Между дьяволом и синим морем - Элизабет Бир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По обе стороны дороги расстилалась пустыня, сквозь твердую серо-коричневую поверхность кое-где пробивались чахлые кустики. «Кавасаки» взбирался сейчас на невысокую седловину меж двух гряд пыльных холмов. Дозиметры ровно стрекотали, сигнализируя о небольшом повышении уровня радиации, — дорога проходила вблизи участка, где прежде проводили ядерные испытания, — и Хари разогналась до двухсот километров в час. Показался печальный маленький городок: несколько списанных трейлеров, еще одна военная база, никому теперь не нужная тюрьма… Скорость пришлось сбросить. Не ради отсутствующих пешеходов, просто не хотелось на полном ходу врезаться в металлические ограждения для скота.
Следующие восемьдесят километров до самого Битти можно было гнать вовсю. Она вновь врубила музыку, пригнулась за обтекателем и рванула к далекому горизонту, доведя стрелку спидометра до красной черты.
На подъезде к Битти дорога пошла на подъем. В Неваде цивилизация жалась к оазисам, возникавшим вокруг речушек, которые выбивались на поверхность у подножия гор и в долинах. Это был район горнодобывающих предприятий, и горы здесь практически сровняли с землей динамитом и экскаваторами. В длинном ущелье, тянувшемся справа от дороги, росли зеленые деревья; там текла речка, похоже загаженная радиоактивным мусором, — когда дорога подошла ближе к ущелью, дозиметры оживились. Если бы она решила немного поплескаться в этой водичке, среди ив и тополей, то на берег вышла бы, светясь, как фонарь в ночи. Правда, до ночи она бы не дожила.
Байк вышел из последнего поворота, и она въехала в город-призрак Битти.
Очень плохо, думала она, что все маленькие городки в Неваде возникали и разрастались в одних и тех же местах — у перекрестков дорог. Она была почти уверена, что Ник поджидает ее и у этого перекрестка. «Кавасаки» жалобно завывал, пока они пробирались по заваленным спутанными клубками перекати-поля улицам, но они проехали под единственным в городе незрячим глазом стоп-сигнала, так и не встретив ни единого живого существа. Жгучее солнце как будто прилипло к куртке, но, несмотря на это, по спине у Хари бегали мурашки. Все это, конечно, прекрасно, но все же хотелось бы знать, где Ник. Наверное, неудачно свернул у Риолита.
«Кавасаки» нетерпеливо порыкивал, ему хотелось снова нестись по просторам, а между тем приходилось пробираться между грудами нанесенного ветром мусора. Хари рулила очень аккуратно, осторожно объезжая кучи всякой дряни и брошенные машины. «Никто уже не гонится за нами, Конни», — бормотала она, нежно похлопывая по раскаленному от солнца бензобаку левой рукой в перчатке. Они миновали заброшенную автозаправку; электричества не было, колонки не работали. Зато дозиметры чирикали и щебетали вовсю. Не было никакого желания взбивать ногами радиоактивную пыль, если этого можно избежать.
Развалины домиков в один-два этажа поддались наступлению пустыни. Хари притормозила, опустила ноги на мягкий липкий от жары асфальт и проверила надежность крепления трубки заплечного бака с драгоценным запасом воды. Линия горизонта дрожала в раскаленном воздухе, горные гряды и серо-коричневая пустыня тянулись в бесконечность. Она вздохнула и отпила противной теплой воды.
— Ну что ж, поехали, — сказала она, быстро отпустила сцепление и повернула ручку газа, одновременно ставя ноги на подножки. Мотоцикл покатился вперед, набирая скорость. — До Тонопы уже не так далеко, а там мы с тобой сможем перекусить.
По-видимому, Ник дал ей время обдумать ситуацию, и она глушила неприятные мысли рок-н-роллом: Dead Kennedys, Boiled in Lead, Acid Trip. На равнинном участке трассы между Битти и Тонопой не предвиделось никаких сложностей, она ехала быстро. Лента шоссе стелилась под колеса мотоцикла, четкие силуэты гор но обе стороны дороги медленно отодвигались назад. Единственным событием, нарушившим однообразие пути, стал проезд через брошенный Голдфилд; его улицы со следами разрушений были пусты и печальны. Прежде в этом городе жили двести тысяч человек, которые покинули его еще до того, как Вегас пал жертвой радиоактивного заражения, даже до памятного крушения состава с ядерными отходами. Большую часть пути Хари держала скорость двести километров в час, дорога была пуста, если не обращать внимания на далекие отблески чьего-то ветрового стекла. Тишина и пустынное шоссе только усугубляли тревогу. Она рассматривала проблему со всех сторон, крутила ее так и эдак, как гриф, теребящий свою добычу.
Далеко впереди показалась Тонопа. Ручка в нагрудном кармашке мешала Хари, в голове все плыло от жары, волосы взмокли, шлем давил. Она отпила еще глоток, стараясь экономить; температура подбиралась к пятидесяти по Цельсию, и без воды ей долго не протянуть. Мотор чихнул, когда «кавасаки» уже несся по длинному пологому спуску, ведущему к городу, но датчик показывал примерно четверть бака плюс резерв. Впрочем, приборы иногда барахлят, а удача сегодня была явно не на ее стороне.
Коснувшись кончиком языка панели управления внутри шлема, Хари вырубила музыку. Постучала по бензобаку. Судя по звуку, какое-то количество бензина на дне еще оставалось. При виде городка ее настроение улучшилось: здесь можно запастись топливом и водой, смыть пыль, а также наконец сходить в уборную. Черт возьми, из нее вышло потом столько жидкости, что, казалось бы, в последнем нет необходимости. Но, как известно, дьявол скрывается в деталях.
Хари никогда не жалела о том, что не родилась мальчишкой, хотя в умении писать стоя, несомненно, есть свои преимущества.
Когда до города оставалось не больше полукилометра, Хари почувствовала что-то неладное. В горле запершило от резкого запаха, похожего на смрад от прогоревшего угля; вонь пробивалась даже сквозь респиратор. Она проверила дозиметры — уровень радиации не превышал фоновый. А город как-то странно изменился, она не узнавала его. Те же самые зеленые холмы, поросшие мрачным лесом с деревьями без листьев, окружали его со всех сторон, но в недвижном воздухе висела пелена не пыли, а дыма. Воздух над потрескавшимся полотном дороги странно и жарко мерцал, а здания, растянувшиеся вдоль улицы, ничуть не походили на обычные для Тонопы исхлестанные ветрами пустыни дома. Это были дощатые строения, покрытые облупившейся белой краской. Она увидела почту и церковь со шпилем, наполовину провалившимся в какие-то дымящиеся ямы.
Мотор жалобно заныл, когда Хари стала сбавлять газ. Она выжала сцепление, пуская мотоцикл накатом, и выпрямилась в седле.
— Что за чертовщина, куда это я попала, в преисподнюю? — Голос ее гулко отдавался внутри шлема. Она вздрогнула — опять забыла выключить микрофон.
— Очень точное определение, — раздался знакомый голос слева от нее. — Добро пожаловать в Централию.[1]
Ник, в открытом шлеме, сидел на «хонде голд-винг» цвета запекшейся
