Жребий принцессы - Джудит Тарр

Сареван отбрасывал прохладную тень, но голос его был теплым и мягким. Хирел сжал зубы.

— Убери с меня свою тень, — прошипел он. Тень отодвинулась. Сареван скинул рубашку, свернул ее и сунул в мешок, по всей вероятности, даже не заметив, что нанес оскорбление. Он снова принялся рыскать по зарослям, исследуя видимые и скрытые тропинки, при этом двигался легко, словно в танце, и что-то мычал под нос.

Внезапно он замер. Хирел не слышал ничего, кроме шелеста ветерка в листве и пения птичек, и не видел ничего, кроме диких зарослей. Деревья, подлесок, колючий кустарник; камни, разбросанные по склону. Все животные, которые попадались им на глаза, были маленькие и не представляли опасности. Ни одно из них не осмелилось подойти к ним близко.

Сареван не сделал ни малейшего движения по направлению к оружию. Его профиль был напряжен, но вовсе не от страха. Хирелу стало не по себе.

Ветерок утих. Птичка издала последнюю трель и умолкла. В зарослях двигалась чья-то тень. Вот она исчезла. Снова появилась.

Во рту у Хирела пересохло. Это был хищный зверь, кот цвета переменчивой тени размером с небольшого сенеля. Солнце отражалось в его глазах и светилось в них зеленым пламенем. Зверь скользил среди камней, такой ловкий и изящный, что его бег казался медленным; он неумолимо приближался.

И вдруг прыгнул. Хирел прижался к земле над ним. Мелькнул серый живот, гладкий и мягкий, но защищенный стальными мускулами хищника. Принц и сам не понял, почему он не испугался и не сбежал. Зверь обрушился на Саревана, и они покатились по склону холма, ужасно рыча. Хирел же не мог издать ни звука.

Шумная битва завершилась. Сареван без единой царапины поднялся на колени. Теперь он стал совсем другим. Перед Хирелом был уже не высокомерный странник, а мальчишка с широкой ослепительной улыбкой, обнимавший за шею чудовищную мурлыкающую кошку.

— Это Юлан, — радостно сообщил он, — и он говорит, что сегодня у него нет настроения закусывать нежным мясом принцев. Наконец Хирел вновь обрел дар речи. — Черт возьми, что это за…

— Юлан, — терпеливо повторил варвар. — Мой друг и давнишний спутник, а кроме того, принц всех кошачьих принцев. Своей жизнью ты обязан ему. Это он сбил со следа псов, бегущих за тобой, и пустил твоих преследователей по ложному пути, в конце которого их ждала твоя окровавленная рубаха.

Хирел припал к земле. Она вращалась под ним, или же это в голове у него все перемешалось? — Ты… он…

— Он, — с расстановкой сказал Сареван, — учуял тебя еще до того, как ты пересек границу. Я выследил тебя. А Юлан отвлек охотников. — Но зачем? Сареван пожал плечами.

— Мне показалось, что это стоящее дело. Кто знает, возможно, к этому приложил руку бог. — Бога нет.

Рыжая бровь приподнялась. Сареван ласково пробежал руками по большому серому телу, словно стараясь найти раны. Не обнаружив, по-видимому, ни одной, он вздохнул, прижал к себе зверя, зарылся лицом в густой мех и принялся бормотать что-то неразборчивое. Кошачье мурлыканье превратилось в громовые раскаты.

— Они думают, что я погиб, — сказал Хирел, стараясь перекричать этот рык. — Они думают, что я растерзан. Этим…

— …диким юл-котом из пустыни, лежащей за озером Умиен. И это должно привести твоих врагов в замешательство.

Хирел попытался встать. Кот уставился на него, и он разжал кулаки.

— Вряд ли они узнают. Скорее подумают о лесных львах или волках, а может быть, и о демонах. Здесь распространены подобные суеверия. Однако, — подытожил он, — все проделано неплохо.

И снова Сареван расплылся в своей изумительной улыбке. — Да что ты? Тогда в путь, львенок. Тебя понесет Юлан, и сегодня мы будем ночевать под крышей. Я на это даже не надеялся.

Хирел сглотнул. Кот зевнул, обнажив длинные как кинжалы клыки. Принц кошек. Вот так скакун для Высокого принца!

Хирел с отчаянной доблестью подошел к нему. Зверь ждал, покорный и смирный, как пони для малышей.

Мех его был густым и сверху грубым, подшерсток же — божественно мягким. Однако не так-то просто оказалось усидеть на его спине, и Хирелу пришлось изо всех сил сжимать коленями гибкие бока. Зверь бежал ровно, и ни одно копытное животное не могло бы соперничать с ним в скорости и выносливости. Хирел даже ухитрился осторожно пригнуться и лечь ничком, используя вместо подушки крепкую кошачью макушку между мягкими ушами.

Успокоившийся и почти довольный, он лениво смотрел по сторонам, ни на чем в особенности не останавливая взгляд. Деревья. Вспышки солнечного света. Все тот же ручей: один раз из него напился Юлан, один раз Сареван наполнил флягу. Жрец доглядел довольным, словно для него этот быстрый бег дело приятное и привычное. Иногда он клал руку на спину кота, но ни разу не дотронулся до Хирела.

Солнце садилось. Лес стал редеть, и за ним открылись холмы и красная лента дороги. На низком, но обрывистом холме возвышалась стена, а за ней — город, выглядевший довольно жалко: казарма, несколько лачуг и домов, скудный рынок, кузница и винная лавка. В самом центре города стоял маленький, но непременный храм.

Их заметили задолго до того, как они достигли ворот. Ребенок, пасший возле дороги стадо длинношерстных овец, оглянулся, его глаза расширились, и он принялся бешено размахивать руками, пронзительно крича: — Са'ван! Са'ван ло'эндрос!

Крик был подхвачен другими детьми, которые, казалось, выросли из-под земли. Они высыпали из-за ворот и окружили Путешественников, танцуя вокруг них; одни повисли на Сареване, другие облепили Юлана. Уставившись на Хирела, дети принялись о чем-то болтать, но, поскольку он не удостоил их ответом, они забыли о Нем. Затем подошли дети постарше, с чувством собственного достоинства, но не менее восхищенные, и защебетали на своем варварском наречии. Сареван что-то ответил, улыбаясь и даже смеясь, и посадил на каждое плечо по ребенку, а еще с полдюжины тянули его за рубашку. Несомненно, его здесь знали.

Хирел все еще находился на спине Юлана. Он устал, тело его болело, но никто не обращал на него внимания. Все собрались вокруг жреца. Ни одного цивилизованного человека в толпе, а стражники в доспехах не делали ни малейшей попытки разогнать сборище. Совсем наоборот. Те немногие, кто присоединился к остальным, глядели на них снисходительно.

Несмотря на то что люди напирали, Сареван двигался с удивительной легкостью, как и Юлан чуть позади него, несущий на спине Хирела и одного или двух дерзких ребятишек. Какая-то крошечная загорелая девчушка, голая и скользкая как рыбка, решила избрать Хирела в качестве подпорки, невзирая на его застывшую гримасу. Ее никак нельзя было назвать чистой. Очевидно, она барахталась в грязи вместе с собаками. Она вцепилась в Хирела как пиявка, а он был слишком потрясен и оскорблен этим, чтобы отшвырнуть ее.