Русофобия 2.0: болезнь или оружие Запада? - Джульетто Кьеза

Нам уже давно следовало бы спросить самих себя: что мы разрушаем? Но мы на эту тему молчим. Тем не менее есть нечто, что мы все равно ощущаем как бы кожей. Морозные мурашки пробегают по спине, вызывая болезненные покалывания. Мы нутром чувствуем, что стоим на пороге радикальных перемен, которые могут повлиять на выживание будущих поколений. Грядущие события могут изменить течение времени.

Тревожных знаков немало. Бывают люди, которые, подобно собакам, чувствуют толчки грядущего землетрясения. Они доносятся из недр Земли на неуловимых звуковых частотах и вибрациях. Такие люди нутром чувствуют, что надвигается беда. Они пытаются понять, что происходит, откуда доносится подземный гул и что именно вот-вот должно произойти. Понятно, что временное затишье неизбежно прервется. Собаки, друзья человека, в таком случае скулят и воют. Они предчувствуют беду – предвестник землетрясения. Они боятся его. Так звучит страх.

Люди также начинают «поскуливать», оглянувшись окрест. Люди, разумеется, отличаются от собак. Собаки чувствуют приближение землетрясения, тогда как большинство людей не ощущают ничего. Тех, кто воспринимает перемены как предвестник землетрясения и начинает «скулить», как правило, воспринимают с опаской, жалостью или даже с ненавистью. Люди с пророческим даром никогда не добираются до верхней строчки социологических опросов. Возможно, причина кроется в человеческой специфике. Большинство людей – консерваторы. Консервативный принцип заложен в любом сложном организме. Это одна из составляющих организма, причем очень мощная. Если бы это было не так, то телесная сущность не могла бы существовать в принципе. Человек – очень сложный организм, а следовательно, очень консервативный. Мы склонны не замечать такого рода чувства и мысли, которые могли бы нарушить привычный порядок вещей. По этой причине мы не замечаем вторжения новизны, даже если она со всей очевидностью присутствует в действительности.

Завершаю это затянувшееся отступление, к которому мы возвратимся в дальнейшем. Вернемся к основной теме. Для чего сегодня изучать русофобию, если эта тема совсем не нова? Первый ответ на этот вопрос заключается в следующем. Сегодняшняя «русофобия 2.0» и ее теперешний вал – своего рода предупреждение о грядущем бедствии. Перед нами не просто подновленная версия вечной темы. Следовательно, неплохо было бы понять, о чем свидетельствует подъем русофобии и чему она может научить нас, людей Запада. Это важно и для русских в той части, которая позволяет считать их западными людьми. К этому вопросу я еще вернусь. Второй ответ сводится к тому, что нынешняя русофобия играет роль увеличительного стекла. При правильном анализе западным людям проще понять, что происходит с их цивилизацией, а также с человеческой цивилизацией в целом.

Россия никогда не была Западом, хотя русские (часть русского народа и большая часть русской интеллигенции) являлись частью Запада, стремились быть частью Запада, ощущали себя его частью и даже испытывали муки оттого, что не являются ей. Все эти психосоциологические и культурно-исторические компоненты отчасти соответствуют действительности, отчасти же являются результатом ложного сознания. Иными словами, это результат влечения или неспособности это влечение осуществить. Приходит на ум графическое изображение человеческого бытия, предложенное Маргерит Юрсенар в «Воспоминаниях Адриана»[16]. Кто бы что ни говорил, человеческая жизнь не укладывается в картезианскую систему координат с горизонтальной и двумя перпендикулярными линиями. Жизнь представима тремя извилистыми расходящимися линиями, устремленными в бесконечность. Они демонстрируют то, что человек думает о себе, кем бы он хотел быть и кем он является на самом деле.

Русские как народ страдали и продолжают страдать оттого, что им приходится существовать в системе трех синусоид. Бывает, что русские часто не догадываются, на какой из них они расположены в данный конкретный момент. Общество, живущее как бы на полпути, невольно испытывает своеобразное «раздвоение личности». Иногда такое общество может метнуться в одну сторону, а затем, сожалея о содеянном, пытается пойти другим путем. Подобные метания воспроизводятся на уровне отдельных личностей, вызывая неожиданную реакцию, которая всегда противоречива и загадочна. Недаром сказано: «Умом Россию не понять»[17]. Иначе говоря, Россию невозможно понять только с помощью интеллекта, разума.

