Нейронная одержимость - Александр Стаматин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остаётся только понять, почему моё чувство опасности при виде этой красавицы даже не ворчит (как было перед злополучным ливнем километрах в шести от славной станицы Суворовской), а вопит. Внешность — слишком простой критерий, и я пытаюсь понять, насколько зачарован ей. К определённым выводам не прихожу, зато умудряюсь пропустить мимо ушей ворчание гостя и недовольный вопрос «монаха». А главное — момент, как девушка (или всё же демон?) поворачивает головку и впивает невидимый взгляд в тот из столбов, в котором вроде как обитаю я. Жутковато.
— Госпожа, не мешкайте, — подобострастно шепчет адепт неопределённого пола в балахоне. Голос вроде и низкий, но не то контральто, не то… эээ, какой там соответствующий мужской голос? Ну бросил музыкалку, бросил, простите! — Мы видим активность церковников в этом секторе Пургатории. Сервер долго не продержится.
Несмотря на «вату», забившую конечности и разум, я ощущаю любопытство. Итак, сервер важен для местного варианта ада чистилища. Галлюцинации с киберпанковскими очертаниями? Интересно, ведь последний раз я читал такое… давно. Гибсон? Нет, он в оккультизм не скатывался. Симмонс? Не хватает коанов, но в целом христианоцентричность похожа.
— Вы правы, Шандор, — отворачивается девушка.
— К делу. Не поймите меня превратно — но не горю желанием оставаться тут больше необходимого. Оплату вы уже получили.
— И вы правы, Адриан… что ж. Примите же этот скромный дар, — шутливо кланяется демоница, и светящаяся синим книжица отправляется прямо в руки «щеглу». Хороший том. Этакая инкунабула в серебряном окладе. Массивный замок — прилагается. Даже со своего столба я вижу монументальную, составную проушину, покрытую насечками (снова глаголица!) и каким-то барельефом по типу иерусалимского креста.
— Ключ? — деловито осведомляется курьер, принимая томик в руки. — Замок, знаете ли, выглядит весьма надёжным.
— И мне не взломать его невмы. Как их обойти — лучше спросить заказчика. Или, — качает девушка голову влево, — вы работаете на себя?
— Неважно, — мужчина прячет том в сумку, явно не соответствующую размерам. — Не хочется иметь дело с генными образцами.
— Понимаю.
— Время! — рявкает сопровождающий в рясе и утягивает «курьера» прочь. Я понимаю: какая бы сделка тут не совершалась — её затянули.
Столбы тёплого, жёлтого света прорезают безжизненный пейзаж. Человеческие силуэты, закованные в доспехи и вооружённые сплошной архаикой. Они берут в кольцо троицу, к которой едва-едва успел привыкнуть. Из строя выходит мужчина. Барбют (борода в вырезе шлема) и бехтерец — ооочень странное сочетание, в особенности — с ренессансным палашом. Особенно если оружие светится всё тем же тёплым сиянием, что и свежий свет. Вновь я ощущаю что-то вроде чувств — на этот раз любопытство.
— Именем великих Отцов и Домов! Прекратите сопротивление, или будете изгнаны из Пургатории! — рявкает лидер и поворачивается к девушке, нацеливая клинок в то место, где у нормального человека должно обитать сердце. — А ты… а ты, отродье демона…
Девушка невозмутимо хлопает в ладони. Лишние цветовые оттенки по очереди начинают тухнуть.
— В Пургатории, милостливый кафолик, ваши Дома и ваши окрики — бессильны, — невозмутимо сообщает она бородачу, не двигаясь с места.
— К оружию! Да пребудет Чистилище свободным от Скве… — вопит лидер, но демоница уже щёлкает пальцами. Тело церковника рассыпается на мелкие кусочки, словно стеклянная статуэтка. Спустя пару мгновений к нему присоединяются спутники.
Но — не сразу. И это мгновение незванные гости используют на всю катушку. Невесть откуда взявшийся монах раскручивает колёсную лиру, сопровождая скрипящую музыку на удивление звучными напевами, разгоняющими остатки багрового тумана. Демоница чертит в воздухе нечто геометрическое, и я наконец чувствую силу в руках — и землю под ногами. Хочется рвать и метать — и я повинуюсь своему инстинкту, даже не задумываясь о причинах. Палаш первого неудачника просто проходит через бесплотное тело, а вот мой кулак пробивает врага, оставляя в нём дыру. Забавно, но никакой требухи не вытекает — только всё тот же свет с потоком букв.
Рвущиеся к гигантской фигуре «храмовники» ввязываются в схватки с такими же «столпами», обрётшими какое-то подобие плоти. Гипертрофированные призраки ввязываются в драку — и те, что были худощавее жерди и гипертрофированно искрящиеся мышцами. Не всем везёт так же, как мне — сияющие клинки рассекают призраков на части. Монашек-певец своими напевами натурально расщепляет их на атомы — поэтому именно ему я обрушиваю кулак на затылок. Демонице становится легче, и она вновь разводит руки для хлопка-стирателя. Я успеваю заметить злую усмешку, обнажающие острые зубки, но всё равно лезу в драку — хотя бы с монахами. Мёртвые сраму и страха не ведают — так чего бояться мне?
Часть «храмовников» успевает добраться до людей — лишь для того, чтоб найти свою погибель и тут. Схваченный было курьер рывком вырывается из отваливающихся рук сразу троих, отбиваясь кулаками и свежеполученным томиком. Я прихожу ему на помощь — и хотя мои кулаки не берут доспехи, зубы вполне себе перегрызают шеи, обдавая меня новым тёплым светом. Краем глаза замечаю, что «красному монаху» помощь не нужна: он успешно отмахивается обсидиановым посохом, превращающим целых бойцов в те самые рассыпающиеся статуи.
Рясы, издав последний вскрик, исчезают.
— Это их задержит ненадолго, — сообщает демоница людям и косится на нас. Мёртвых среди живых. Мои товарищи покорно встают на пьедесталы, и свет разгорается с новой силой. Я же занимаю чужой, вне поля зрения адской красотки. И тело своё не теряю. К счастью, в горячке меня никто не замечает.
— Я не должен им попасться, — едва ли не рычит курьер.
Привратник запальчиво вздёргивает подбородок. Ему явно не нравится, как этот мужик обращается с его госпожой.
— Нас это не волнует! Никто из нас не мог притащить на хвосте…
— Мог, Шандор, — царственным жестом обрывает его Дама. — Но не будем о грустном. Есть один вариант, Адриан. Но он вам не понравится. Прямо скажем, в Порайск в ближайшее время с ним вам не попасть.
Лицо мужчины искажается гневом. Он явно не ожидал ни появления местного варианта инквизиторов, ни озвученного имени.
— Порайск? Вариант? Дьявол, да откуда ваше племя знает моё имя?
— Мы же в каждом теле. Действительно, откуда нам знать такую мелочь как ваше имя…
— А, к Разбитому это всё… мне сейчас понравится что угодно. Хоть родословная до пятнадцатого колена. Если Каллиники доберутся до моей души…
— Они ничего не найдут. Есть способы потерять вашу, человеческую память —
