Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Имя его – Альфрид Феликс Альвин Крупп фон Болен унд Хальбах.

Здесь мы должны сделать быстрый обзор имен Круппов. Свадебный указ кайзера 1906 года означал, что в будущих поколениях только старшие лица мужского пола будут носить имя Крупп фон Болен унд Хальбах. Клаус, Бертольд, Харальд, Экберт и их сестры носили имя отца. Так же был окрещен их старший брат. Он даже остался Альфридом фон Боленом после 31 марта 1942 года, когда стал управляющим директором фирмы. Как таковой он, согласно его собственным документам, «назначал еврейских узников из концентрационных лагерей во многие разные места, включая завод «Фридриха Круппа-Берта» в Маркштедте недалеко от Бреслау, концлагерь в Аушвице, концлагеря в Вюстегирсдорфе, Риспоте, недалеко от Бремена, Гейсенхайме, Эльмаге и эссенский лагерь». В этом последнем, по словам одного из работников Альфрида на процессе в Нюрнберге, преобладали фантастически тяжелые условия даже после того, как стало ясно, что рейх проиграл войну. Крупп считал своим долгом заставлять 520 еврейских девушек, в том числе почти детей, работать в самых диких условиях в сердце концерна, в Эссене.

Слова военного времени самого Альфрида показывают, что он пользовался своими особыми отношениями с Берлином сначала для того, чтобы заполучить евреев, а потом, чтобы добыть контракты, которые могла выполнять только фирма, располагающая неограниченным источником рабочей силы. В письме, датированном 7 сентября 1943 года, он писал некоему подполковнику Веделю: «Что касается сотрудничества со стороны нашего технического офиса в Бреслау, могу только сказать, что между этим офисом и Аушвицем самое тесное взаимопонимание уже существует и гарантировано в будущем».

В самом деле, не было такой работы, которую он бы не мог выполнить. Его запас человеческих ресурсов был почти бездонным. Узники Аушвица – лишь часть. Его документы показывают, что помимо немецких рабочих он собрал 69 898 иностранных гражданских рабочих, 23 076 военнопленных и 4978 заключенных концентрационных лагерей, последнюю категорию составляли почти целиком евреи. При наличии 97 952 рабов он был властелином Рура. Ему только не хватало короны. Он хотел ее и, по мнению национал-социалистов, имел на нее право. Состояние Густава было откровенно безнадежным. Значит, пришла пора передавать драгоценное слово «Крупп». В традиции семьи было главенство одного человека, и уже в 1941 году Густав и Берта согласились, что индустриальная монархия должна перейти к Альфриду – при условии, что он разведется со своей неподходящей молодой женой, что он быстро и сделал.

Однако передача всего наследства одному ребенку была незаконной. Требовались чрезвычайные меры, и 10 августа 1942 года Альфрид, высокий, с орлиным профилем мужчина средних лет, всем обликом очень похожий на свою мать, предстал в «Волчьем логове» – штабе фюрера в Восточной Пруссии, чтобы подробно обсудить эту проблему. Как одной из важных партийных персон, ему был гарантирован теплый прием. После продолжительной переписки с Мартином Борманом, заместителем Гитлера, и Гансом Ламмерсом, нацистским конституционным оракулом, все было решено. Фюрер провозгласил: «Фирма «Крупп», семейное предприятие на протяжении 132 лет, заслуживает высшего признания за ни с чем не сравнимую деятельность по усилению военной мощи Германии. На этом основании мое пожелание состоит в том, чтобы предприятие было сохранено в качестве семейной собственности».

После подписания им этот декрет стал уникальным законом «Lex Крупп». Теперь Альфрид был единственным наследником матери.

В то же самое время Гитлер перекрестил его Круппом, и, когда 11 апреля 1945 года 9-я армия США захватила Эссен, они застали Альфрида довольно прочно привязанным к мачте и продолжающим свое дело, и он по-прежнему оставался, как это было с 1931 года, финансирующим членом СС – во имя фюрера и рейха.

Таким образом, именно Альфрид сел на скамью подсудимых в Нюрнберге, представ перед верховными судами трех штатов США по обвинениям в планировании агрессивной войны, разграблении собственности в оккупированных странах и, самое главное, в преступлениях против человечества – в использовании рабского труда, что составило сердцевину дела. Он был оправдан по обвинениям в агрессии. Это, постановил трибунал, происходило в эру Густава. Однако по другим пунктам он был признан виновным и приговорен к двенадцати годам тюрьмы с конфискацией всего имущества.

Свидетельства против него были настолько шокирующими, что все союзники, восточные и западные, решили очистить Европу от имени Круппа. Кошмар становился все более и более мрачным, пока не стал чернее дна самого глубокого крупповского рудника. Авуары династии по определенной системе разрезались на куски: те, кто занимался демонтажом его собственности, длинными палками мела чертили линии на полу фабрики, деля ее саму и машинное оборудование между странами, которые больше всего пострадали от нацистской оккупации, а в крепости Ландсберг, где за два десятилетия до этого Гитлер написал «Майн кампф», находился Альфрид в тюремном одеянии. Для семьи его заключение было самым тяжелым ударом. Воспитывавшийся для того, чтобы стать князем промышленников, он, осужденный и униженный, теперь сидел в камере. Круппы всегда слыли гордыми до неистовства. Бремя позора было почти невыносимо. И тем не менее, очевидно, его приходилось нести.

Никто тогда не считал возможным, что всего через пять лет он опять станет контролировать свое состояние или что через двадцать лет после того, как он стал самым знаменитым протеже Адольфа Гитлера в промышленности, он превратится в самого богатого человека в Европе, самого могущественного промышленника в Общем рынке. Даже на него самого произвела впечатление быстрота, с которой произошло его восстановление, – он однажды подсчитал, что ему потребуется пятьдесят лет для разгребания завалов в одном только Эссене. Но вместе с тем он никогда не сомневался, что спасение придет и он будет реабилитирован. После приговора в Нюрнберге его сокамерник Фридрих фон Бюлов, который руководил крупповской программой рабского труда, хотел разработать план побега. По словам Бюлова, Альфрид остановил его, спокойно сказав: «Время все поставит на места».

На поверхности это выглядело абсурдным оптимизмом. Верховный суд США отклонил апелляцию его адвокатов. 21 августа 1948 года, через три недели после вынесения приговора, Альфрид написал письмо военному губернатору американской зоны Западной Германии генералу Клею и попросил его вмешаться. Ответа не было. Потом генерал поддержал выводы наблюдательного совета и подтвердил нюрнбергский приговор, что явилось актом, который, видимо, исчерпывал юридические средства защиты заключенного.