Дрейфуя у островков Лангерганса - 38°54 северной широты, 77°0013 западной долготы - Харлан Эллисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с ним поговорили. Он понял, в чём заключается моя проблема, и сказал, что возьмётся за её решение. Но потребовал, чтобы я конкретизировал, чтобы абсолютно точно сформулировал, что хочу от него получить - для заключения контракта.
Одному Богу известно, как Деметр собирался претворить его в жизнь, однако я уверен, что он смог бы это сделать - у него было окно, Виктор, оно выходило на...
Виктор отбросил сигарету прямо в кроваво-чёрный Дунай.
- Ларри, что ты несёшь?
У Талбо слова застряли в горле. Виктор был прав:
- Я на тебя рассчитываю, Виктор. Боюсь, моя обычная уверенность в себе несколько поколеблена.
- Да ладно, не переживай так. Рассказывай дальше, а там посмотрим. Успокойся.
Талбо кивнул, ему стало легче.
- Я описал суть проблемы. Мне для этого понадобилось всего пять слов.
Он засунул руку в карман пальто и вытащил сложенный листок бумаги. Протянул своему собеседнику. Виктор развернул листок и в тусклом свете фонаря прочитал:
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ МОЕЙ ДУШИ
Виктор почти сразу понял смысл фразы, но ещё долго продолжал смотреть на две строчки, написанные печатными буквами. Когда он протянул листок Талбо, у него на лице появилось новое выражение.
- Ты не хочешь сдаваться, так ведь, Ларри?
- А как насчёт твоего отца?
- Да... - Лицо человека, которого Талбо называл Виктором, погрустнело. - И знаешь, - сухо добавил он после короткой паузы, - отец находится в состоянии катотонии вот уже шестнадцать лет, потому что не хотел сдаваться. - Он снова замолчал. А потом тихо сказал: - Всегда полезно знать, когда следует сдаться, Ларри. Это часто имеет смысл. Иногда нужно просто взять и оставить проблему в покое.
Талбо тихонько фыркнул:
- Тебе легко так говорить, старина. Ты же когда-нибудь умрёшь.
- А это уже нечестно, Ларри.
- В таком случае помоги мне, чёрт побери! Я ещё ни разу не подходил так близко к решению моей проблемы. Теперь ты мне нужен. У тебя есть специальные знания.
- А ты думал о "3M", или "Рэнд", или даже "Дженерал Дайнемикс"? У них там работают отличные парни.
- Иди к чёрту.
- Ладно. Извини. Дай-ка мне немного подумать.
Баржа с трупами плыла по невидимой воде - безмолвная, окутанная туманом, без Харона, без Стикса, всего лишь обычная общественная служба, баржа с мусором незаконченных предложений, невыполненных поручений, несбывшихся мечтаний. Если не считать этих двоих, что плыли вместе с ней, обсуждая свои проблемы, груз судна уже давно оставил позади решения и обязательства.
А потом очень тихо, обращаясь скорее к самому себе, чем к Талбо, Виктор сказал:
- Можно сделать это при помощи микротелеметрии. Либо посредством прямого применения технологии микроминиатюризации или уменьшения сервомеханизма, включающего в себя сенсоры дистанционного управления и само исполнительное устройство. Ввести в кровеносную систему при помощи солевого раствора. Отключить тебя при помощи "русского сна" и подсоединиться к чувствительным нервным окончаниям, чтобы ты почувствовал или смог контролировать устройство, точно находишься там... сознательный перенос точки зрения.
Талбо выжидающе посмотрел на него.
- Впрочем, нет, - сказал Виктор. - Ничего не выйдет.
Он продолжал думать. Талбо засунул руку в карман его пальто и вытащил пачку "Собрани". Закурил и продолжал молча ждать. С Виктором всегда так. Он должен отыскать путь в лабиринте.
- Может быть, биотехнический эквивалент: созданный искусственно микроорганизм или личинка... инъекция... установить телепатическую связь... Нет. Слишком много недостатков: возможно возникновение нового эго или конфликта контроля. Изменение восприятия. Может быть, ввести какое-нибудь существо, которое станет размножаться... Нет. Не выйдет.
Талбо курил, загадочный восточный дым обволакивал его лёгкие.
- А как насчёт... ну, скажем, только в качестве гипотезы, - проговорил Виктор, - предположим, эго в определённой степени находится в каждом сперматозоиде - такая идея уже проверялась. Развить сознание в одной клетке и отправить её на выполнение... забудь, метафизическая чушь. О проклятье, проклятье, проклятье...
это нужно хорошенько обдумать, потребуется время, Ларри. Уезжай, дай мне возможность как следует поразмыслить. Я с тобой свяжусь.
Талбо погасил сигарету о борт баржи и выпустил последнюю струю дыма.
- Ладно, Виктор. Насколько я понимаю, моя задача так тебя заинтересовала, что ты готов ею заняться.
- Я учёный, Ларри. Следовательно, я попался. И был бы полнейшим идиотом, если бы этого не произошло. Это относится напрямую... к тому, что мой отец...
- Понимаю. Я уеду. И подожду.
Баржа безмолвно продвигалась вперёд - один искал решение новой задачи, другой размышлял над своими проблемами. На прощание они обнялись.
На следующее утро Талбо улетел домой и ждал много ночей, но, когда в небе сияла полная луна, он знал, что молиться о помощи бесполезно. Молитвы только мутят воду. И гневят богов.
Когда зазвонил телефон и Талбо взял трубку, он уже знал, что означает этот звонок. Пока он ждал вестей от Виктора, каждый раз, когда просыпался телефон, Талбо чувствовал, что это не Виктор.
- Мистер Талбо? "Вестерн Юнион". У нас телеграмма для вас из Чехо-Словакии.
- Прочитайте, пожалуйста.
- Она очень короткая, сэр. В телеграмме говорится: "Приезжай немедленно. След найден". И подпись: "Виктор".
Талбо отправился в путь через час после получения телеграммы. С тех пор как он вернулся из Будапешта, самолёт стоял наготове - полные баки, разработанный маршрут. Вот уже семьдесят два дня возле двери томился собранный заранее чемодан, паспорт с визами лежал во внутреннем кармане пиджака. Когда Талбо покинул свою квартиру, в ней ещё некоторое время ощущалось его присутствие.
Полёт показался Талбо бесконечным, он знал, что самолёт находится в воздухе дольше, чем необходимо.
На таможенном контроле, даже несмотря на самую высокую правительственную поддержку (все эти бумаги были просто шедеврами фальшивок) и взятки, Талбо решил, что три мелких служащих с великолепными усами являются настоящими садистами и получают истинное удовольствие, издеваясь над ним; они наслаждались своей, пусть и короткой, зато надёжной властью.
Сказать, что наземный транспорт был медленным, значит ничего не сказать. Талбо подумал о Человеке из патоки, который не может бежать, пока не согреется, а когда согреется, становится слишком слабым и мягким, чтобы бегать.
И неудивительно, совсем как в самой страшной главе дешёвого готического романа, именно в тот момент, когда древнее такси находилось в нескольких милях от цели, в горах неожиданно разразилась яростная электрическая буря. Гроза возникла на крутой горной дороге, разорвав чёрное, словно разверстая могила, небо и закрыв собой горизонт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});