Даруй им покой - Валерия Вэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он очень быстро понял, кому служит. Целая стена, увешанная оружием – от разнообразия клинков и гард рябило в глазах. Особенно Джона поразили короткие ножи с плоской, лишенной упора рукоятью, которые его хозяин носил в особых ножнах на предплечьях обеих рук и которые были предназначены для метания в цель.
Сам Джон, конечно, мог при случае пустить в ход нож или короткий кинжал, но шпаги в руках не держал никогда. Он с интересом наблюдал, как его новый господин каждый божий день упражняется в стоккатах, имброккатах и страмазонах[2], но самое сильное впечатление на Джона производили те самые короткие ножи, послушно срывающиеся с руки, чтобы вонзиться в деревянный столб, поддерживающий потолок.
Порой Джону и его хозяину приходилось спешно собирать весь этот арсенал и бежать в неизвестность, чтобы как ни в чем не бывало возникнуть в другом месте. Несколько раз хозяин появлялся на пороге, тяжело держась за притолоку и зажимая кровоточащую рану, тогда Джону приходилось, наскоро перевязав его, метаться по округе в поисках лекаря. Порой он сам отправлялся на поиски запропавшего хозяина, гадая, найдет его в сточной канаве истекающим кровью или мертвецки пьяным.
Жалованье Джона не было постоянным, как и заработок его господина. Они то купались во всей доступной им роскоши, то оба голодали, считая монеты на корм хозяйского коня, ездить на котором не погнушался бы сам граф и которого хозяин любил больше, чем самого себя.
Через некоторое время такой неустроенной, суматошной, опасной жизни Джон с удивлением понял, что она ему нравится, и незаметно для себя по-настоящему привязался к теперешнему хозяину, хоть даже не знал его настоящего имени. Впрочем, тот и сам его, возможно, позабыл, привыкнув называть себя намертво привязавшимся прозвищем. Джону же оставалось только гадать, кому и когда пришло в голову дать бретеру и наемному убийце прозвище Дирхарт, Доброе Сердце.
* * *Внизу хлопнула дверь, заставив дрогнуть потолочную балку. Дом, где они сейчас жили, давно отслужил свой срок и не уставал об этом напоминать. Безошибочно узнающий своего господина по шагам, Джон поспешил отворить дверь комнаты, прежде чем она оказалась распахнута ударом сапога. И пока Дирхарт внизу беззлобно ругался с хозяином этой развалюхи, привычно требующим плату, так же привычно задерживаемую, вернулся к вороху одежды. Аккуратно отложив камзол, он стал придирчиво изучать протертый на локтях кафтан.
– Завтра я должен выглядеть как дворянин, – сообщил вошедший наконец Дирхарт, падая на стул и закидывая ноги на стоящий рядом табурет. – Мы отправляемся в замок барона Донована.
Джон застыл с кафтаном в руках, с сомнением глядя на господина.
– Зачем? – наконец спросил он с подозрением в голосе.
Легко сходившийся с людьми и обожавший всяческие сплетни и слухи, Джон, разумеется, слышал и о бароне Доноване. Вернее, о его скандальных любовных похождениях и не менее скандальных дуэлях. Барон был весьма знатен и очень богат, а такой человек был для Джона почти небожителем. Прикосновение к делам, творящимся в столь высоких сферах, казалось ему чересчур опасным даже для людей, привыкших к опасности. Однако Дирхарт в ответ лишь рассмеялся.
– Зачем? Затем, что с завтрашнего дня я состою в его свите.
– Ой, господин! Тут же мало просто выглядеть дворянином. А если барон поймет, что вы…
– Ему не надо ничего понимать. – Дирхарт пошарил под стулом, вытащил бутылку и, выдернув зубами пробку, сделал глоток. – Барон и так знает, кто я. Он сам меня нанял, так что не дрожи, а то потолок рухнет раньше, чем мы съедем.
Знающий, что спор даже с таким добрым хозяином добром не кончится, Джон с покорным вздохом кивнул.
– Кого-то надо… прямо в замке?
– Нет. Там кого-то уже убили. Без меня обошлись. Мне надо просто отыскать человека.
– Так откуда вы тогда знаете, что кого-то убили?
– Не то чтобы знаю… – Дирхарт пожал плечами и сделал еще глоток. – Но чувствую. Это дело за версту отдает мертвечиной, а в таких вещах чутье меня еще не подводило. Много дыр? – безо всякого перехода спросил он, кивнув на кафтан в руках слуги.
Спустя два дня Дирхарт подъехал к городскому дому барона Донована. Несмотря на роскошь, заметную уже на въезде, он в душе усмехнулся – встретивший его лакей не слишком отличался от Джона, сопровождавшего господина со скромно-непроницаемым видом. Если хочешь выглядеть дворянином, иметь представительного слугу – уже полдела.
Приняв в меру гордый и в меру учтивый вид, Дирхарт проследовал в кабинет сэра Уильяма. В своей бурной жизни ему многое доводилось видеть, и его память цепко удерживала все, на что когда-либо падал взгляд. Он знал, что у простолюдинов, волею случая оказавшихся в высшем обществе, было две беды. Одной из них являлось неумение скрыть смущение и неловкость от своей неотесанности, другой же – попытка замаскировать их самоуверенной дерзостью. И Дирхарт изо всех сил пытался проскользнуть между этими двумя ловушками, не задев ни одной.
Днем раньше Джону пришлось сбегать за старьевщиком, а потом подгонять купленную одежду по высокой сухопарой фигуре хозяина. Зато с воротником повезло сразу. Простой по фасону, но из тонкой дорогой материи и идеально белоснежный, он выгодно оттенял правильные черты лица Дирхарта, придавая им благородный вид.
Так что сейчас перед сэром Уильямом, застыв в почтительном поклоне, стоял скромный дворянин из тех, что служат в более знатных домах.
Барон сделал рукой знак подняться и, заметив, как плавно и грациозно тот выпрямился, усмехнулся.
– Не так церемонно, Дирхарт. И держись чуть проще, я же не дама. Кстати, забыл сразу спросить, ты представляешь свои обязанности? Ты не камердинер, не слуга на кухне…
– Да, милорд.
– Ты должен сопровождать меня, когда я наношу визиты…
– Да, милорд.
– … или в церкви во время торжественных служб.
– Да, милорд.
– Ты всегда должен держаться примерно на шаг позади. Если верхом, то на полкорпуса лошади.
– Да, милорд.
– Еще в твои обязанности входит прислуживать мне за столом, но лишь в особенных случаях.
– Да, милорд.
– Хорошо. Ты когда-нибудь уже при ком-нибудь состоял? Тебе приходилось все это проделывать?
– Нет, милорд.
– О, господи…
Барон с трудом подавил желание схватиться за голову.
– Пусть вас не волнуют подобные пустяки, мой господин. Соображу как-нибудь. Я вот о другом хочу вас спросить. Как вам известно, раньше я служил Джеффри Холлу… Вам ведь это известно? Мне тоже это пришло в голову только сегодня утром. Но так никого не удивит мой интерес к тому, что же с ним
