Воздержание поручика Ржевского - Красницкий Сергеевич

Михельсон и Отец Павсикахий (дуэтом):

Айне кляйне кто-то рядом

Вдоль по шрассе проходил.

Официрен синим задом

Русишь медхен удивил.

Палкой в копф, заклепкой в жопу,

Аллес рихтиг! Ничего!

Тупо пялится Европа

В петербургское окно!

Вильст ду глюк? Тогда скорее

Что-нибудь себе налей.

Чтобы был ты здоровее,

Тринкен шнапс и водку пей!

Ком цу мир! Ты третьим будешь,

Однунг, брат, у нас такой.

Хрен Россию ты забудешь!

Тринкен, брудер, по второй!

Вундербар! Нальем по третьей!

Дизе цайт - как раз бухнуть,

И не морщись, доннер веттер,

Про закуску не забудь!

Кто там лезет за закуской?

Кукен, кукен унд гезейн:

Дас ист каце - кот, по-русски.

Цап-царап, ауфвидерзейн!

Что ты вялый, как сосиска?

Готт им химмель! С немцем пью!

Эй, душа, посторонись-ка,

А не то, щас оболью!

Что ж ты шляфен? Эх ты, соня!

Мы с майн фройнд собрались спеть.

Поссикахус с Михельсоном

Русским - здраво, немцу - смерть!

Из-за сугроба выпадает пьяный Ржевский. Он без головного убора, но зато, при двух саблях. На одной ноге сапог со шпорой, на другой валенок.

Михельсон: Майн либер обер-лейтенант! Как Ви себя чуйствовайт?

Ржевский (со слезой в голосе): Оставь меня, коварная!

Тобой отвергнут я.

Тебе любовь не надобна,

Лишь задница моя!

Поручик падает на грудь отцу Павсикахию и рыдает. Отец Павсикахий ласково гладит Ржевского по голове и успокаивает.

Отец Павсикахий: Не плачь, сын мой. Третьим будешь.

Ржевский сразу же успокаивается, все трое выпивают и закусывают.

Из-за угла, прямо на выпивающих, с громким смехом выбегают молодой чиновник и девица.

Девица: Мсье, у Вас есть лошадь?

Молодой чиновник (оттопыривая зад): Да, мадмуазель, серая в яблоках!

Ржевский: Серая, говоришь? (бьет чиновника в глаз, тот падает) В яблоках? (валит девицу в снег и заворачивает ей юбки на голову.

Отец Павсикахий: У-у-у, с-соблазн бес-совский!

Михельсон: Ржевский! Фас!

Ржевский рычит и впивается зубами девице в ягодицу. Девица визжит.

Конногвардейский бульвар.

Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. В кадре появляется Ржевский. Он сплевывает, вытирает окровавленный рот куском нижней юбки и хищно смотрит на толпу гуляющих.

Ржевский (рычащим голосом): Серая, говорите? В яблоках?

Поручик обнажает обе сабли и решительным шагом направляется к толпе петербуржцев.

По экрану идут титры:

А в это время, в маленьком уральском городке, отец и сын Черепановы работали над первой моделью отечественного паровоза.

Сочинено сие трагическое повествование петербургским жителем Женькой Красницким в лето 1992 от Рождества Христова, по поводу переименования взад Северной Столицы.