Достать василиска! (СИ) - Ева Никольская

— Ходь сюда, поганка малолетняя! — усиленный чарами женский голос разлетелся по округе, и я рефлекторно пригнулась в ожидании подзатыльника. Бабушка не в духе, хм. Опять леший со своими любовными признаниями доконал или про мои злоключения кто донес? — Не прячься за кустами, Элька! Я тебя вижу, — а вот мне ее, напротив, видно не было. — Я все знаю! — ну вот и ответ на терзавший меня вопрос. И почему от него не полегчало?

— Откуда? — крикнула я, выискивая взглядом свою чересчур осведомленную собеседницу. Но Арины Ильиничны во дворе около нашего деревянного домика, способного не только стоять, но и довольно шустро бегать на гигантских куриных ногах, увы, не наблюдалось. Зато возле опущенного до самой земли крыльца стоял гнедой жеребец Вася и флегматично жевал траву, глядя в одну точку. К счастью, эта точка располагалась в противоположной ко мне стороне, в противном случае глухой на оба уха конь уже бы мчался навстречу, сметая все на своем пути… включая меня. Соскучившийся тяжеловес Вася — то еще стихийное бедствие! А его, как и бабушку, я не видела аж с весны, когда она приезжала верхом на Василии проведать меня в Кирасполе. Ох, и хорошо мы тогда посидели с глюко — морсом и солеными огурчиками… ум — м-м.

— Хватит слюни глотать, — сменив гнев на милость, заявила невидимая родственница. — Слезай с метлы и дуй в дом. Чайник ставь, я скоро спущусь и… потолкуем.

Ага, спустится, значит! Получив подсказку, я принялась вертеть головой, высматривая ведьму. На деревьях нет… разве что иллюзией прикрылась, выше деревьев… тоже нет! Значит, не из ступы горланит, а где тогда?

Арина Ильинична обнаружилась на крыше. Причем не одна, а в компании двух котов, самозабвенно занимающихся… кхм… непотребствами. Бабушка, одетая в длинную домашнюю тунику и широкие штаны, сидела на нагретой солнцем черепице, традиционно накрытой волшебным одеялом: непромокаемым, неразрываемым и поддерживающим при любой погоде комфортную температуру, и, подперев кулаком щеку, грустно смотрела на увлеченных процессом соития зверей.

— Ба, а что это вы тут… делаете? — полюбопытствовала я, зависнув на метле возле края многоскатной крыши.

— Я — зелье испытываю, — выудив из кармана просторных брюк флакон с темно — зеленой жижей, просветила ведьма. — А они… сама видишь, чай не маленькая уже.

— Это да, мне почти девятнадцать! — я гордо задрала подбородок и приосанилась, но тут же скривилась от малоприятных ощущений в области пониже поясницы. Все же следовало идти чайник ставить, а не продолжать гарцевать на метле. Но разворачиваться и лететь в дом, так и не выяснив, кто меня сдал, было негоже. А разговор начинать вопросами о себе, а не о бабушкином эксперименте казалось неправильным. Поэтому, стараясь принять позу поудобней, я поинтересовалась:

— Ба, а что за зелье‑то? Приворотное или возбуждающее? — и покосилась на котов, которые ничего вокруг не замечали. Ну хоть кому‑то тут хорошо! Отличное, кстати, варево! Надо будет стрельнуть рецептик, авось пригодится.

Арина Ильинична одарила меня страдальческим взглядом и проворчала:

— Угу… «приворотное». «Анти — март» называется!

— Э — э-э… — не поняла я логики такого названия.

— Вот тебе и «э — э-э», Элька! — бабушка встряхнула содержимое флакона и, тяжело вздохнув, пожаловалась: — Видать, с травкой любовицей переборщила, раз эффект противоположный вышел. Пара выпитых капель должны были подавить позывы к совокуплению, а они… эх, — она махнула рукой, а я так и не поняла, кто эти загадочные «они» — коты или капли, но уточнять благоразумно не стала. Зачем соль на рану ведьме сыпать? Ведьмы ошибок не терпят: ни своих, ни чужих. И достается от этого нетерпения обычно всем, кто не успел вовремя спрятаться.

— Ба, а ты назови новое зелье «Супермарт», протестируй его еще на птичках — рыбках для надежности и продавай потом лучший зверо — возбудитель года, — предложила я, по себе зная, что почти любую ошибку можно выставить в ином свете. Главное, правильно подать информацию.

— Хм, — родственница задумалась, продолжая сверлить взглядом кошачью парочку. И, не выдержав столь пристального внимания, одурманенные животные наконец угомонились. Ну, почти. Их громкое мурлыканье и вылизывание друг друга после недавнего разврата выглядело сущей невинностью.

— Так что тебе про меня все‑таки донесли, ба? — перешла я к шкурному вопросу. — А главное, кто?

