Дедушка Мазай и зайцы (сборник) - Николай Некрасов

(Утром, в постели)

О мечты! о волшебная властьВозвышающей душу природы!Пламя юности, мужество, страстьИ великое чувство свободы —Всё в душе угнетенной моейПробудилось… но где же ты, сила?Я проснулся ребенка слабей.Знаю: день проваляюсь уныло,Ночью буду микстуру глотать,И пугать меня будет могила,Где лежит моя бедная мать.

Всё, что в сердце кипело, боролось,Всё луч бледного утра спугнул,И насмешливый внутренний голосЗлую песню свою затянул:«Покорись, о ничтожное племя!Неизбежной и горькой судьбе,Захватило вас трудное времяНеготовыми к трудной борьбе.Вы еще не в могиле, вы живы,Но для дела вы мертвы давно,Суждены вам благие порывы,Но свершить ничего не дано…»

«Надрывается сердце от муки…»

Надрывается сердце от муки,Плохо верится в силу добра,Внемля в мире царящие звукиБарабанов, цепей, топора.

Но люблю я, весна золотая,Твой сплошной, чудно-смешанный шум;Ты ликуешь, на миг не смолкая,Как дитя, без заботы и дум.В обаянии счастья и славы,Чувству жизни ты вся предана, —Что-то шепчут зеленые травы,Говорливо струится волна;В стаде весело ржет жеребенок,Бык с землей вырывает траву,А в лесу белокурый ребенок —Чу! кричит: «Парасковья, ау!»По холмам, по лесам, над долинойПтицы севера вьются, кричат,Разом слышны – напев соловьиныйИ нестройные писки галчат,Грохот тройки, скрипенье подводы,Крик лягушек, жужжание ос,Треск кобылок, – в просторе свободыВсе в гармонию жизни слилось…Я наслушался шума инова…Оглушенный, подавленный им,Мать-природа! иду к тебе сноваСо всегдашним желаньем моим —Заглуши эту музыку злобы!

Чтоб душа ощутила покойИ прозревшее око могло быНасладиться твоей красотой.

«Умру я скоро. Жалкое наследство…»

(Посвящается неизвестному другу, приславшему мне стихотворение «Не может быть»)

Умру я скоро. Жалкое наследство,О родина! оставлю я тебе.Под гнетом роковым провел я детствоИ молодость – в мучительной борьбе.Недолгая нас буря укрепляет,Хоть ею мы мгновенно смущены,Но долгая – навеки поселяетВ душе привычки робкой тишины.На мне года гнетущих впечатленийОставили неизгладимый след.Как мало знал свободных вдохновений,О родина! печальный твой поэт!Каких преград не встретил мимоходомС своей угрюмой Музой на пути?..За каплю крови, общую с народом,И малый труд в заслугу мне сочти!

Не торговал я лирой, но, бывало,Когда грозил неумолимый рок,У лиры звук неверный исторгалаМоя рука… Давно я одинок;Вначале шел я с дружною семьею,Но где они, друзья мои, теперь?Одни давно рассталися со мною,Перед другими сам я запер дверь;Те жребием постигнуты жестоким,А те прешли уже земной предел…За то, что я остался одиноким,Что я ни в ком опоры не имел,Что я, друзей теряя с каждым годом,Встречал врагов все больше на пути —За каплю крови, общую с народом,Прости меня, о родина! прости!..

Я призван был воспеть твои страданья,Терпеньем изумляющий народ!И бросить хоть единый луч сознаньяНа путь, которым Бог тебя ведет,Но, жизнь любя, к ее минутным благамПрикованный привычкой и средой,Я к цели шел колеблющимся шагом,Я для нее не жертвовал собой,И песнь моя бесследно пролетела,И до народа не дошла она,Одна любовь сказаться в ней успелаК тебе, моя родная сторона!За то, что я, черствея с каждым годом,Ее умел в душе моей спасти,За каплю крови, общую с народом,Мои вины, о родина! прости!..

«Душно! без счастья и воли…»

Душно! без счастья и волиНочь бесконечно длинна.Буря бы грянула, что ли?Чаша с краями полна!

Грянь над пучиною моря,В поле, в лесу засвищи,Чашу вселенского горяВсю расплещи!..

