Том 1. Педагогические работы 1922-1936 - Антон Макаренко

Благодаря этому перевоспитание детей, главная особенность которых заключается в отсутствии здорового социального опыта, совершается более или менее нормально. К настоящему дню мы уже позволили себе роскошь не иметь наемных кладовщиков. Почти все имущество колонии находится на руках у воспитанников, а также и ключи от кладовых и амбаров. Колонисты же составляют большинство хозяйственного совета.

Учебные занятия ведутся по системе комплексных тем, разрабатываемых отдельными группами воспитателей и колонистов.

Колония, без сомнения, подвигается вперед, но это связывается с чересчур напряженным трудом воспитателей, и опасность переутомления их всегда ясно чувствуется.

Главная нужда наша в рабочем скоте. Мы имеем только 3 лошади, из которых одной 30 лет, а другая больна растяжением сухожилий. Для 52 десятин в двух имениях, при почти ежедневных поездках в город, это нуль.

Опыт образовательной работы в Полтавской трудовой колонии им. М. Горького

Воспитательский коллектив колонии им. М. Горького самой силой обстоятельств и условий работы колонии был приведен к необходимости коренного реформирования образовательной работы с воспитанниками. Колония собирает почти со всей губернии самый трудных и самый запущенный детский элемент, запущенный одинаково как в воспитательном отношении, так и в области знания. Было бы, впрочем, большой ошибкой думать, что эта запущенность синонимична нравственной или умственной дефективности. Двухлетний опыт работы в колонии саму проблему нравственной дефективности вынуждает рассматривать с некоторым сомнением. Пока что мы можем утверждать только о существовании в жизни большинства детей-колонистов в высшей степени нездорового, в высшей степени «дефективного» социально-нравственного опыта. Но поскольку этот опыт, с одной стороны, объясняет социально нездоровую мотивацию поступка, поскольку он же обыкновенно связывается с особенно тонкой чувствительностью именно в области отношений нравственного характера. Внешним выражением этой чувствительности является иногда очень своеобразная, но по-своему сильная система логических построений, для непривычного человека всегда представляется просто наглостью.

Таким же разнообразием и своеобразием строения отличается и развитие всякого нового колониста. В большинстве случаев прибывающие в колонию дети неграмотны или полуграмотны, почти не умеют считать, даже те, которые занимались спекуляцией, принципиально не признают учения и поэтому знают меньше самого неудачного школьника, если под знанием разуметь только то, что обыкновенно достигается в школе. Но при более близком знакомстве с ними они поражают огромной эрудицией, ибо видели пол-России, ездили и в поездах и на пароходах, воевали во всех армиях и на всех фронтах, работали или служили то на фабрике, то в типографии, то в кондитерской, то просто «у одного человека», что, впрочем, большей частью не мешает им быть в глубоком убеждении, что «работа дураков любит» и что «на наш век дураков хватит».

Предложить этому осевшему в колонии детскому народу систематическую программу классной работы, при каком угодно привношении клубного начала, было бы напрасным трудом. Средняя продолжительность пребывания в колонии полтора-два года; за это время колония обязана дать воспитаннику не только грамотность, она должна все его богатство практического опыта, весь огромный запас его сил, уже закаленных в жизненной борьбе, претворить в систему ясных представлений о мире и о возможностях в мире. Только в таком случае образовательная колонистская работа не будет отставать от дисциплинирующих требований колонийской организации.

Эти чисто дидактические требования, однако, не являются решающими в определении форм образовательного процесса. Все-таки основной задачей колонии является преодоление нездорового социально-нравственного опыта прошлого. Это достигается самым незамысловатым путем — путем организации прогрессирующей общины, с точным и открытым требованием, предъявленным к личности, с точной и открытой ответственностью. Несмотря, однако на всю простоту этого принципа успешность его проведения зависит от очень многих обстоятельств.

Жизнь колонии уже в течение двух лет представляет непрекращающуюся напряженную борьбу за лучшее существование. По нашему мнению, такой должна быть жизнь всякого детского учреждения. Только в такой борьбе закаляется рабочая дисциплина и выковывается гордость трудящегося. Но параллельно с этой борьбой всегда должна происходить другая — борьба с неполным сознанием, с неточным представлением о своем собственном труде. Без этого самое начало борьбы может обратиться в желудочное урчание, в погоню только за ближайшим удовлетворением.

