Мерцающий пруд - Филлис Уитни

Экипаж Тайлеров двигался параллельно длинной темной гряде холмов. Уэйд указал в сторону склона одного из них.

— Видишь три группы огней прямо над нами? Там Догвуд-Лейн сворачивает и делает петлю. Нижние огни справа — это наш дом, а дальше по холму — дом Лордов.

В окнах Лордов было много огней, и их приветливый свет казался Лоре теплым и ярким. В доме Тайлеров огней было меньше, и светили они холодно. Ну вот, опять воображение, — укорила она себя и обратила внимание на огни далеко на вершине холма.

— Я вижу, у вас есть и другие соседи. Кто живет в доме на вершине? — спросила она.

Пальцы Уэйда отпустили ее руку, и она почувствовала, что он отдалился от нее, когда он снова заговорил: Ченнинги. Мы не общаемся с ними.

Она не стала расспрашивать, не это было важно в данный момент. Ее интересовали не соседи, а женщина, которая ждала своего сына с новой женой.

За время болезни Уэйда Лора обменялась с миссис Тайлер несколькими письмами. Она написала ей сразу, как только нашла адрес среди его бумаг, и миссис Тайлер ответила, выслав деньги и умоляя не жалеть средств на лечение сына. Кроме Лоры, некому было заботиться о нем, потому что в Пайнвилле не было второго доктора, не было поблизости и госпиталя северян, куда его можно было бы перевезти, или военного лагеря, куда она могла бы обратиться. Она написала в его полк, но письмо задержалось в пути, и ответ пришел, когда помощь уже не была нужна.

Поверхностная рана на плече зажила быстро и чисто, но состояние ноги пугало ее. Она знала об ужасах ампутации, если начнется гангрена. Но каким-то чудесным образом нога поправлялась сама собой, хотя долго еще он не сможет ходить без помощи костыля или палки.

Письма миссис Тайлер были краткие и слегка повелительные, но Лора чувствовала ее беспокойство и в ответ писала подробно и тепло. Она узнала, что миссис Тайлер не может сама приехать к своему сыну, потому что прикована к креслу-каталке. Позднее, во время выздоровления Уэйда, Дора спросила его о болезни миссис Тайлер, и он кратко объяснил ей, что его мать несколько лет назад упала с лестницы. За долгие дни, что она боролась со смертью за своего пациента, к Лоре вернулась способность чувствовать боль, и вместе с ней пришли нежность и жалость к Уэйду. Она быстро установила, что девушка, которую он звал в лихорадочном бреду, была его женой и умерла год назад. Тот факт, что он тоже перенес горе утраты, сблизил их. Уэйд нуждался в ней, он тянулся к ней и был более жизнерадостен в ее присутствии, и это усилило ее нежность, хотя в то же время она внутренне съеживалась, когда чувствовала, к чему это может привести.

Она никогда не пыталась представить себе Уэйда на месте Мартина, однако он именно это проделывал с ней и своей памятью о Вирджинии. Казалось, он радовался, когда обнаруживал новое сходство между ее нежностью к нему и нежным образом Вирджинии. Лора некоторое время боролась против этого, настаивала на том, что она не Вирджиния, что она не похожа на Вирджинию и что в его стремлении создать это сходство в мыслях кроется опасность для него самого. Но когда он тянулся к ней в отчаянии, она не находила в себе сил укорять его.

Молчание в экипаже стало гнетущим, и она с усилием вернула себя к нуждам настоящего времени. Лошади шли шагом, поднимаясь вверх по крутой дороге на вершину холма.

Она снова положила руку на левую ладонь Уэйда под меховой накидкой. Прикоснувшись к его руке, она почувствовала сквозь тонкие перчатки выпуклый шрам в том месте, где что-то проткнуло кисть много лет назад.

— Ты, должно быть, с нетерпением ждешь встречи с Джемми, — сказала она. — Я тоже. Думаю, что он ждет у входной двери, чтобы увидеть тебя.

Он зашевелился, убирая руку из-под меха.

— Джемми не проявляет своих чувств внешне, Лора. Он странный ребенок, как я пытался объяснить тебе. Совсем не похож на свою мать. Может быть, он тебя разочарует.

— Нет, — твердо заявила она. — Я рассказывала тебе о маленьком братеце, который умер несколько лет спустя после смерти моей матери. Джемми займет его место. Кроме того, вспомни, что в течение нескольких последних лет я была школьной воспитательницей и люблю детей.

Уэйд ничего не сказал. Он откинулся на сиденье, и она поняла, что он устал до изнеможения. Ужасно долгая поездка на тряском поезде с бесконечными остановками была изматывающей. Она должна Сейчас помолчать, Дать ему собраться с силами перед предстоящей встречей.

Она считала, что неправильно было не сообщать его матери об их женитьбе вплоть до самого отъезда. У Аманды Тайлер не было времени ответить. Но так хотел Уэйд. Прошлую ночь и сегодняшний день они провели в гостинице св. Николая в Нью-Йорке, и Уэйд послал на остров распоряжение, чтобы Питер встречал сегодня последний паром. Но он плохо чувствовал себя в гостинице, и задуманный отдых ему не помог.

Она вздохнула, и от ее дыхания воздух в экипаже затуманился. Как странно ехать в качестве новобрачной в дом мужа в такой безрадостной атмосфере! Все ее планы с Мартином были полны смеха, шуток и радости. Он вырос в доме по соседству, она знала его всю жизнь, он дергал ее за косички, когда она была маленькой девочкой, целовал под веткой омелы на Рождество несколько лет спустя. Каким далеким это казалось теперь, в ее двадцать два года! Мартин был еще мальчиком, когда ушел сражаться за дело Северного Союза, и с ним ушла ее юность. Она уже чувствовала себя старше, чем когда-либо был Мартин, и, возможно, он не узнал бы ее сейчас. Она чувствовала себя даже взрослее Уэйда, который был старше ее на семь лет.

Лошади поворачивали, и колеса экипажа застучали по подъездной дорожке, Уэйд вздрогнул и очнулся от неловкой Дремоты. Мгновение спустя они остановились перед ступенями парадного крыльца, и Питер спрыгнул с козел, чтобы открыть дверцу экипажа. Лора быстро вышла и, пока Питер помогал выйти Уэйду, стояла, глядя на высокий, хмурый дом. В коридоре мерцал свет свечи, одна лампа горела в окне наверху, и это было все. Огней в гостиной не было. Она решила, что хмурый вид дому придают крутые свесы крыши и узкие окна. Улыбчивый вид дому придает щедрая широта.

Когда она стала подниматься по ступенькам вместе с Уэйдом, дверь открылась, и в проеме появилась маленькая женщина в черном платье, белом переднике и чепце. Это Элли, жена Питера, догадалась Лора: они оба давно состояли на службе в доме миссис Тайлер.

Улыбка Элли, обращенная к Уэйду, была исполнена любви. Подобно мужу, она удостоила свою новую хозяйку лишь мимолетного взгляда, как будто не осмеливалась на проявление интереса, пока не получит на то позволения высшей инстанции.

— Ваша матушка ждет вас, мистер Уэйд. Лучше, если вы зайдете к ней прежде, чем подниметесь наверх. Хотя ваша комната сверкает и совершенно готова к вашему приезду. Она метнула взгляд в сторону Лоры и добавила: — И ваша тоже, миссис Тайлер.