Там (Город крыс) - Алексей Калугин

Все три мгновенно прикрыли свои бокалы ладонями.

– Извините, – криво усмехнулся Блум, – я давно не бывал на приемах и, наверное, разучился вести себя в обществе. – Он залпом осушил свой бокал и вылил в него остатки вина из бутылки: – Я хотел как лучше… Честное слово.

– Все в порядке, Сти, – успокаивающе коснулась его руки Лиза, – просто я хочу выпить шампанского.

Лиза взяла со стола открытую бутылку шампанского и плеснула немного в свой бокал. Точно так же поступили и Вильгельмина с Мейлой. Но ни одна из них даже не пригубила свой бокал.

– За прекрасных дам! – отсалютовал бокалом Блум и выпил в одиночестве.

– Так ты расскажешь нам о своей последней работе? – задала вопрос Лиза.

– Да-да, расскажите, – присоединилась к её просьбе Вильгельмина.

– Это новый роман? – спросила Мейла. – Как он называется?

– То, что я сделал, скорее всего, следует отнести к разряду экспериментальной литературы, – снова усмехнулся Блум. Поставив бокал слева от себя, он положил руки на стол. – Неделю я сидел за клавиатурой и без какого-либо смысла тыкал пальцами во все буквы подряд. После этого я оформил получившееся крошево из знаков и букв как рукопись, присвоил ей название «Белиберда» и запустил в сеть инфора. Через пару дней начали поступать первые отзывы критиков. И что удивительно, среди них не было ни одного отрицательного. В них говорилось о смелом поиске новых литературных форм и нетрадиционных выразительных средств; о дерзком эксперименте молодого, но, несомненно, талантливого автора; о том, что для того, чтобы понять произведение, требуется серьезная подготовка; о бесспорном влиянии на роман целого ряда произведений классической литературы. Но ни один из рецензентов не сказал, что это просто белиберда. О чем, собственно, говорит само название рукописи. Как вам это нравится?

– Неужели это правда? – удивленно взмахнула ресницами Мейла.

– Чистейшая, – заверил её Блум. – Если сомневаетесь, можете заказать роман Стили Блума «Белиберда» через сеть инфора.

– Ничего удивительного, – уверенно и, как показалось Блуму, немного обиженно заявила Вильгельмина. – Вы просто играли не по правилам.

– Простите? – непонимающе посмотрел на неё Блум. – Я не совсем понимаю, что именно вы хотите этим сказать?

– Вы предложили набранный вами бессмысленный текст в качестве литературного произведения. Именно с этой точки зрения оно и рассматривалось критиками.

– Но это же глупо!

– Почему?

– Да потому что с первого взгляда на текст ясно, что перед тобой полнейшая бессмыслица!

– А, может быть, вы, сами того не подозревая, открыли новый жанр?

– Да? И как же он будет называться?

– Белиберда! – опередив всех, воскликнула Мейла. Женщины весело засмеялись.

– Бред какой-то, – раздраженно дернул подбородком Блум.

– А мне это кажется забавным, – сказала с улыбкой Лиза.

– Забавно? То, что любой недоумок, даже не удосужившись научиться грамоте, но умеющий нажимать пальцем на клавиши, может стать признанным писателем? – Блум так резко подался вперед, что Лиза невольно отшатнулась. – Ты это находишь забавным?

– Вы напрасно так горячитесь, – манерно растягивая слова, произнесла Вильгельмина. – Для того, чтобы подобное произведение получило благосклонные отзывы критики, его автором должен быть именно Стили Блум, а не кто-то иной.

– То есть вы хотите сказать, что автор должен быть профессиональным литератором, в противном случае так называемое «произведение» не будет воспринято всерьез?

– Именно так, – величественно склонила голову Вильгельмина.

– А вы знаете, что для того, чтобы получить лицензию на право архивировать свои произведения в электронной библиотеке инфора, достаточно ознакомиться или просто сделать вид, что ознакомился, с теоретическим курсом словесной эстетики? Я занимался изучением вышеназванного курса весьма серьезно, и у меня ушло на это чуть больше трех месяцев.

– Вы думаете, что кому-то может прийти в голову получить лицензию писателя только для того, чтобы заполнять библиотеку инфора бессмысленными наборами букв, выдавая это за литературные произведения? – с показной иронией поинтересовалась Мейла.

– А почему бы и нет?

– С таким же успехом можно предположить, что кто-то захочет получить лицензию врача для того, чтобы давать пациентам вредные советы, – сказала Вильгельмина.

Довольная придуманным силлогизмом, она улыбнулась и пригубила бокал с шампанским.