Стихотворения, посвященные русским детям

I. Дядюшка Яков

Дом – не тележка у дядюшки Якова.Господи боже! чего-то в ней нет!Седенький сам, а лошадка каракова;Вместе обоим сто лет.Ездит старик, продает понемногу,Рады ему, да и он-то того:Выпито вечно и сыт, слава Богу.Пусто в деревне, ему ничего,Знает, где люди: и куплю, и менуНа полосах поведет старина;Дай ему свеклы, картофельку, хрену,Он тебе все, что полюбится, – на!Бог, видно, дал ему добрую душу.Ездит – кричит то и знай:

«По грушу! по грушу!Купи, сменяй!»

«У дядюшки у ЯковаСбоина маковаБольно лакома —На грош два́ кома!Девкам утехи —Рожки, орехи!Эй! малолетки!Пряники редки,Всякие штуки:Окуни, щуки,Киты, лошадки!Посмотришь – любы,Раскусишь – сладки,Оближешь губы!..»

– Стой, старина! – Старика обступили,Парней, и девок, и детушек тьма.Все наменяли сластей, накупили —То-то была суета, кутерьма!Смех на какого-то Кузю печального:Держит коня перед носом сусального;Конь – загляденье, и лаком кусок…Где тебе вытерпеть? Ешь, паренек!Жалко девочку сиротку Феклушу:Все-то жуют, а ты слюнки глотай…

«По грушу! по грушу!Купи, сменяй!»

«У дядюшки у ЯковаПро баб товару всякого.Ситцу хорошего —Нарядно, дешево!Эй! молодицы!Красны девицы,Тетушки, сестры!Платочки пестры,Булавки востры,Иглы не ломки,Шнурки, тесемки!Духи, помада,Все – чего надо!..»

Зубы у девок, у баб разгорелись.Лен, и полотна, и пряжу несут.«Стойте! не вдруг! белены вы объелись?Тише! поспеете!..» Так вот и рвут!Зорок торгаш, а то просто беда бы!Затормошили старинушку бабы,Клянчат, ласкаются, только держись:– Цвет ты наш маков,Дядюшка Яков,Не дорожись! —«Меньше нельзя, разрази мою душу!Хочешь бери, а не хочешь – прощай!»

«По грушу! по грушу!Купи, сменяй!»

«У дядюшки у ЯковаХватит про всякого.Новы коврижки —Гляди-ко: книжки!Мальчик-сударик,Купи букварик!Отцы почтенны!Книжки не ценны;По гривне штука —Деткам наука!Для ребятишек —Тимошек, Гришек,Гаврюшек, Ванек…Букварь не пряник,А почитай-ка,Язык прикусишь…Букварь не сайка,А как раскусишь,Слаще ореха!Пяток – полтина,Глянь – и картина!Ей-ей утеха!Умен с ним будешь,Денег добудешь…По буквари!По буквари!Хватай – бери!Читай – смотри!»

И букварей-таки много купили:– Будет вам пряников; нате-ка вам! —Пряники, правда, послаще бы были,Да рассудилось уж так старикам.Книжки с картинками, писаны четко —То-то дойти бы, что писано тут!Молча крепилась Феклуша-сиротка,Глядя, как пряники дети жуют,А как увидела в книжках картинки,Так на глаза навернулись слезинки.Сжалился, дал ей букварь старина:«Коли бедна ты, так будь ты умна!»Экой старик! видно добрую душу!Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай!

«По грушу! по грушу!Купи, сменяй!»

II. Пчелы

На-тко медку! с караваем покушай,Притчу про пчелок послушай!

Нынче не в меру вода разлилась,Думали, просто идет наводнение,Только и сухо, что наше селениеПо огороды, где ульи у нас.Пчелка осталась водой окруженная,Видит и лес, и луга вдалеке,Ну – и летит, – ничего налегке,А как назад полетит нагруженная,Сил не хватает у милой. Беда!Пчелами вся запестрела вода,Тонут работницы, тонут сердечные!Горю помочь мы не чаяли, грешные,Не догадаться самим бы вовек!Да нанесло человека хорошего,Под Благовещенье помнишь прохожего?Он надоумил, Христов человек!

