В гостях у странной сказки - Вландрий Геклов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неужели, в эти ваши, как их там, Вэ-миры можно еще и попасть? – искренне удивился Иван.
– В этом-то и весь фокус! «ЭлИС» способен не только моделировать новые миры, он даёт возможность человеку путешествовать по ним! Только вдумайтесь! Никаких границ, никаких виз! Необходимо лишь загрузить в память моей машины подробнейшую информацию о той стране, куда вы хотели бы отправиться, и все. Полный вперед! Хотите в Австралию, хотите на Гавайи, а хотите – хоть на Северный полюс. Да, что там полюс. С «ЭлИС» можно путешествовать не только в пространстве, но и во времени!
– Да ну?!
– Точно вам говорю! Моя машина запросто может отправить вас в средневековую Англию, в доколумбовую Америку, или в Египет времен фараонов.
– Прямо «Матрица» какая-то, – пробормотал Иван.
Семирамидский не обратил на слова гостя никакого внимания. Он был всецело поглощен рассказом о собственном изобретении.
– Я, если так можно выразиться, создал не просто уникальную думающую машину, я создал новую виртуальную Вселенную! Скажу больше – виртуальную материю!!!
– Не понял, – честно признался Семёнов.
Серафим Евграфович одарил непонятливого слушателя одним из тех взглядов, каковых в избытке припасено для нерадивых студентов у всякого уважающего себя профессора.
– Что, по вашему разумению, молодой человек, есть материя? Конечно в философском, а не трикотажном смысле этого слова.
– Материя – есть объективная реальность, данная нам в ощущениях, – отчеканил Иван, вдолбленное в голову институтским преподавателем по диамату определение.
– Вот именно! – Семирамидский резко воздел руку, словно попытался проткнуть указательным пальцем потолок (но не дотянулся). – Реальность, данная в ощущениях. Иными словами, для нас субъективно существует лишь то, что, так или иначе, оказывает воздействие на наши органы чувств. То, что мы видим, слышим, осязаем, обоняем и чувствуем на вкус. Всё остальное, конечно, тоже существует, но существует как бы объективно, вне нас и наших органов чувств… Так вот. Путешественник по Вэ-мирам сможет ощущать эти самые миры! Ощущать всеми пятью органами чувств! Он будет их видеть, слышать, обонять, осязать и даже воспринимать на вкус!!! Причем он будет делать это точно так же, как мы с вами делаем это сейчас в нашем реальном мире.
Иван оживился.
– Это что ж получается, ежели попавший в ваш виртуальный мир человек съест там, например, сладкую булочку, то…
– Да. В реальном мире он почувствует вкус сдобного печеного теста, а также чувство утоленного голода, как если бы он доподлинно проглотил эту самую булку!
– Ну, а если наш путешественник, допустим, сунет руку в виртуальный костер? – продолжил фантазировать Семёнов.
– В тот же миг он обожжется, и на руке у него вскочит всамомделешный волдырь.
– Погодите, погодите. А что если некому доморощенному тирану из вашего Вэ-мира, какому-нибудь Ивану Грозному или Генриху Восьмому, вдруг пожелается взять, да и оттяпать нашему путешественнику голову?
Серафим Евграфович призадумался.
– Ну, я думаю, голова у подопытного, конечно, останется на месте. Но в тоже время, прервав свое существование в Вэ-мире, человек, по идее, должен прервать его и в мире реальном.
– То есть вы хотите сказать, – глаза Ивана расширились от ужаса, – человек умрет?!
– Ну да.
Семёнов пулей слетел с «гинеколого-стоматологического» кресла.
– Ну, знаете ли! Коли у вас это называется «абсолютно безопасным экспериментом», то увольте меня от дальнейшего в нём участия. Мне ещё хочется немного пожить. Рассчитываю дотянуть годков эдак до семидесяти-восьмидесяти, как минимум.
– Постойте, юноша, – Семирамидский попытался усадить переполошившегося гостя обратно в кресло. – Вы совершенно напрасно беспокоитесь. У меня все продумано, просчитано, проверено. С чего это вы взяли, будто я собираюсь заслать вас в Вэ-мир, где правят какие-то норовящие оттяпать вам голову тираны? Специально для первого, экспериментального, так сказать, путешествия я выбрал мир… русской сказки. Нашей родной народной сказки… Целый месяц я загружал в память «ЭлИС» всевозможные материалы по русскому фольклору: от мифов и былин, до быличек, прибауток и побасенок.
– Вы, конечно, извините меня, Серафим Евграфович, – воспротивился Семёнов, – но я тоже почитывал в детстве русские народные сказки. И прекрасно знаю, какие Чуды-Юды там порой встречаются. Отчего-то мне не улыбается столкнуться в вашем сказочном Вэ-мире, например, со Змеем Горынычем, или с каким-нибудь людоедом.
