Квант справедливости - Тим Ясенев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка снова сдала назад и уехала в дальний конец комнаты.
– Вам не спастись, Алина, вы теперь все знаете, а значит, вам больше не жить. Или жить, но в вегетативном состоянии.
– Помогите! – максимально громко сказала девушка, но ее голос звучал как обычный, но на повышенном тоне.
Врач бросился на Данилову и схватил ее за горло. Будучи больной и слабой, Алина почти сразу обмякла и потеряла сознание. Коринштейн, осознав, что натворил, сел на пол в полном отчаянии. Первым делом он запер дверь в комнату изнутри. Затем он пощупал пульс на шее Даниловой. Его не было…
«Я убил ее? – недоумевал доктор, – как? Я только чуть-чуть придушил ее! Нет, этого не может быть! Что делать? Надо звонить Алексею. Только он сможет решить этот вопрос. Ах, что я ему скажу? Да все и скажу. Он бы тоже не стал рисковать своей свободой ради нее».
Глава 5 Надежда умирает последней
В глазах девушки был мрак, который вдруг прервался, и она оказалась вновь в своей комнате. На ней было то же синее платье, но она стояла на полу. Стояла!
Внезапно героиня повернула голову в сторону и увидела себя со стороны. Вторая Алина сидела в кресле, закрыв глаза. Рядом с ней, опустив голову, сидел на коленях доктор Коринштейн.
Данилова все поняла – ее душа отделилась от тела, и теперь она находилась между миром живых и мертвых.
«Я умерла?» – задала сама себе вопрос Алина.
Она поняла, что это так, ведь она вновь стояла на ногах. Она не чувствовала боли или тяжести, она словно парила над землей. И что немаловажно для Алины: она перестала чувствовать запахи.
– Вы сволочь, Коринштейн! – сказала громко девушка. Она слышала свой голос отчетливо, а вот сидящий возле бездыханного тела врач не услышал ее.
Алина подошла к доктору и хотела потрогать его руку, но прошла сквозь него. Даже саму себя Данилова не могла потрогать.
«Все кончено, я умерла, – девушка была в отчаянии, – даже родителей не повидала перед смертью. Как жаль, что все так печально кончилось. И зачем я узнала эту страшную правду? Ушла бы, думая, что все меня любят. Надо что-то делать. Нельзя же оставить мою смерть просто так и не наказать Лешу с врачом».
Алина решила побыть в своей комнате рядом с телом, чтобы понять, есть ли еще шанс вернуться к жизни.
Александр позвонил Данилову и рассказал всю историю с Алиной. Алексей внимательно выслушал доктора, тяжело вздохнул и заявил:
– Отвезите Алю на мой секретный объект. Адрес скину. Там мы убедимся в ее смерти и решим, что делать. Главное, никому ни слова. Никто не должен знать. Скажите моим, что вывезли Алю погулять, и что она спит. А потом скажете, что ей стало плохо, и ее отвезли в больницу.
– Вот как ты со мной теперь! – сказала возмущенно девушка, но ее слова растворились в пустоте, – любил меня, а теперь как собаку в лесу похоронишь?!
Коринштейн сделал вид, будто все хорошо, и вывез тело Алины из комнаты.
– Что с ней? – спросила обеспокоенно Софья.
«Ну, хоть вы поймите, что что-то не так!» – умоляла Данилова.
– Она просто уснула. Сегодня хорошая погода, я отвезу ее погулять в тихое место, вы представляете, она уснула просто так, без таблеток. Этот сон надо стимулировать, – заявил доктор.
Душа девушки следовала за своим телом. Кресло вместе с ним было погружено в минивэн, а Коринштейн сел за руль. Алина проникла на переднее сиденье и решила узнать, куда поедет злодей. О секретном объекте она не знала, поэтому ей стало интересно.
«Обычно в фильмах про призраков не упокоенная душа ищет человека, который ей поможет. Я тоже должна его найти, – подумала Алина, – но сначала надо понять, что со мной, то есть с моим телом. Если оно мертво, то мне некуда возвращаться, а если есть шанс, то надо всего лишь будет выкрасть меня и доставить в больницу. О, боже, как это странно, говорить о себе в двух экземплярах!»
Девушка смотрела на себя в зеркало и удивлялась тому, что она не отражается в нем. Сзади сидело бесчувственное тело ее самой, и теперь Алина по-настоящему поняла, как жалко она выглядела.
Данилова внимательно смотрела на дорогу, стараясь запомнить маршрут.
Через час езды минивэн остановился на обочине и свернул на проселочную дорогу. Она вела непонятно куда, ведь никаких указателей с названием населенного пункта не было.
Машина остановилась возле деревянного одинокого домика посреди елового леса. Он раньше принадлежал леснику, но потом перешел в руки Данилова, который сделал из этого места секретное убежище и склад всяких нелегальных вещей.
Коринштейн выкатил кресло с телом на улицу. Алина тоже вышла.
«Эх, если бы я могла сейчас чувствовать этот запах елей, – сожалела девушка, – ладно, хоть какое-то уважение ко мне».
Тело было отвезено в домик и уложено на кровать на втором этаже. Алина успела оценить красоту этого дома. Он был отделан изнутри вагонкой цвета березы. Мебели в нем было мало, и вся она мыла сделана под дерево, но, как ни странно, не было пыли. Видимо, кто-то сюда недавно приезжал.
Коринштейн потрогал тело девушки и понял, что оно не остывает, хотя прошло уже больше часа. Значит, Алина все еще жива, но она в коме.
– Жива, – прошептал радостно врач.
Это была его естественная врачебная радость. Правда, на деле все получалось весьма печально. Если Алина жива, значит, ее придется убить, потому что жить она уже не должна с ее-то знаниями.
«Я жива! – радостно воскликнула Алина, – значит, шансы на спасение есть!»
Доктор вновь позвонил Алексею и сказал, что Алина еще жива.
Данилов, конечно, обрадовался, но потом понял, что это не так уж и хорошо.
– Поймите, ее нужно будет убить. Она же теперь все знает, – произнес отчаянно Данилов.
– Вы правы. Но мне ее жаль. Я не смогу.
– Вы же смогли это сделать один раз. Я не смогу точно. Она моя жена. А может можно ей стереть память? – голос героя был несчастным.
– Это сложно. В России нет таких препаратов. А в Израиле не знаю. Я смогу привезти, только нужно для начала убедиться, что она выживет.
– Значит так, вы берете восстановление Али на себя. Посторонние врачи не должны знать о нашей деятельности. Вы выведете ее из комы и введете препарат, который сотрет ей память, и все вернется на круги своя.
– Миллион, – сказал Коринштейн.
– Что миллион? – не понял Алексей.
– Миллион долларов и я согласен продолжать «лечение» вашей жены еще год.
– Я согласен. Только бы Аля была жива.
«Вот сколько я стою! – возмутилась Алина, – я тебе не позволю. Лучше умереть, чем терпеть еще год таких мучений!»
– А насколько сотрется память? – спросил Данилов.
– На несколько дней. Нам важен как раз сегодняшний. Препарат мне знаком, но я видел его