— Гиргера весточку прислала. Ну… то есть вестника, — ведьма указала кивком на трубу и, посмотрев туда, я увидела ручную ворону госпожи Дрюр, птица ехидно каркнула и помахала мне лапой. — Велела передать тебе, что не настолько глуха, чтобы не слышать ужасные вопли под окном, на которые ты ее обрекла. Газетную вырезку вот в письмецо вложила, — пошарив в своем необъятном кармане, бабушка выудила оттуда надорванный конверт. — Вот скажи мне, Элька, за каким хреном ты с Рэдгруверами связалась?

— Я не связывалась! Это они связали, похитили и заставили содействовать в магическом совращении несовершеннолетней травницы! — выдала я ту же формулировку, которую озвучила преподавательской комиссии, обвинившей меня в клевете и объявившей строгий выговор с последующим отчислением со старшей ступени.

В чародейских школах в отличие от академий и университетов обучение делилось на две части. На первую ступень принимали одаренных детей с двенадцати лет. Через четыре года они сдавали экзамены, получали диплом подмастерья и либо продолжали учиться еще три года, чтобы стать мастером, либо уезжали поступать в вышеупомянутые маг — вузы, которые в большинстве своем находились на достаточном удалении от цивилизации и напоминали обнесенные высокими стенами поселения, где было все необходимое для комфортного разгрызания гранита науки, но не было соблазнов больших городов. Школы же, напротив, располагались в густонаселенных местах, и для того чтобы в них учиться, не обязательно было переезжать в общежитие. Хотя иногородние студентки вроде меня именно там и жили.

— Элисандра, дитя мое, — слишком ласково, чтобы я поверила в доброжелательность, начала бабушка, — я все понимаю, нам, свободным ведьмам, претит любая несправедливость, но это же хозяева города!

— И что? — передернула плечами я, вспоминая младшенького «королька» и его папашу. — Если они у власти, то на них и управы нет? Можно насиловать дете…

— Эллис — с-с!

— Что Эллис, что? Малышке Дрюр всего четырнадцать! Она первую ступень еще не окончила. В школу с зайцем игрушечным ходит, говорит, что он приносит удачу. А этот… р — р-р, — рыкнула я, стиснув кулаки. — Пусть радуется, что я ему не подлила в еду зелье, убивающее «мужскую силу»!

— Детка, — вздохнула бабушка, смяв газетный лист, в котором было много слов и мало правды, — я все понимаю, но Рэдгруверы такие…

— Козлы? — подсказала я.

— И это тоже, — согласно кивнула бабушка. — А кроме того, они еще и очень богатые, мстительные… маги.

— Что?! — я чуть с метлы не свалилась от услышанной новости. Это что же получается, господин градоначальник вполне мог меня отловить на крыше, но по каким‑то причинам не стал? Или… — Что за дар у них? — спросила я, желая прояснить ситуацию.

— Следопыты, Элька. Причем очень хорошие. Во всяком случае, дед именно таким был. И я, на свою беду, перешла ему дорогу. Ну да не будем о печальном. Бежать тебе надо, причем бежать туда, где, если и найдут, — точно не достанут.

— Погоди с побегами, ба, — я с остервенением потерла бровь, начиная все больше нервничать. — Скажи сначала, что тебе сделал этот старый хрыч из их проклятой семейки?

— Ну почему старый, — бабушка кокетливо повела плечами и даже улыбнулась. — Тогда он очень даже молодым был…

— Хрычом? — снова подсказала я, а она продолжила:

— Полюбилась я ему, замуж звал, обещал весь город к ногам положить. А мне же, сама знаешь, свобода нужна. Лес, ходячий дом, ступа…

— И что случилось дальше?

— А что обычно делает мужчина, когда воспылает страстью к женщине?

— Э — э-э, ухаживает?

— Эх, Элька — Элька, мелкая ты еще. Наивная, — рассмеялась бабушка, поднимаясь и начиная сворачивать одеяло. — Видела, чем коты занимались?

— Да, — чуя, как приливает жар к скулам, ответила я. — Вы с Рэдгрувером тоже этим… ну…

— Почти. Только представь, что кот хотел, а кошка нет, и когти у этой кошки… — ведьма задумчиво посмотрела на свой роскошный маникюр, за которым следила так же тщательно, как и за густыми каштановыми волосами, в которых не было ни капли седины, — были острые.

— Он тебе поэтому отомстил? — поняла, к чему клонит ба.

— И поэтому тоже, — сказала она. — Рэдгруверы не любят, когда их отвергают.

— Но я то не отвергала, я просто «ошиблась» с зельем!

— И поэтому градоправитель объявил на тебя охоту, назначив денежное вознаграждение тому, кто тебя ему доставит? — ехидно проговорила ведьма.