колючего кустарника. И, по правде говоря… — продолжил парковый сторож, хоть и чувствовал, что правду говорить не стоит, — вы ведь не царица Савская.

Гигант вскочил с мраморной скамейки.

— Кто сказал, что она не царица Савская?! — сурово спросил он, и львиная шкура на его плечах ощетинилась и оскалила клыки.

Парковый сторож торопливо отступил назад.

— Но ведь это и вправду так, посмотрите сами: она курносая, и ступни вывернуты, и эта дуля на голове…

— И что вам в этом не нравится?

Гигант смотрел грозно, он нависал над парковым сторожем, а рука его уже тянулась к дубинке, и сторож отступил ещё на шаг.

Царственно, словно бело-розовая статуя, Мэри Поппинс встала между ними.

— Если вы ищете сторожа Зоопарка, то он в озере.

— В озере? — Паркового сторожа прошиб холодный пот. — Утонул? — прошептал он, бледнея. — Увы, увы, бедняга!

— Плещется. Вместе с Лорд-мэром и двумя Советниками. Ловят корюшку, чтобы посадить её в банку из-под варенья.

— Из-под варенья? Лорд-мэр?! О, господи, не может быть! Только не корюшку. Это против правил. Что, все с ума сошли? — воскликнул сторож в отчаянье.

Он чувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Где та законная власть, которой он всегда служил? К которой обращался в трудную минуту? Полисмен? Прогуливается с Элин. Лорд-мэр? О ужас! — в озере. Премьер-министр? Заперся с королём. Он, парковый сторож, тоже не последний человек — но нести эту тяжкую ношу в одиночку!

— Почему я один за всё в ответе?! — воскликнул он. — Да, я позволил себе отвлечься, но ведь я столько лет не брал отпуск! И надо же человеку, в конце концов, найти свою судьбу.

— Златовласку, надо полагать, или Спящую Красавицу? — хихикнула миссис Корри. — Боюсь, они уже сосватаны. Но у меня тут есть парочка девиц на выданье — выбирай: вот Анни, вот Фанни, а я добавлю фунт чая в довесок!

Парковый сторож не удостоил её ответом.

— Я хотел только найти свою суженую, — повторил ои, — и чтобы все бросали мусор в урны. И чтоб никто не воровал травы из парка и вишни с деревьев. И чтоб никто не притворялся кем-то другим, — он махнул рукой в сторону пришельцев. — И чтобы все соблюдали правила.

— Не слишком ли много ты хочешь? — строго заметил гигант. — Суженые не растут на деревьях.

— И на терновых кустах, — вставила Мэри Поппинс.

— И для чего вишни, если никто их не ест? Да и травы, если на то пошло. — Гигант сунул в рот ещё одну вишню и выплюнул ещё одну косточку.

— Но нельзя рвать вишни только потому, что вам так хочется! — вскричал парковый сторож. Он был шокирован.

— А зачем же ещё их срывать? — спокойно отозвался гигант. — Если б я не хотел вишни, я б её не трогал.

— Но надо ведь думать о других! — наставительно заметил сторож, который редко думал о других, но любил делать замечания. — Именно за этим и придуманы правила.

— Но мы и есть другие! И вы тоже, друг мой.

— Я! — с негодованием воскликнул сторож. — Я не другой, я — это я!

— Каждый приходится «другим» остальным людям — вы в том числе. И что вам сделали звери? Съесть раз в год пару зелёных побегов — разве это преступление? Да, они не соблюдают правил. У нас наверху их, слава богу, нет. — Гигант указал на небо.

— А что до тех, кто притворяется кем-то другим, — как насчёт вас? Поднимаете весь этот шум и суматоху, вмешиваетесь в то, что вас не касается. Что вы о себе возомнили? Ведёте себя, словно вы здесь хозяин. Почему бы вам не заняться собственными делами и не оставить заботу о парке парковому сторожу? Он дельный парень. Я часто наблюдаю за ним сверху: как он стрижёт газоны, убирает мусор в урны, честно делает своё дело.

Парковый сторож выпучил глаза.

— Но он делает моё дело! В смысле, я делаю его дело. Понимаете? Это я!

— Кто — я?

— Он — это я. То есть я — это он. Сторож.

— Чушь! Я видел его много раз. Приличный молодой человек, опрятный и старательный. Носит форменную фуражку с буквами ПС, а не дурацкую голубую кепку.

Парковый сторож судорожно обшарил голову. Так и есть, кепка Премьер-министра. Он совсем забыл о ней. Не нужно было её надевать.

— Послушайте, — сказал он с пугающим спокойствием человека, который вот-вот сойдёт с ума. — Я остаюсь самим собой, какую бы шляпу я ни надел, так ведь?

«Ведь это же очевидно, — думал сторож. — Неужели у этих циркачей совсем нет мозгов?»

— В самом деле? Это вам судить. Вопрос-то непростой. Интересно, — задумчиво проговорил гигант, — был бы я самим собой без своего пояса и львиной шкуры?

— И без дубинки. И без верного звёздного пса. Не забудь о Сириусе, Орион, — рассмеялись мальчишки.

— Мы не могли взять с собой Сириуса, — объяснили они Джейн и Майклу. — Он бы загнал на деревья всех здешних кошек.

— Не без этого, — согласился Орион. — А что до паркового сторожа, то я никогда не поверю, что этот исполнительный, преданный блюститель порядка стал бы разгуливать по парку задом наперёд, вытянув руки и закрыв глаза, да к тому же с хлебными крошками за ушами! И без всяких извинений врезаться в элегантную молодую леди, словно та фонарный столб!

Парковый сторож потрогал свои уши. Там действительно обнаружились остатки бутерброда.

— Ну я же не знал заранее, что врежусь в неё, — промямлил он.

А за ушами я натирался не хлебом, а огурцом.

— Настоящий парковый сторож вообще ни в кого не врезается. И он знает, чего хочет. Если нужен огурец, зачем брать хлеб? Будьте повнимательней.