Любовь и война - Андрей Другов

Затем бойцы напоследок попросили спеть «в землянке»

Вьётся в тесной печурке огонь,На поленьях смола, как слеза.И поёт мне в землянке гармоньПро улыбку твою и глаза.Про тебя мне шептали кустыВ белоснежных полях под Москвой.Я хочу, чтобы слышала ты,Как тоскует мой голос живой.Ты сейчас далеко-далеко,Между нами снега и снега…….До тебя мне дойти нелегко,А до смерти —четыре шага.Пой, гармоника, вьюге назло,Заплутавшее счастье зови.Мне в холодной землянке теплоОт моей негасимой любви.

Все бойцы зааплодировали. Кто-то из них сказал: «Эх, Серега тебе бы в консераторию» Тут же насмешливый голос произнёс —не консераторию. А консерваторию. «Ну, я же не кончал десятилетку, как ты Мишка. У меня всего-то образования было церковно-приходская у нас в селе, да и то до революций, и то один год всего проучился. Когда Октябрьская произошла, мне всего-то было девять лет». Постояв возле блиндажа, ещё несколько минут, повернулся и пошёл в обратную сторону.

Утро. Туман. Шесть часов. Проходя мимо блиндажа санинструктора. увидел человеческую фигуру в солдатской шинели, накинутой на плечи, подошёл поближе. Это сидела санинструктор на большом, круглом берёзовом полене и думала о чем-то. Кашлянул для приличия. «Не помешаю. Сидите, сидите!!!» «Да вот думаю. Если бы не война. Сейчас закончила бы техникум. И как в дальнейшем сложилась бы судьба, да, как и у остальных бы девушек. Вышла бы замуж, я же ведь люблю детишек. Хочется побольше. Мужа заботливого, внимательного, ласкового и доброго». «Да сейчас добьём гадину фашистскую. И все будет хорошо у всех. Сбудутся все мечты и желания. И все будет хорошо». «Насчёт санитарного положения в роте двое заболевших простудой. Остальные без жалоб». «Тишина, какая. Птицы поют. Как все спокойно. Как будто и нет войны». Проговорив ещё с полчаса, разошлись. Проходя мимо секретных дозоров. Услышал разговор. Тихо разговаривали два бойца. «Ты Петрова Петра знаешь из второго взвода. Ну шустрый такой, разговорчивый. Подкатывал вечером к нашей новенькой медсестре». «Ну, дальше то что?» «Ну, подкатился, так и укатился! Ребята рассказывали, он как ошпаренный выскочил из блиндажа. И бежать. Потом рассказывал. Долго разговаривали. Начал было зажимать ее. Он только ее хвать. Она как ударила его, как лошадь лягнула. И ведь кулаком стукнула. У него ты не заметил такой большой фингал под глазом. Отлетел аж, метров на три. Схватила котелок с кипятком, и как плеснула. Он бежать». «Ну у страха глаза велики, рядышком, наверное, выплеснула. Серьёзная она, у неё не забалуешь. Видать по ней. Нетакая как некоторые».

В это время в разведке, наши трое ротных разведчиков. Выйдя в поиск и углубившись в положение врага, километров на семьнадцать, вышли к железнодорожной станции. Только что подошёл немецкий грузовой эшелон. Виднелись грузовые вагоны. На платформах виднелись какие-то машины накрытые брезентом. Грузовые машины -стали подьезжать к разгрузке, и в них стали грузить ящики. На разгрузке работали большей частью гражданские лица, привлечённые из местного населения, сопровождаемые полицейскими. В этой разведке были Пётр Воропаев, Иван Климчук, Михаил Воронов. «Давай ребята за мной» -скомандовал Пётр Воропаев-старший сержант в команде разведки. Короткий бросок к отьезжавшей машине от станции. Автомашина отьехала от места разгрузки, проехала шлагбаум, на время остановилась возле больших кустов. Тут-то разведчики и запрыгнули в грузовую, тентованную автомашину. Рывок и в кузов автомобиля. Просмотрели ящики, в ящиках были боеприпасы для пушек и миномётов. Автомашина доехала до дорожного указателя на Ивантеевку. Пользуясь моментом, когда никого не было, на дороге. И дорога как раз сворачивала на Ивантеевку, выпрыгнули из автомобиля и углубились в лес, держа курс на высоту. Вторая группа, которую составляли Григорий Оганесян, Михаил Григорьев и Борис Стукалов вышли к селу Ивантеевка. Это было большое село, в селе было около ста изб. Залегли в кустах и из биноклей стали вести визуальное наблюдение за селом. Также было и слуховое наблюдение. В селе было много фашистов. Стояло несколько автомашин. Борис Стукалов закончивший перед войной Переводческий факультет по немецкому языку Московского Государственного Университета, прослушивал разговоры фашистов. По селу проходили фашистские пехотинцы. На окраинах села, разведчики заметили несколько блокпостов. Проезжали немецкие легковые и грузовые автомобили. К грузовым автомашинам были прицеплены « Сто двадцати миллиметровые» миномёты. Наблюдение прошло без инцидентов. Подождали до того момента пока не стемнело. Затем потихоньку сняли наблюдение и отошли на высоту. Третья группа также без приключений пронаблюдали за селом Слюдяным. В селе стояло девять танков. Ходили немецкие танкисты, ремонтировали танки. Разведчики среди танков заметили несколько новых танков в количестве пяти, не похожих на старые танки.

