Зелёный (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

— Какой ты теплый, Грей. Ты же не против, что я буду называть тебя Грей?

«Хоть столбом назови, только мясом корми, — подумал он».

Его удивило, что дети совершенно не обращают внимания на занятие родителей по производству новых потомков. Такое ощущение, словно это обыденность. Видимо, такое в их семье происходит часто. И родители деток не стеснялись, как это было в прошлой жизни. Всё же быт тут простой, как и нравы. Живя в одном помещении, сложно утаить от близких секреты.

Сон не шёл. И поглаживания Мэри тут ни при чём. Игоря одолевали мысли о том, где и когда он оказался? Судя по наличию людей, искажённому английскому языку, отсутствию механизации и простому быту, он попал в прошлое. Причем, куда-то в район Англии или США времён покорения Дикого Запада. Разброс временных рамок настолько обширный, что тут может смело быть как первый век, так и семнадцатый. Не исключено, что это мир далёкого будущего после апокалипсиса. Это тоже объясняло искажение языка.

Ему вспомнилось, что крестьяне на поле использовали стальные серпы. Так-то сталь выплавляли ещё до нашей эры, но достаточно дешёвой для использования крестьянами она стала где-то в десятом веке, если он не ошибается. А ошибаться может, поскольку большим знатоком истории не был, тем более заграничной истории. В любом случае, сталь не могла стать дешевой раньше восьмого века, что уже сужает временной отрезок. Восемнадцатый век он откинул, поскольку в то время сталь уже стала настолько недорогой, что даже бедные крестьяне могли позволить себе покупку косы. Косой убирать поле удобней, чем серпом, а хозяйство у этих крестьян добротное. Наверняка они как минимум один такой инструмент себе прикупили бы.

Ранним утром Игоря наглым образом разбудили, спихнув с живота на пол. Инстинктивно он приземлился на лапы. После такой побудки радость от встречи с людьми поутихла.

Крестьяне проснулись с восходом солнца и развели бурную деятельность. Женщина растапливала очаг и разогревала вчерашние бобы. Девочка подметала полы дома метлой. Мальчик помогал отцу в заточке серпов.

— Джон, — обратился батя к сыну, — сегодня ты один будешь помогать нам. Мэри, твоя задача сварить эль на продажу и продать уже готовый. Нам нужны деньги.

— Хорошо, папочка, — покладисто согласилась она.

Кота вновь накормили бобами. Они уже не казались ему такими вкусными. Он бы предпочёл мясо в варёном, жареном или тушёном виде. Да хоть на пару.

После завтрака большая часть семейства отправилась на поле, а Игорь остался с Мэри, внимательно наблюдая за варкой эля.

Приготовление эля происходило прямо в доме. Игорь ожидал увидеть огромный чан с кипящей водой, но ничего подобного не произошло. Мэри замесила тесто на основе закваски из кувшина. Тесто она разделила на несколько частей. Одну из них отправила в печь запекаться в виде хлеба. Во вторую часть она добавила солод и смесь душистых трав, после чего закинула получившуюся массу в бочонок, который наполнила колодезной водой. На этом она закончила с готовкой.

После приготовления хлеба девочка накрыла крышкой вторую бочку с уже готовым элем, и с натугой покатила её на улицу.

Игорь ломал голову над тем, как же она сможет такую махину дотащить до города? В бочонке литров двадцать пять, плюс он сам ни разу не пушинка. Итого минимум тридцать килограммов. Вес для десятилетней соплюшки неподъёмный.

Мэри нашла, чем его удивить. Она привезла из сарая деревянную тележку, созданную как раз для перевозки небольших бочонков. Несмотря на деревянные колеса, состоящие из двух сколоченных вместе полукружий, катилась тележка бодро.

— Мышелов, фу, стой, — остановилась Мэри и замахала на него руками в попытке отогнать. — Со мной нельзя. Я еду в город. Ты там можешь потеряться.

«Ну-ну, наивная, — фыркнул он. — Да я минимум сорок лет людей не видел. Думаешь, меня что-нибудь способно остановить на пути к вожделенному месту? Я просто обязан знать, где находится город».

