Большой внешний мир - Олег Александрович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сама по себе палата небольшая, даже маленькая. Зато ни малейшего намёка на соседей. Юрий и сам не понял, почему это обстоятельство обрадовало его особо. Может, он ещё не готов к постоянному общению с живыми людьми, а не с их виртуальными копиями. Пока с него хватит персонала больницы.
Осторожно пошевелить руками и ногами. От досады Юрий скрипнул зубами, пока получается хреново. Зато, по крайней мере, мышцы не отзываются острой болью. Особенно приятно то, что он больше ничем не связан. Юрий вновь самодовольно улыбнулся. Элементарная логика подсказывает, что больше его не будут включать и выключать, словно электрическую лампочку в кладовке. Вот, только, Юрий пошевелил правой рукой, на запястье сидит массивный по виду синий браслет. По внешнему краю «украшения» выделяется ряд мелких зелёных светодиодов. Это должно быть контроль за показателями его тела. Очень удобно, между прочим.
В палате светло, хотя квадратные светильники на потолке отливают тёмной белизной. Это же… Юрий, насколько возможно, запрокинул голову. Ну, конечное же! Окно. Справа от кровати окно, не слишком широкое, зато длинное. Снаружи солнечный день, ведь сейчас лето, должно быть. Пусть Солнышко в палату не заглядывает, зато через приоткрытую форточку во внутрь залетает приятный шелест ветра, листвы и чириканье воробьёв. А если прислушаться… Юрий навострил уши. А если прислушаться, то можно различить шелест шин. Где-то рядом, возможно за границей больничного парка, проходит автомобильная дорога.
Едва заметный шелест шин мягко намекает, что движение на дороге весьма и весьма интенсивное. По груди растеклось приятное тепло. Одним словом — реальность! Ведь что в Сочи 2.0, что в Верхнеянске, особенно в Верхнеянске, автомобилей практически нет, за ненадобностью.
— Поздравляю с очередным удачным пробуждением.
Юрий повернул голову на голос. Входная дверь в палату распахнута, на пороге остановился Антон Степаныч. Как и полагается главврачу, на нём белый медицинский халат. Только голову больше не украшает медицинская шапочка. Впрочем, тёмные волосы с проседью аккуратно уложены в некое подобие причёски. Руки главврача сжимают белый планшет.
— Юрий Фёдорович, — главврач остановился возле кровати, — вы вполне успешно прошли курс интенсивного восстановления. Всё, что только могли сделать препараты и электрическая стимуляция, они уже сделали. Дальнейшее восстановление тонуса мышц зависит от вас и только от вас. В некотором смысле, — Антон Степаныч улыбнулся, — медикаментозное лечение уже закончено, остальное — физическая реабилитация.
Антонина Родионовна, — главврач провернулся к входной двери, — прошу вас.
В палату, с пластиковым подносом наперевес, вошла медицинская сестра лет пятидесяти. Юрий сощурился. Нет, это другая женщина, не та, что ухаживала за ним, когда он был в капсуле интенсивной терапии. Но это ладно. Все мысли выскочили из головы вон, едва Юрий заметил, чем именно заставлен пластиковый поднос в руках медсестры. Небольшая белая тарелка. Нос тут же уловил запах манной каши. Рот в момент наполнился слюной.
— Так, я сейчас, — из ящика прикроватной тумбочки Антон Степаныч извлёк небольшой чёрный пульт управления.
Под Юрием тихо зажужжал электрический моторчик. Передняя часть кровати пришла в движение. Юрий машинально сжал пальцами одеяло. Ничего страшного, это всего лишь его тело поднялось в вертикальное положение. Ну, почти в вертикальное.
Одеяло в белом пододеяльнике сползло с груди. Только сейчас Юрий заметил, что на нём белая больничная сорочка. Чем-то она похожа на ночную рубашку, в которой обычно спала Вика. Для полного сходства не хватает синеньких цветочков, да и ткань даже на вид более плотная.
— Но прежде, — голос Антона Степановича враз стал серьёзным, — чем вы в первый раз покушаете, вам предстоит пройти серьёзное испытание — встать на ноги.
Поднос с тарелкой манной каши опустился на прикроватную тумбочку. Заодно Юрий заметил на нём кружку с молоком и блюдце с кусочком белого хлеба. Между тем медсестра аккуратно сдвинула одеяло в сторону.
— Давайте, Юрий Фёдорович, не тормозите, — произнёс Антон Степанович. — Докажите, что я не зря трачу на вас своё время.
— Постараюсь, — сдавленно прохрипел Юрий.
Голос будто неродной. От одного единственного слова связки отозвались болью, а в горле тут же запершило, будто он сильно простудился.
— Ничего страшного, не пугайтесь, — рука главврача одобрительно хлопнула по плечу. — Голосовые связки — это тоже мышцы, их тоже нужно разрабатывать.
— Спасибо, — только и сумел прохрипеть Юрий.
Медсестра заботливо сдвинула ноги за край кровати и подхватила под руки. Спина мягко оторвалась от приподнятой половины матраса. Босые ступни коснулись прохладного пола. От чрезмерного физического усилия сердце забилось с утроенной силой, а во рту пересохло. Юрий едва перевёл дух. Казалось бы, что может быть проще, чем встать с кровати? А на деле кажется, будто он пытается столкнуть с места тяжеленный камень размером с быка. Такого хорошего упитанного быка.
— Ну, смелей, — ласково произнесла медсестра.
Юрий напрягся что было сил! На лбу выступил пот, а дыхание сбилось. Через не хочу, на одном лишь ослином упрямстве, Юрий поднялся-таки на ноги. Ступни тут же отозвались болью, а тело пробила нервная дрожь. Кажется, будто у медсестры не мягкие и тёплые ладошки, а твёрдые и холодные электроды под высоким напряжением. Аж потряхивает, будто и в самом деле его бьёт электрический ток.
Зато! Зато! От восторга боль отступила на задний план. Юрий сумел-таки выглянуть в окно. По ту сторону пластиковой рамы и в самом деле больничный парк. Шикарная берёза с толстым стволом чуть ли не в прямом смысле лезет веткой в приоткрытую форточку. Тонкие зелённые листочки лениво шелестят под напором ветра. От восторга Юрий подался было всем телом к окну, медсестра едва-едва сумела удержать его в вертикальном положении. На берёзовой ветке сидит ворона. Самая обычная ворона, чёрные голова и крылья, спина и грудь серые. Городская птица уставилась на него чёрными бусинками глаз.
Реальность! Юрий едва не задохнулся от восторга. Как не странно, но только здесь и сейчас он поверил, что вокруг него шумит и пахнет настоящий живой мир, а не виртуальная подделка.
— Отлично, хватит пока, — Антон Степаныч улыбнулся во все тридцать два зуба. — У вас получилось. Вашему телу предстоит вспомнить, что значит передвигаться на своих двоих. А теперь, Антонина Родионовна, голубушка, помогите нашему пациенту лечь обратно в постель.
Как бы Юрий не старался, как бы медсестра
