Московский Лес - приложения. 'Слово для Леса и Мира' - Борис Борисович Батыршин

что, как ни странно, Город и Лес существуют по аналогичным законам. Не всякий, разумеется, Город, и не всякий Лес. Хотя, отчасти ты прав. Великие города имеют некоторое сходство с живыми существами тем, что они рождаются, растут, стареют и, в конце концов, умирают. И где-то на пике своего развития Город становится больше, чем составляющие его дома, улицы и коммуникации, как человек – больше, чем куча мяса и костей.

Примерно таков же и Лес. Скажи мне, Гурвиц, что такое Лес? Просто скопище деревьев? Но и сад – тоже скопище деревьев, и парк. Но даже самый большой парк мы не назовём Лесом. Когда же некое скопище деревьев достигает уровня Леса? Так вот, Лес, дорогой мой Гурвиц, это такой состав деревьев, где начали действовать лесотворящие силы и процессы, равно как Город – место, в котором действуют градотворящие силы. В Лесу, в отличие от парка или сада, действует биоценоз. В принципе, и это никак не противоречит сказанному мной раньше, ибо есть явление таинственное и до конца не изученное. Мы знаем о его существовании, считаемся с ним, но мало что в нём понимаем. Именно биоценоз создаёт то, что именуется лесной экосистемой. Лесотворящие силы стоят за тем, как Лес живёт, умирает и возрождается. Жизнь Леса – постоянная битва за существование, и отнюдь не с человеком. Там каждый живёт за счёт другого, борется за свет, воду, почву. Запомните имена трёх китов, нет, трёх дьяволов, в которых сила Леса – биоценоз, экосистема, лесной климакс.

- Анджей, напоминаю, – нас слушают дети!

- Ты идиот, Гурвиц. Лесной климакс не имеет никакого отношения к тому, что твоя старая пассия, к которой ты уже двадцать лет бегаешь от жены, перестала залетать от тебя. Говоря о нём, мы, учёные, подразумеваем высшую стадию развития Леса, на которой сукцессии и флуктуации приходят в состояние гомеостазиса…

- Эээ, Анджей, ты сейчас с кем разговаривал?

- Точно не с тобой. Проще говоря, рано или поздно Лес становится единым и самодостаточным. И вот тут мы возвращаемся к Городам. Главное и основное отличие Города от Леса, это то, что Город нуждается в Человеке, а Лес – нет. Город – это порядок, Лес – это хаос.

И последнее. Человек – ничто перед лесными силами, и когда-нибудь он проиграет им. В первую очередь потому, что человек живёт недолго, даже с нынешней геронтологией, а Лес вечен. Умру я, умрёшь ты, умрут все, Лес будет стоять. Даже умерев, он возродится.

- И на этой оптимистической ноте мы, завершаем нашу передачу. Увы, хронометраж.

Спасибо, Анджей, думаю, нашей публике понравились твои прогнозы.

- Гурвиц, всё-таки ты идиот…

Выпуск 4

10 июня 2054.

Кельн , Канал “N-TV“,

передача ”Ein Wort fur Wald und Welt“.

- Добрый день, друзья мои, и сегодня он вдвойне добрый, потому что с нами в студии не просто отличный специалист, медик, биолог, доктор Болонского университета, но и удивительно красивая девушка – Анна-Франческа Монтанари!

- Buon pomeriggio, signora.

- Signorina, con permesso.

- Вы слышали друзья мои – синьорина! Это потрясающе! А я знаю ваш секрет, Анна-Франческа, – вы говорите по-русски. Кстати, как лучше, – Анна или Франческа?

- Si, Евгений. Совсем недавно я вернулась из России, где год проходила стажировку в assolutamente incredibile месте – Московском университете. И там друзья, у которых были те же проблемы, что и у вас, объединили два моих имени, и называли меня Франна. Мне понравилось, вы тоже можете так обращаться, di nulla.

- Отлично, Франна. Давайте всё же ближе к делу. Известно, что одной из основных проблем, как бы это назвать, коммуникации людей с Лесом являются необычные, уникальные недуги, в частности - так называемая Лесная Аллергия. Где-то тут у меня цифры… Ага.

«Специфическая аллергическая реакция, возникающее у большинства людей на территории Леса. В зависимости от степени тяжести может вызывать… …в тяжёлой форме страдает до 95% населения Земли; менее 0,1% обладают абсолютным иммунитетом…»

- No, no, no, Евгений. Это categoricamente, как это по-русски, собраная солянка.

- Сборная.

- Si, grazie. Мы называем данное явление «аллергией» исключительно потому, что произносить «идиосинкразия» крайне ingombrante, тяжеловесно, неудобно. Но эЛ-А имеет такое же отношение к обычной аллергии, как сердечный приступ к сердечной привязанности. Сейчас правильно?

- Прекрасный образ, Франна.

- Понимаете, совершенно разный механизм. Привычная нам аллергия – это гиперчувствительность к обычным раздражителям, через иммуноглобулин Е, она повышает уровень выделения гистамина в мастоцитах.

Но Лесная Аллергия действует иначе. Она не имеет отношения к антителам и ферментам. Мы догадываемся, что речь в данном случае может идти о нейромедиаторах, но…

- Франна, умоляю, я ничего не понял, хотя, возможно, среди нашей аудитории есть врачи.

- Bene. Смотрите. Все солдаты кушают суп. Но однажды солдаты одной части, одного guarnigione, им больше не нравится суп. Они поднимают бунт, выходят из казармы, начинают шуметь и безобразничать, топтать посевы и обижать contadini, сельских девушек. Тогда нужно послать carabineri – антигистамины, чтобы усмирить бунт и спасти девушек. Это обычная аллергия.

Но soldati della foresta[1], они совсем иные. Они… Madonna, quanto è difficile da spiegare[2]. Мы не знаем, откуда берутся солдаты, которые могут кушать суп из железных опилок. Мы только знаем, что обычные солдаты не могут его кушать. Мы видим, что обычным солдатам, которые кушают segatura di ferro, становится плохо. В случае эЛ-А это проявляется как зуд, высыпания на коже, насморк и далее, вплоть до отёка Квинке и анафилактического шока с летальным исходом. То есть, клиническая картина идентична с тем, как если бы они все отказались есть суп. Но посылать carabineri бесполезно, потому что никакие carabineri не могут заставить простых солдат кушать опилки и жить.

- Ага. Так яснее. А кто те… да, 0,1% солдат, которые едят