После нескольких безуспешных попыток прогнать кота Мэри смирилась с тем, что он шёл за ней по пятам. Было заметно, что на особенно плохих участках грунтовой дороги ей тяжело справляться с бочкой. Но в целом по девочке не было заметно сильного напряжения.

Тем временем Игорь думал над тем, как заманить к своему дереву людей. В принципе, ему для исследований не нужны живые люди, хватит тел недавно погибших. Но и тут проблема. Где их взять и как транспортировать? Даже если бы у него было более сильное и крупное тело, к примеру, медведя, за месяц в пути любой свежий мертвец станет сильно несвежим и годным лишь на удобрения. Следовательно, раскопка кладбищ отпадает. Остаётся лишь доставка людей на своих двоих прямиком к нему-дереву. И он уже придумал один из вариантов, в котором добровольцы повалят к нему толпами. Но ему не хотелось убивать хороших людей, как тех же крестьян, которые его приютили. А как заставить прийти к нему лишь плохих людей, которых не жаль пустить на удобрения, он не представлял.

Выживание доноров невозможно, поскольку во время исследования тело донора полностью разрушается. И нужно таких доноров много. До того момента, как получилось вырастить полноценный аватар, пришлось пустить на опыты как минимум двенадцать особей одного вида.

Город выглядел солидно. На входе всех желающих попасть внутрь встречала крепостная башня из серого камня. Арочные ворота находились прямо по центру башни, от которой в стороны тянулись каменные стены.

Посёлок расположен на холме, к вершине которого ведут четыре мощёные камнем средневековые улицы.

Каменные дома плотно прижимаются друг к другу в переплетении извилистых улочек. Расстояние между ними небольшое — чтобы могли разъехаться две телеги.

Никаких очередей и толп на входе в город не наблюдалось. Стража имелась — два воина с копьями и в бригантинах. Вот только они не стояли у ворот, а сидели в тени на шерстяных плащах и играли в кости. На девчонку с бочкой парни даже внимания не обратили.

В тот момент Игорь подумал:

«А где же вездесущий штамп о плате за въезд в город?»

Почти во всех прочитанных им в первой жизни книгах о попаданцах в средневековье в городах взимали плату за проход внутрь. Он ещё тогда думал, что это бред. Люди просто не стали бы жить в таком городе, и он превратился бы в Детройт — брошенный город-призрак. Даже с торговца брать плату за въезд глупо. У него попросту может не быть нужной суммы, поскольку, например, он вложил все средства в товар. Это же не олигарх мира будущего, а средневековый купец. Но даже если деньги у него есть, кто ему помешает встать возле городских стен и торговать там, чтобы не платить лишнего? Торговцы всегда отличались бережливостью и скупостью. Если торгаш может где-то сэкономить — он обязательно этой лазейкой воспользуется.

Добравшись до шумного городского рынка, Мэри остановилась на его окраине и принялась торговать. Для этого ей достаточно было открыть крышку с бочонка и поставить рядом пару деревянных кружек. Народ сразу к ней потянулся.

Рынок не сильно отличался от современного аналога. Те же лотки и палатки от дождя, только из натуральных материалов. Люди одеты в шерстяные или льняные туники серого, коричневого или зелёного цвета и носят гетры либо колготки. Обувь разнообразием не отличается: у большинства деревянные туфли. Редкие богатеи рассекают в кожаных сапогах.

Торговок элем тут хватало. Его продавали исключительно женщины и девочки, которые использовали для доставки бочек такие же тележки, как у Мэри. Друг с другом они не спорили и не ругались, а очень даже мило общались. Вот и Мэри зацепилась языками с соседкой лет двадцати с таким же товаром. От беседы они обе отвлекались лишь тогда, когда подходил очередной клиент и за маленькую медную монету покупал пинту эля. Вскоре бочонки опустели у обеих девушек, но они не спешили расходиться, рассказывая друг другу о том, как некий Седрик упал в конские каштаны или обсуждая достоинства и недостатки некоей Пенни, которая переспала со всеми деревенскими мужиками.