Параллелизм работы и знания как требование определяет содержание образовательной работы; внешним образом этот параллелизм может быть выражен только в соотношениях труда и интереса детей. То, что не выражено в детском интересе, очевидно, не будет параллельно его жизни, его труду. В каких бы сладких формах мы ни предложили его ребенку, эта сладость будет только в представлении учителя, в его удовлетворенности по случаю «удачно» проведенного урока.

Идя навстречу детскому интересу и считаясь с логикой его жизни до колонии и в колонии, мы оказываемся как раз на путях новейшей педагогики.

Это последнее обстоятельство позволило колонии со спокойной совестью отбросить решительно все, что еще тащилось за нами со старой школы. Мы отказались от постоянной программы, от так называемых учебных планов, разделения на предметы, расписания, учебников, задачников. Отказались мы и от самого главного несчастья нашей школы — от измерения труда учителя часами и минутами.

Но мы не отказались от дисциплины, от строгого порядка в работе, от уважения к книге, а самое главное — мы не отказались от постоянного напряженного внимания к тому, что мы делаем, и к тому, что нас ожидает впереди.

У нас нет триместров. Вот начало марта. Мы еще деятельно работаем за столами, но ранняя весна уже отрывает от них то ту, то другую группу: надо спешить с очисткой зерна, надо подвозить навоз и землю к парникам. Мы уже знаем, что в один прекрасный день инструктор потребует всех кузнецов к плугам, к сеялкам, к боронам, а на другой день огородник заявит, что если у него в этот день на парниках не будет десятка хлопцев, то он отказывается от службы и вообще не отвечает за свои поступки.

Такая аргументация действует охлаждающим образом на самых убежденных сторонников продолжения занятий «до понедельника». Кое-кто из книжников поворчит, но через час уже и он шагает босиком, чтобы не портить ботинки, по холодным глыбам поднимаемого поля. Окончится первая весенняя горячка, и мы, хотя по частям, опять сидим за столами или что-нибудь измеряем на свежем воздухе.

Содержание образовательной работы определяется детским интересом. В условиях жизни тесной колонийской семьи, собственно говоря, можно было бы и не прибегать к искусственным способам проявления этого интереса. Воспитатели и колонисты всегда вместе, больше того, нам редко случается видеть постороннего человека. Поэтому интерес всегда на виду и, если угодно, на «учете». В дежурном журнале ежедневно отмечаются «злоба дня» и темы интересных разговоров. Но у нас есть и натуры замкнутые, неохотно открывающие область своего интереса, есть и такие, что целый день балагурят о пустяках, а внутри скрывают ненасытную жажду знания. Поэтому время от времени мы предлагаем всем воспитанникам анкету, заключающую в себе только один вопрос: «О чем я хочу узнать в ближайшее время?»

Колонисты очень охотно и не стесняясь отвечают на вопрос анкеты:

«Я хочу узнать, как живет слон».

«Про политику РСФСР».

«Как нужно вести правильную жизнь».

«Про сельское хозяйство».

Совет воспитателей, разумеется, не слепо следует за вопросами анкеты, придавая все-таки первенствующее значение явно для всех присутствующих «злобам дня».

Данные анкеты и дежурных отчетов обсуждаются в совете воспитателей еженедельно, и, в зависимости от преобладания того или другого интереса, назначаются к разработке темы образовательных работ. На следующем заседании совета представленные конспекты разработок по темам рассматриваются, утверждаются наиболее удачные и назначаются группы воспитателей и воспитанников для проведения их в жизнь.

Каждая тема представляет раскрытие содержания более или менее ограниченного вопроса. При этом мы не гоняемся за строгой принадлежностью этого вопроса к той или другой области знания. Так, тема «Письмо и книга» включила и условные сигналы дикарей, и египетские иероглифы, и жизнь Гуттенберга и Федорова, и работу типографии, и стоимость печатания газеты.