– Что за дурная манера у современной молодежи перебивать старших, – возмутился Семирамидский. – Выслушайте меня, пожалуйста, до конца. Как я уже говорил, эксперимент будет весьма кратковременным. Для первого посещения Вэ-мира, я думаю, вполне хватит и пятнадцати минут. Вряд ли за это время с вами там успеет произойти что-нибудь страшное. Ну а, во-вторых, я буду внимательно следить за всеми вашими действиями. Предусмотрена у меня и такая функция, специальный монитор имеется. И ежели вдруг вам будет угрожать какая-либо маломальская опасность, я тут же верну вас в наш реальный мир.
Иван призадумался:
«Уж больно мягко стелет. Как бы не пришлось жестко спать… Хотя, собственно, что я теряю? Ну, посмотрю полчасика компьютерный мультик из жизни бабки-ежки и курочки Рябы. А потом – положу денежки в карман и – адью, до дому, что называется, до хаты. Буду сочинять собственную сказочку для жены и тещи о том, где провел сегодняшнюю ночь… Эх, была, не была! Бог, как говорится, не выдаст, свинья не съест…»
– Так сколько, вы говорите, продлится эксперимент? – спросил Иван, вновь усаживаясь в неудобное кресло.
– Минут тридцать-сорок, максимум час, – обрадовался перемене в настроении подопытного Серафим Евграфович. – Это со всеми приготовлениями и сопутствующими процедурами.
Семёнов взглянул на «Командирские». Маленькая стрелка зацепилась за цифру десять.
– Эх! – махнул рукой Иван. – Валяйте, отправляйте меня в ваш Вэ-Эм-Эс… Только учтите, ровно в двенадцать я должен быть дома.
– Раньше будете, – заверил Семирамидский.
Экспериментатор накинул белый халат, проследовал в ванную комнату, и, точно хирург перед операцией, тщательнейшим образом вымыл руки с душистым мылом.
Семёнов еще раз окинул восхищённым взором заставленную сложным оборудованием комнату. Когда хозяин квартиры-лаборатории вновь возник на пороге, Иван спросил:
– Неужели вы собрали эту махину в одиночку?
– Не совсем, – с явной неохотой ответил Серафим Евграфович. – Раньше я работал с ассистентом, но теперь… Теперь его нет.
– Как так нет?
Ученый смутился:
– М-м-м. Это долгая история. Мне не хотелось бы сейчас о ней распространяться.
– Как знаете, – не стал настаивать Иван. – Тогда хоть поведайте немного о технической стороне путешествий в эти ваши Вэ-миры. Не желается, знаете ли, выступать в роли безмозглого подопытного кролика. Как говаривали в одном познавательном киножурнале из моего детства: «Хочу всё знать!»
Семирамидский доверительно улыбнулся:
– Все очень просто. Вы сидите в кресле. Я с помощью датчиков подключаю вас к «ЭлИС». Затем усыпляю специальным препаратом-активатором. Через десять секунд вы засыпаете и – вуаля, просыпаетесь уже в виртуальном мире! Хотя слово «просыпаетесь» здесь вряд ли уместно. Лично вы, ваша, так сказать, телесная оболочка, по-прежнему останется сидеть в этом кресле, находясь в состоянии, похожем на летаргический сон. А вот ваши мысли отправятся в удивительное путешествие по неизведанному миру.
Семёнов бодро отрапортовал:
– Ну что ж, я готов…
* * *Серафим Евграфович закрепил на теле подопытного последний датчик, с грустью вздохнул:
– Если бы вы знали, молодой человек, как я вам завидую. Вы первым увидите новый мир, новую реальность, новую Вселенную! Ваше имя золотыми буквами впишут в анналы истории! Вы встанете в один ряд с такими первопроходцами, как Колумб, Магеллан, Гагарин! Какая жалость, что я не могу отправиться вместе с вами. Но ведь кто-то должен руководить экспериментом.
Новоиспеченный «первопроходец» не разделял восторга Семирамидского. Прочувствовать всю торжественность и историческую значительность момента ему мешали горестные мысли о пропавших дензнках и остаточные явления вчерашней попойки.
Семирамидский потянул за рычаг, схожий с механической дланью игрового аппарата, известного цивилизованному миру под именем «Однорукий бандит», гул в лаборатории заметно усилился. Семёнов стиснул зубы, подсобрался.
Экспериментатор достал из аптечки шприц с жидкостью цвета апельсинового сока и ловким отработанным движением впрыснул оранжевую субстанцию Ивану в вену.
– Ну, ни пуха, ни пера, Ванюша. – Впервые за время их краткого знакомства Серафим Евграфович назвал Семёнова по имени.
Вместо стандартного «к черту» Иван прошептал легендарную гагаринскую фразу «Поехали». И закрыл глаза…