Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Эти поморы прошлых упущений Литке, конечно же, исправить уже не могли, но, видимо, во многом способствовали недопущению новых. Во всяком случае, оказавшись 1 августа в наиболее северном пункте предшествующего плавания, Литке непосредственно на месте смог убедиться в пользе собственных сомнений, ибо отметил, что «мыс, принятый нами в прошедшем году за мыс Желания, есть действительно мыс Нассавский… Островки, по западную сторону мыса Нассавского лежащие, которые мы прежде почитали Оранскими, названы теперь островами Баренца, имя которого до сих пор не украшало еще карт Новой Земли… Итак, незнание баренцевой карты и неисправность других были причиной ошибки, по-видимому, грубой». Добавим, что отмеченный ледник, который, по мнению Ф. П. Литке, был Ледяным мысом, на современных картах со времен похода Г. Я. Седова в 1913 году носит имя известного геолога академика Ф. Н. Чернышева. Профессиональные исследователи не гарантированы от ошибок, только не все признают это с такой прямотой и достоинством, как Ф. П. Литке. Возможно, помимо прочих заслуг, именно за это качество в 1913 году Г. Я. Седов назвал ближайший полуостров в честь своего именитого предшественника.

Теперь можно было заняться работами в Маточкином Шаре. 7 августа Литке направил своего помощника лейтенанта Лаврова «на катере для описи пролива, предписав ему держаться северного берега, привязывая к описи южный пеленгами и углами, поскольку этот последний был уже описан штурманом Розмысловым, северный же нет».

Литке уже настроился на обследование восточного побережья Новой Земли, поскольку лед так и не появлялся в поле зрения, но 19 августа бриг на полном ходу набежал на неизвестную каменистою банку в проливе Карские Ворота, причем, как считал Литке, по вине лоцмана. При этом судно едва не лишилось руля, после чего оставалось только возвращаться в Архангельск, где при более детальном осмотре стало ясно, что судно чудом избежало гибели.

По мнению Литке, «в первые три экспедиции совершено было, по-видимому, все то, что возможно совершить у берегов Новой Земли на мореходном судне, снаряженном не для зимовки». Видимо, такого же мнения придерживались и в Государственном Адмиралтейском департаменте. В инструкции на опись восточного побережья архипелага в случае неблагоприятной ледовой обстановки предлагалось совершить «покушение к северу, на середине между Шпицбергеном и Новою Землею, для изведания до какой степени широты возможно в сем месте проникнуть». В четвертом своем плавании летом 1824 года Литке достиг в Баренцевом море 76°05′ с. ш., вплоть до кромки дрейфующих льдов, откуда предпринял еще одну безуспешную попытку проникнуть в Карское море, но был остановлен непроходимыми льдами.

Оценивая достижения трех плаваний на бриге «Новая Земля» в 1821–1824 годах под начальством Литке, остается ощущение, что при определенной настойчивости, а главное, при более полном использовании опыта предшественников можно было бы достигнуть большего. Действительно, Ф. П. Литке не предпринял ни одной попытки форсировать кромку дрейфующих льдов, чтобы приобрести необходимый опыт в этом новом для себя деле. Но надо отметить, что даже этот небольшой опыт Ф. П. Литке был с успехом использован позднее другими исследователями Новой Земли, в первую очередь П. К. Пахтусовым, А. К. Циволькой и С. А. Моисеевым в 1832–1839 годах, обеспечившими своей работой достижение нового уровня в картографировании архипелага и изучении его природы.

Самого же Литке ожидало новое назначение в кругосветное плавание на шлюпе «Сенявин», направлявшемся вместе со шлюпом «Моллер» (командир капитан-лейтенант М. Н. Станюкович) для доставки грузов и охраны промыслов, как на Камчатке, так и во владениях Российско-Американской компании на Аляске. Однако в процессе подготовки экспедиции было достигнуто соглашение о свободной торговле на указанных территориях с заинтересованными державами. Соответственно, отказ от охранных мероприятий позволил обоим кораблям больше уделять времени научным изысканиям в неизвестных водах и на малоисследованных побережьях. Литке акватория Тихого океана и многие места Мирового океана уже были известны по кругосветному плаванию на «Камчатке» под начальством В. М. Головнина в 1817–1819 годах. Это сулило получение сравнительного материала о природе мест, посещенных ранее.

Маршруты «Сенявина» с момента выхода из Кронштадта и вплоть до обхода мыса Горн практически совпадали с маршрутом плавания «Камчатки». Таким образом, и океан и уже знакомые страны Литке мог оценить с высоты накопленного опыта и ответственности уже не юного гардемарина, а возмужавшего командира корабля. Инструкции, оставляя руководство совместного похода за М. Н. Станюковичем, не устанавливали между командирами кораблей строгого взаимодействия, давая простор проявлениям амбиций. В результате с самого начала нередко корабли плыли врозь независимо друг от друга, что повторялось неоднократно, как и выполнение порученного задания, отчего в исторической литературе нередко эти плавания описываются как самостоятельные.

Следует отметить, что обход мыса Горн (что для парусных судов во все времена было особым событием, поскольку проходило навстречу господствующим западным ветрам в полосе «неистовых пятидесятых» широт) занял у Литке на «Сенявине» всего 19 суток, тогда как во время его первого плавания на «Камчатке» у более опытного Головнина все 25. Хотя такой выигрыш времени можно объяснить разницей погодных условий, меняющихся год от года, но, несомненно, Литке на этот раз успешно использовал опыт своих предшественников.

Читатель легко убедится, что описание захода в Консепсьон (у Литке – Зачатия) на страницах настоящей книги представляет смесь восторга от вида необычной страны («Рассвет явил нам зрелище неописанного величия и прелести: зубчатая с острыми пиками цепь Анд резко выделялась на небесной лазури, первыми лучами солнца озаренной») и очевидного разочарования от несостоявшегося рандеву с «Моллером»: «Заключая из этого, что он прошел прямо в Вальпарайсо, положил я на следующий день идти туда же». 17 марта Литке отметил, что «первым предметом, встретившимся взорам нашим, когда стала открываться губа Вальпарайсо, был шлюп «Моллер», в ту самую минуту вступивший под паруса». Как убедится читатель, этим вся информация о встрече практически и исчерпывается. Знаток российских плаваний профессор Н. Н. Зубов особо отмечал, что «Моллер» и «Сенявин» «слишком уж часто разлучались… Не чувствовалось спайки между этими кораблями». Следующая встреча этих кораблей произошла только в конце сентября 1828 года в Петропавловске на Камчатке, откуда оба шлюпа отправились в Кронштадт, по пути также несколько раз теряя друг друга, и завершили свое плавание также порознь.