«Философические письма» Чаадаева[18] затрагивают такие глубины русской мысли, что в конце концов становятся единым кодом обыденного общения в русской среде, а также частью журналистской и литературной традиции. У меня сложилось впечатление, что только русские пользуются этим текстом, в то время как на Западе его ничуть не понимают и не используют. Запад игнорирует его. Вал русофобии захлестнул Запад, особенно его «интеллигенцию», которая считает Россию не только чуждой, но и враждебной Западу силой. Нередко Запад отвергает Россию целиком и полностью, не понимая того, что Россия была и остается составной частью Европы. В западном мнении русские суть азиаты, гунны и бесы. Федор Достоевский вопреки своему желанию во многом способствовал созданию подобного образа русского человека. Чернышевскому русские тоже были не по душе, да и многим русским не нравятся ни русские, ни Россия. Данное явление можно считать уникальным, достойным изучения и осмысления. К нему необходимо отнестись с особым вниманием, поскольку в нем немало нюансов и неизвестных Западу оттенков.

Дело в том, что, коснись это суждение периферийного, малочисленного, обнищавшего или малозначительного народа с точки зрения геополитики, то возникла бы культурно-этнологическая проблема, которая находилась бы в компетенции узкопрофильных специалистов. В том, что касается России и русских, проблема как внешняя, так и внутренняя касается одного из главных действующих лиц мировой истории. Нравится это русским или нет (несомненно, вряд ли), по нраву ли это остальному миру, налицо тот факт, что у России и у русских – своя судьба. Она не только тяжела для самой России, но и влияет на ее соседей и даже на государства, находящиеся от нее в отдалении.

Антирусская позиция Запада (здесь мы полностью входим в тему) на самом деле не является характерной в отношении только России. На самом деле такое отношение огульно применяется вообще против «остального мира». Перед нами своего рода смесь превосходства и презрения, страха перед неизвестным, чуждым и непохожим. Иначе говоря, налицо высшее проявление безразличия Голиафа, сильного и игнорирующего территории (будь то области географические или области знания) вне зоны своего господства. Это напоминает латинскую надпись на карте Hic sunt leones (здесь находятся львы), которой Римская империя обозначала африканские регионы, до которых она не могла из-за недостатка времени или желания дотянуться. Разумеется, в ожидании того момента, когда она накопит силы и захочет пойти дальше. В истории не бывало случаев, чтобы Империя ограничивала свои амбиции.

В этом смысле западная русофобия является подмножеством гораздо более обширного набора фобий. Прежде всего, в число фобий входит махровый расизм в его наиболее изуверских проявлениях, хотя следует признать, что расизм как таковой является гораздо более сложным явлением. До сих пор непонятно, отчего на протяжении столетий расизм продолжает играть важную роль. В наше время он превратился в оружие настолько мощное и во многих смыслах реальное, что сегодня угрожает не только своим объектам, но и субъектам. Я считаю, что все достаточно просто. Дело в том, что Россия в силу различных исторических причин, которые будут рассмотрены ниже, всегда играла роль преграды, причем непреодолимой преграды на пути безраздельного господства Запада. При этом на Западе не существует «индофобии» или «афрофобии». На данный момент нет даже «синофобии» – боязни Китая. Но это дело будущего, более позднего этапа, когда фобии ударят по всем нам. Через какое-то время «боязнь Китая» станет доминирующей на Западе. Правда, все зависит от обстоятельств. В течение последних четырех или пяти столетий Китай никогда не позиционировал себя на международной арене в качестве альтернативной системы или цивилизации. Китай находился на периферии латинской карты, то есть там, «где обитают львы». Однако теперь, когда «территория, населенная львами», была сметена под напором американской глобализации, мы видим, что, вопреки нашим представлениям о Китае, он все-таки является «альтернативной культурой». Впрочем, прошло еще недостаточно времени, чтобы понять масштаб этой альтернативы.

Однако на Западе в настоящее время утвердилась русофобия. Сегодня она на пике своего влияния. Россия изображается «зияющей высотой», которую следует преодолеть или взорвать, потому что речь идет о жизни или смерти Империи, а также западного бытия. Вот почему русофобия сегодня так важна. Запад находится на этапе начала кризиса. Это кризис абсолютный и беспрецедентный, один из тех кризисов, которые предшествуют краху. Для того чтобы преодолеть кризис в зародыше, необходимо ликвидировать в первую очередь Россию.