Слушай, сынок, как мы пчелок избавили;Я при прохожем тужил-тосковал;«Вы бы им до суши вехи поставили»,Это он слово сказал!Веришь: чуть первую веху зеленуюНа воду вывезли, стали втыкать,Поняли пчелки сноровку мудреную:Так и валят и валят отдыхать!Как богомолки у церкви на лавочке,Сели – сидят.На бугре-то ни травочки,Ну а в лесу и в полях благодать:Пчелкам не страшно туда залетать,Все от единого слова хорошего!Кушай на здравие, будем с медком.Благослови Бог прохожего!

Кончил мужик, осенился крестом;Мед с караваем парнишка докушал,Тятину притчу тем часом прослушал,И за прохожего низкий поклонГосподу Богу отвесил и он.

III. Генерал Топтыгин

Дело под вечер, зимой,И морозец знатный.По дороге столбовойЕдет парень молодой,Ямщичок обратный;Не спешит, трусит слегка;Лошади не слабы,Да дорога не гладка —Рытвины, ухабы.Нагоняет ямщичокВожака с медведем:«Посади нас, паренек,Веселей доедем!»– Что ты? с мишкой? – «Ничего!Он у нас смиренный,

Лишний шкалик за негоПоднесу, почтенный!»– Ну, садитесь! – ПосадилБородач медведя,Сел и сам – и потрусилПолегоньку Федя…Видит Трифон кабачок,Приглашает Федю.«Подожди ты нас часок!» —Говорит медведю.И пошли. Медведь смирен, —Видно, стар годами,Только лапу лижет онДа звенит цепями…

Час проходит; нет ребят,То-то выпьют лихо!Но привычные стоятЛошаденки тихо.

Свечерело. Дрожь в конях,Стужа злее на ночь;Заворочался в саняхМихайло Иваныч,Кони дернули; стрясласьТут беда большая —Рявкнул мишка! – понесласьТройка как шальная!

Колокольчик услыхал,Выбежал Федюха,Да напрасно – не догнал!Экая поруха!

Быстро, бешено несласьТройка – и не диво:На ухабе всякий разЗверь рычал ретиво;Только стон кругом стоял:«Очищай дорогу!Сам Топтыгин-генералЕдет на берлогу!»Вздрогнет встречный мужичок,Жутко станет бабе,Как мохнатый седочокРявкнет на ухабе.А коням подавно страх —Не передохнули!Верст пятнадцать на весь махБедные отдули!

Прямо к станции летитТройка удалая.Проезжающий сидит,Головой мотая:Ладит вывернуть кольцо.Вот и стала тройка;Сам смотритель на крыльцоВыбегает бойко.Видит, ноги в сапогахИ медвежья шуба,Не заметил впопыхах,Что с железом губа,Не подумал: где ямщикОт коней гуляет?Видит – барин материк,«Генерал», – смекает.Поспешил фуражку снять:«Здравия желаю!Что угодно приказать,Водки или чаю?..»Хочет барину помочьЮркий старичишка;Тут во всю медвежью мочьЗаревел наш мишка!И смотритель отскочил:«Господи помилуй!Сорок лет я прослужилВерой, правдой, силой;Много видел на трактуГенералов строгих,Нет ребра, зубов во ртуНе хватает многих,А такого не видал,Господи Исусе!Небывалый генерал,Видно, в новом вкусе!..»

Прибежали ямщики,Подивились тоже;Видят – дело не с руки,Что-то тут негоже!Собрался честной народ,Все село в тревоге:«Генерал в санях ревет,Как медведь в берлоге!»Трус бежит, а кто смелей,Те – потехе ради,Жмутся около саней;А смотритель сзади.Струсил, издали кричит:«В избу не хотите ль?»Мишка вновь как зарычит…Убежал смотритель!Оробел и убежалИ со всею свитой…Два часа в санях лежалГенерал сердитый.Прибежали той поройЯмщик и вожатый;Вразумил народ честнойТрифон бородатыйИ Топтыгина прогналИз саней дубиной…А смотритель обругалЯмщика скотиной…

<IV>. Дедушка Мазай и зайцы