Тем временем у фашистов. Только что подошедшее свежее подкрепление к фашистам расквартировалось и занималось боевой подготовкой. Девяносто девятый батальон моторизованной разведывательной пехоты «Силезских стрелков». Изба. Обыкновенная русская изба. Горница. В горнице-стоит стол. Возле стола три стула. На одном из них сидит высокий офицер в звании гауптмана. Одет офицер в немецкую полевую форму «Силезских стрелков». Встал, снял верхний китель и портупею, повесил на стул. Остался в галифе и спортивной верхней майке, на которой был нарисован орёл Третьего Рейха. Опишем внешность офицера- что он высокий под метр восемьдесят пять, спортивной формы, накачанный офицер, подтянутый. В своё время отдал должное спортивной гимнастике и стрельбе из лука. Выступал за олимпийскую сборную Германий на олимпиаде в Берлине в тысяче девятьсот тридцать шестом году. Овальное лицо, небольшая бородка, задумчивые светло-коричневые глаза, большой лоб. За столом сидел в галифе и спортивной майке, оставшейся от выступлений на Олимпиаде. Под майкой было видно, что он накачан, мышцы буграми приподымались то в одном месте то в другом. Сильный пресс. В дверь постучали. Вошёл денщик, в руках он держал поднос с поставленной на неё едой. «Господин капитан ужин» -говорят по-немецки. «Очень хорошо Клаус» «Клаус!» «Да господин капитан». «Когда был ужин в батальоне». «Ужин состоялся в шесть часов вечера, как по расписанию в батальоне». «Теперь солдаты разгрузают боеприпасы и ремонтируют технику». «Когда придут танки «Тигр» и «Пантеры», дежурный пусть сразу отчитается». «Так точно, господин капитан». Подошёл к умывальнику, который был повешен возле печки, на отдельно стоявшем бревне, с вырезанными на нем животными, растениями. Помыл руки с мылом, над ведром. И уселся за стол. И начал потихоньку есть. Преподнося ко рту то столовую ложку супа с квашеной капустой, то кусок хлеба. На столе был картофельный салат в глубокой тарелке и стоял алюминиевый чайник с тёплым кофе, на тарелке лежали кусочки хлеба, нарезанные с немецкой педантичностью и аккуратностью и луковицы лука, нарезанные кольцами. Его звали Куртом Вагнером. В дверь постучали. «Да-да кто там. Войдите» – говорят по-немецки. Скрипнула дверь, и на пороге возник посыльный из штаба полка. «Хайль фюрер. Господин капитан, вас просят подойти на совещание к господину полковнику». «Хорошо, сейчас подойду». Через двадцать минут, закончив обед. Оделся в полную форму. Одел китель. На кителе висел железный крест, ещё за компанию против французов. Надел на голову фуражку. Перепоясался портупеей. Проверил пистолет «Кольт». Через пятнадцать минут, после непродолжительной прогулки по улице села «Ивантеевка», так называлось русское село- зашёл в дом, где был штаб полка, куда был прикомандирован моторизованный разведывательный батальон Силезских стрелков «Ярость фурий» «Хайль фюрер» -с нацистским приветствием зашёл Курт Вагнер в штаб полка. «Хайль» вскинул руку господин Полковник. Опишем внешность Полковника. Жирный, похож на поставленный, на ножки бочонок пива-которому отдавал большое предпочтение. Лицо лунообразное как в момент полнолуния. На носу висели очки. Жирное, лоснящееся от жира лицо, в данный момент буквально исходило потом. Чёрные волосы спереди были зачёсаны набок. Форма полковника была залита каплями пота и жировыми выделениями. На форме висели три железных креста, в дивизий поговаривали, что если бы не протекция на самом верху Генералитета Фашистской Германий. То ему было бы не видать командования полком а, равно как и трёх железных крестов. Полковника звали Куртом фон Лейбницем. В комнате был ещё один офицер. Также в чине капитана. Но он был строен, подтянут как чисто строевой офицер. Большая комната. В центре комнаты стоял стол, устланный штабными картами. Освещённый большой электрической лампочкой. На картах стояла бутылка Баварского пива, откуда был родом полковник. «Господа офицеры, вы будете взаимодействовать вместе. Познакомьтесь это капитан разведывательного батальона Курт Вагнер, а это капитан Вольф Манштейн, командир пехотного батальона». -говорят по-немецки-указал он на офицера. «Господа офицеры. Сегодня не будет моего начальника штаба, он отьехал в штаб фронта. Я был на совещаний в штабе армий, где мне попало за потерю очень важной