Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина

Шапочку и мантию отец Антим снимал только во время служб. Он был словно путешественник, одетый так, чтобы сию же минуту пуститься в странствие, и это вызывало у маленького Влада замешательство:

- Отче, а ты от нас не уйдёшь?

- Нет. Зачем мне уходить? - отвечал священник.

Достопамятный город в долине среди гор назывался Сегешвар. Так произносили венгры и немцы, причём немцев в городе было большинство. Их предки обосновались на этом самом месте очень давно - так давно, что успели стать похожими на венгров. На улицах говорили в основном по-венгерски, а по-немецки, конечно, тоже говорили, но чаще меж собой или в домах. Владу почти не доводилось слышать немецкую речь. Он знал только, что на немецком языке этот город зовётся Шезбург.

Румын здесь жило мало. Они именовали город как Сигишоара, но семья Влада чаще всего употребляла это название не в разговорах с незнакомцами, а в своём кругу.

- Живём, будто на острове, - вздыхала мать.

- И выйти некуда, и поговорить не с кем, - вторили её служанки.

В доме говорили по-румынски, молились на славянском языке, а за воротами начинался совсем другой мир: весь город трещал на чужих языках, в храмах звучала латынь. Чтобы почувствовать, что ты "на острове", можно было даже и не выходить никуда, а выглянуть в окно и увидеть на другой стороне улицы серую каменную стену доминиканского монастыря.

Как семья оказалась в таком положении, малолетний Влад знал, и всё же просил священника, дёргая за рукав:

- Отче, расскажи историю.

- Что рассказать?

- Как мой отец, мама и ты приехали к католикам.

- Я же рассказывал, - отец Антим, наклонившийся было к мальчику, снова распрямлялся.

- Ты рассказывал, но коротко. А теперь расскажи длинно, - просил Влад.

- Я и длинно рассказывал, - возражал отец Антим.

- Отче, расскажи ещё раз.

- У тебя не хватит терпения слушать, - улыбался монах.

- У меня терпенья хватит, - возражал Влад.

- Ну, хорошо.

Отец Антим усаживался на скамью в одной из комнат или на крыльцо - там, где был пойман - а малолетний Влад устраивался рядом и ждал, пока рассказчик, кашлянув пару раз для прочищения горла, начнёт повествование.

- Когда умер твой дед, великий государь Мирча, было это большое горе для всей Румынской Земли. Люди плакали, потому что не знали, даст ли им Бог другого такого правителя - сильного и мудрого, который оградит их от напастей. Твой дед оставил после себя трёх сыновей, и по закону трон занял старший из них...

Влад уже с первой минуты начинал перебивать:

- Отче, ты не всё рассказал про дедушку.

- Что же я забыл?

- Ты забыл сказать, что дедушка правил очень долго. Он умер совсем седым.

- В этот раз к слову не пришлось...

- Нет, отче, расскажи. В прошлый раз ты говорил - если правитель доживает до глубокой старости, значит, он великий.

- Я такое говорил?

- Да. Ты сказал, что на великие дела нужно много времени. Если правитель умрёт рано, он не успеет всё доделать.

- Ну, что ж, - соглашался отец Антим, - будем считать, что я и сейчас всё это сказал... Так вот после смерти твоего деда на престол сел старший брат твоего отца, но правил недолго, потому что был убит.

- Кем?

- Незачем спрашивать, если тебе известен ответ, - говорил монах, но Влад просил всё настойчивее:

- Отче, доскажи сам, как в прошлый раз.

- Был убит злыми людьми.

- Вот! - малолетний слушатель кивал, довольный. - Вот теперь ты рассказал всё, как надо.

- После этого началась в Румынской Земле смута, и сел на трон младший брат твоего деда. Конечно, был он уже не молод...

Влад снова перебивал:

- Отче, в прошлый раз ты рассказывал про него смешно, а сейчас - не смешно.

- А что я рассказывал?

- Ты сказал, что дедушкин младший брат накопил годов, зато растерял волосы.

- Да, - вторил отец Антим, - поднакопил годов, зато растерял волосы. Оно бы ладно, но ничем этот правитель народу не запомнился... только своей лысой головой.

- А ещё ты говорил, что он сильно не любил моего отца.

- Да, и потому твой отец, когда понял, куда ветер дует, решил, что лучше уехать...

- Пока злые люди не убили! - восклицал Влад.

- Чадо, ты знаешь всю эту историю, - говорил монах, хитро улыбаясь. - Рассказывай тогда вместо меня.

- Нет! Отче... Рассказывай ты!

- Хорошо, расскажу. Только ты уж меня не перебивай...

- А ты ничего не пропускай!

- ...И вот начал твой отец готовиться к отъезду. Пришёл в храм, где всегда исповедовался, встал смиренно в сторонке, дождался окончания службы и подходит к своему духовнику, но не за исповедью, а за советом: "Так и так, отче Николае, надо мне отправляться на чужбину, к католикам, и оттого пребывает душа моя в печали. Жить мне на чужбине долго - не один год и не два. Буду я вдали от православных земель, православных приходов и монастырей. Не смогу часто посещать службы, не смогу исповедоваться, как должно. А если родятся у меня сыновья, кто научит их разуметь слово Божье? Не знаю, что и делать". Отец Николае призадумался и спрашивает: "Когда же ты должен уехать?" "Каждый день д╢орог", - отвечает твой отец. "Ой-ой-ой, что ж ты раньше не приходил?" - покачал головой отец Николае, но попросил твоего отца подождать с отъездом хотя бы до понедельника. А до понедельника оставалось всего ничего - половина пятницы, суббота и воскресенье.

И снова малолетний слушатель не мог удержаться от вопросов:

- А если б в эти дни злые люди захотели...

- Отец Николае думал об этом, потому и торопился, - пояснял рассказчик. - В тот же час побежал он к митрополиту, сумел пробиться в палаты. Благо храм, при котором числился отец Николае, был кафедральный, и оттого митрополит знал в лицо и по именам всех священников, что в этом храме служат.

- А если б мой отец сам пошёл к митрополиту?

- Нет, твой отец сам пойти не мог, но человека, которому можно довериться, выбрал правильно. И вот когда отец