Чудовище - Фрост Кей

Одна из причин его любви к ней. Ее темная, игривая сторона бесконечно интриговала кицунэ.

– Да я вообще ничего не делаю, – невинно пробормотал он и захлопал ресницами, глядя на нее.

Тэмпест фыркнула.

– Ложь. Мы оба знаем, о чем ты думал. Ты не решал проблемы с наркотиками, а размышлял о том, как бы поскорее меня раздеть.

– Я просто восхищаюсь красотой своей пары. Разве это преступление?

Ее губы снова дрогнули.

– Ты только и делаешь, что преступаешь закон. Тебе повезло, что твоя сестра – королева, а твоя жена – одна из Гончих Короны, иначе тебя бы уже раз сто заковали в наручники, – сухо произнесла она.

– Тогда зачем с этим бороться? – вслух рассуждал он, сделав еще один шаг. – Прими меня таким, какой я есть, и давай оставим все эти дела политикам. Мне пришли на ум несколько более привлекательных способов времяпровождения.

Она попятилась, повернувшись спиной к двери. Сигналом ему послужило напряжение в мышцах Тэмпест. Пайр перепрыгнул через стол и бросился к двери, Гончая все еще недостаточно быстра. Он прижал ее к спинке высокого кресла и торжествующе улыбнулся пойманной в ловушку девушке.

– Куда-то собралась? – прошептал он, касаясь ее носа своим.

Вздохнув, она расслабилась в его объятиях, а затем, положив руки ему на плечи, зарылась пальцами в волосы и погладила его лисье ухо. По телу пробежала дрожь. Он придвинулся ближе и, уткнувшись в шею, вдохнул ее запах, а после чуть отстранился и запечатлел легкий поцелуй на нежной коже.

– Не будешь вырываться? – спросил он, прикусив ее подбородок.

– У нас много дел. Твоей сестре нужно немедленно перехватить поставщика. Она у власти уже шесть месяцев, и лорды начинают нервничать. Нужно укрепить власть до того, как разразится очередная гражданская война. Лорды Мержери уже и так беснуются, а у них есть могущественные союзники. Ансетт нужна поддержка этих людей.

Пайр вздохнул и оставил короткий поцелуй на поджатых губах своей пары.

– Ты моя лучшая половина. Какое же у тебя доброе сердце. И что только заставило меня жениться на такой прямолинейной девице? – поддразнил он.

Тэмпест закатила глаза, но приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать кончик его носа, а затем подалась вперед и прошептала ему на левое ухо:

– Потому что каким бы злым и жестоким ты ни притворялся, на самом деле в душе ты очень милый.

Пайр фыркнул, когда она отстранилась.

– Вот и нет. Возьми свои слова обратно!

– Хорошо, – пробормотала Тэмпест, и в ее глазах блеснул огонек. – Ты безнравственный…

– Сильный, – добавил он.

– Темный…

– Красивый, – добавил Пайр.

– Сосунок.

Удар по ногам, и Пайр с глухим стуком рухнул на пол, а его пара радостно перепрыгнула через него. Он вскочил на ноги, а она рывком открыла дверь и, взглянув на него через плечо, подмигнула.

– А я-то думал, ты хорошая девочка, – в предвкушении произнес он. – Думал, нам нужно сосредоточиться на текущей задаче.

– Небольшой перерыв не помешает. Нельзя так долго сидеть взаперти, это вредно. По крайней мере, я где-то об этом слышала.

Пайр размял шею.

– То есть ты хочешь сказать, что ради нашего же здоровья следует немного поиграть?

– В твоем возрасте нужно почаще заниматься спортом.

– Я всего на пять лет старше тебя, – проворчал он, весело глядя на нее. Если она не поспешит уйти, он в мгновение ока поймает ее и запрет в комнате для военного совета.

Тэмпест усмехнулась.

– Поймай меня, если сможешь.

Он бросился к ней, а она выбежала, оставив за собой шлейф звонкого смеха. В груди потеплело, когда он бросился в погоню по темному коридору. Ее ботинки шлепали по каменному полу, а он молчал, сосредоточившись, подобно хищнику, которым и являлся.

Именно это он и искал всю свою жизнь.

Собственническое чувство скрутилось в животе.

И она принадлежала ему.

Глава четвертая

Торн

Торн покрутила кольцо на левой руке и расстегнула застежку. Тому, кто ее схватил, не поздоровится.

– Успокойся, – выдохнул знакомый голос.

Торн расслабилась и опустила глаза на сильные, но нежные пальцы, обхватившие запястье, а затем перевела взгляд на угловатое лицо лучшего друга.

Джек.

– Я чуть не пырнула тебя ножом, – прошипела она.

Он криво улыбнулся. Зеленые глаза понимающе посмотрели на ее кольцо с ядом.

– Ты бы никогда не отравила меня, правда, милая?

Он тепло улыбнулся и нежно сжал ее запястье. Торн знала наверняка, чем именно он сейчас занимался: защищал ее от солдат, используя самый старый трюк из существующих.

Хитрость.

Она позволила Джеку заключить себя в объятия и оставить долгий поцелуй на щеке. Ей даже удалось по-девчачьи хихикнуть и покраснеть перед зрителями. Для посторонних они выглядели как пара, которая состоит в отношениях или обручена. Несерьезно, но некоторых солдат такое и впрямь отпугивало. Девушка медленно отстранилась, словно против своей воли, но продолжила обнимать друга за шею. Она оглянулась через плечо и вздохнула с облегчением. Люди Короны исчезли в борделе, оставив Торн и Джека в переулке в обществе друг друга.

Солнце уже успело скрыться за горами.

Лучший друг, которого она считала своим братом, от души рассмеялся, и Торн повернулась к нему.

– Неприятности следуют за тобой по пятам, а, Торн? – поддразнил он.

– У тебя как будто не так же, – проворчала она. Тут он ей почти не уступал, просто был более незаметным.

Глубоко вдыхая, Торн наслаждалась запахом кузницы, всегда исходившим от Джека. Аромат металла напоминал об отце. Лучший друг всегда пах домом. Смутные воспоминания о работе в мастерской отца всплыли на поверхность, но она отогнала их прочь. Если она слишком много будет думать об отце, то превратится в залитую слезами массу до того, как добредет до своей комнаты. Даже спустя годы оставленная им открытая рана не затянулась полностью. Чаще всего ей казалось, что она никогда не найдет покой.

– Возвращаешься домой? – спросил Джек, прервав ее мысли. – Или планируешь нюхать мою рубашку всю ночь?

Она пихнула его, закатив глаза в ответ. Он уже давно привык к ее эксцентричности.

– Да, – ответила она. – Через несколько часов мне приступать к работе, так что я планировала размяться и немного почитать.

Он широко улыбнулся.

– Тогда нам пора!

Джек обнял Торн за талию, и она легко ответила ему тем же, благо они были почти одного роста. Его кожаный фартук приятно заскрипел под пальцами. Они пошли по улице, сапоги хлюпали, погружаясь в грязь. Девушка посмотрела на профиль лучшего друга. Торн не могла вспомнить жизнь