высоты. И перед нами поставлена задача, разведка боем и по возможности овладение высотой. Но я решил расширить рамки операций, овладеть высотой, тем более что там стоит поредевшая стрелковая рота русских, затем выйти на дорогу и овладеть селом. Только вчера провели разведку позиций русских на высоте. Данные об поредевшей и ослабленной роте противника подтвердились. Самое время, пока русские не опомнились и не сменили войска. За высотой установлено наблюдение. Над высотой сверху с наших разведывательных самолетов, ведётся наблюдение. Подвоз дополнительных боеприпасов на позиций наших артиллерийских и миномётных батарей производится. Обещана поддержка со стороны командира авиационной дивизий, моего друга. Также обещана поддержка артиллерий дивизий, я говорю об тяжёлых системах артиллерий. Дальнобойной». «Во сколько начало операций». «Я назначаю начало операций на одиннадцать часов утра. На послезавтра». Попрощавшись с господином полковником, пошли назад, вместе два гауптмана. Дошли до расположения батальона Курта. «Курт, ты откуда родом?». -говорят по-немецки. «Я сам из Силезий, из города Лебена, соскучился по своей родине. А ты откуда?». «А я из столицы, из самого Берлина. После окончания университета, отправился добровольцем служить в Армию. По моей родословной все мои предки служили в Армий». «Может быть, зайдём ко мне, есть несколько бутылок бургундского вина. Посидим. Вольф, обмоем нашу встречу, наше знакомство». «Очень хорошо, Курт. Зайдем, посидим, поговорим». Вошли в дом. Курт отдал распоряжения денщику насчёт вина и закуски. Сели за стол. Потихоньку на столе появились три бутылки вина. Из закуски помидоро-огурцовый салат. Отдельно на тарелке несколько кусков хлеба и несколько кусочков французского сыра. «Курт, откуда прибыл твой батальон?» « Мой батальон прибыл из города Париж-столицы Франции». «Хорошо» «Когда стояли гарнизоном в Париже, а там очень красивые французенки, познакомился с девушкой по имени Жизель. Но, увы, я обвенчан с моей девушкой по имени Берта. Скучаю по ней». «Вольф, а это ничего, что господин полковник решил расширить операцию по захвату высоты, не будет катастрофы?». «Курт если не хочешь проблем по служебной линий, то не нужно подымать этот вопрос, у него говорят покровительство на самом верху Генералитета. Говорят сам Кейтель у него в прямых родственниках. Вся ответственность за судьбу операций ложится на него. Да и перед «Восточной компанией», когда проводился парад-смотр войск, сам фюрер остановился перед ним. Поговорили. Сам фюрер пожелал ему воинских удач в войне». «Всё понятно». «Да, хорошо сидим, быстрее бы война кончилась». " У меня ещё две бутылки Бургундского вина». «За мужскую дружбу и хорошую компанию′». Посидели до поздней ночи, вспоминали, что происходило с каждым из них, пока были гражданскими людьми. И надеялись на будущее. Вскоре после этого легли спать. На следующий день. Курт начал выводить свой батальон на построение. Построил свой батальон и произнёс речь. Солдаты стояли перед своей боевой техникой. Среди техники было тридцать бронетранспортеров, сорок мотоциклов из них двадцать пять были с люльками, где были установлены ручные пулемёты. «Солдаты, мы прибыли из Франций, где мы несли гарнизонную службу. Настала наша очередь, показать всё, что умеем. Да, враг силён. Но мы должны быть сильнее. И не посрамить нашу родину, нашу любимую Силезию, нашу Германию перед нашими соочественниками. Не посрамим наших славных предков. Мы прибыли сюда, чтобы нести высоко флаг нашей Родины. Да здравствует наша Германия. А сейчас займёмся самым необходимым, ремонтом техники, нашего вооружения, повышением нашего воинского духа. Будем готовиться к встрече с сильным врагом. Зиг». И рёвом восьмисот голосов -« Хайль фюрер». «Разойдись» Началась подготовка к завтрашнему наступлению на высоту. Ремонтировалась техника. Чистили оружие. Священник батальона подымал настроение солдат, и принимал исповедание. Наступила ночь. К господину капитану подбежал посыльный от дежурного офицера по батальону и доложил о прибытий шести танков —четырёх танков «Тигр» и двух «Пантер». «Генрих». -позвал гауптман посыльного. «Господин капитан, слушаюсь». -обратился посыльный к капитану. «Оповести Генрих, всех офицеров батальона о совещаний, у меня через полчаса».