– Но это же ужасно, – с благоговейным негодованием выдохнула Мейла и посмотрела на Блума.

Вопреки её ожиданиям, Блум не стал возражать.

– Именно так, – сказал он. – Мы не застрахованы от идиотов.

– Абсурд! – резко, со сдерживаемой злостью, бросила Вильгельмина.

– Как и вся наша жизнь, – мило улыбнулся ей Блум.

– Подобное может вообразить себе разве что только писатель, – мягко заметила Лиза.

Реплика её была направлена на то, чтобы попытаться снизить резко подскочивший вверх эмоциональный градус разговора.

– Естественно, – не стал спорить Блум, – людям творческих профессий, как объяснил мне недавно твой муж, вообще свойственно время от времени выкидывать всякие глупости. Так что и мне, наверное, можно кое-что простить.

– Например? – приподняв тонкую бровь, строгим голосом спросила Вильгельмина.

– Например то, что я предложил наполнить ваши бокалы из бутылки, которой для вас не существует.

– Но ведь вы же сделали это не нарочно? – с надеждой спросила Мейла.

– В этот раз – нет. Но, честно признаться, я довольно-таки часто прибегаю к этому тесту.

– И с какой же целью? – спросила Лиза.

– Чтобы узнать, существует ли мой собеседник на самом деле.

– То есть? – удивленно переспросила Лизы.

– Призраки не пьют. Ни воды, ни вина, – вообще ничего. Я даже думаю, что влага им противопоказана.

Откинувшись на спинку стула и приложив палец к губам так, словно делая знак сохранять молчание, Лиза с интересом посмотрела на Блума. Она понимала, что Стили, конечно же, шутит. Но делал он это настолько убедительно, с такой неподдельной искренностью, что у Лизы невольно создавалось впечатление, что все это он не раз обдумывал наедине с собой на полном серьезе. Хотя, может быть, она просто давно не видела Блума и успела забыть, как ловко он умеет преподносить свои подначки и шуточки.

Мейла и Вильгельмина тем временем быстро переглянулись, прыснули смехом и, звонко чокнувшись, осушили свои бокалы. Мейла ещё и с удовольствием причмокнула губами при этом.

– Это меня не убеждает, – меланхоличным тоном все повидавшего и во всем успевшего разочароваться старика произнес Блум. – Я знаю, что в моей бутылке налито вино, но, что находится в ваших, мне неизвестно.

– Смотрите же!

Вильгельмина высоко подняла свою бутылку и наклонила её. Тонкая золотистая струйка ударилась о дно бокала и, запузырившись, растеклась по краям.

Блум, усмехнувшись, чуть подался вперед и подставил раскрытую ладонь под винную струю.

Не подозревая о возникшей на её пути преграде, струя продолжала заполнять бокал.

Резким движением, так, что вино, расплескавшись, залило скатерть, Вильгельмина поставила, почти бросила бутылку на стол. Ее красивое, с тонким чертами лицо на мгновение исказила морщинистая гримаса отвращения, словно её белая, с длинными пальцами ладонь коснулась чего-то мокрого, липкого и пугающе холодного.

Сделав вид, что он не заметил реакции Вильгельмины на свой поступок, Блум посмотрел на других женщин.

Лиза все также с интересом наблюдала за ним. А Мейла…

Выражение лица Мейлы не поддавалось однозначной расшифровке. Среди бури чувств, бушевавшей на нем, выделялись только огромные острова серых, восхищенных глаз. Почувствовав на себе заинтересованный, изучающий взгляд Блума, Мейла ни капли не смутилась, не отвела глаз в сторону, а только быстрым, привычным движением подцепила пальцем и убрала за ухо прядь огненно-рыжих волос.

Подняв руку, Блум продемонстрировал сухую ладонь.

– Иллюзия. Одно из двух: либо моя рука, либо ваше вино.

– Или и то, и другое, – шепотом произнесла Мейла. Вильгельмина вскочила на ноги и, оперевшись руками о край стола, вся подалась вперед. Лицо её напряженно застыло, на скулах выступили багровые пятна.

– Вы… Как…

Вильгельмина не могла говорить, захлебываясь гневом и ненавистью.

«Интересно, что я почувствую, если она попытается вцепиться мне в горло?» – подумал Блум.

Наконец ей удалось с собой справиться. Медленно и ясно, не выговаривая, а словно бы выплевывая слова, она произнесла:

– Порядочные люди так себя не ведут. По крайней мере, в обществе.

Блум беззащитно развел руки в стороны.

– Я думал, вам объяснили, что мне, как литератору, свойственна некоторая ненормальность. Ко мне следует относиться со снисходительностью.

– Вас нельзя приглашать в приличное общество!