Вас невозможно научить иностранному языку - Николай Замяткин

Преподаватель расхаживает перед доской, говорит эти самые умные слова и записывает их на доске для вашего лучшего усвоения. Вы внимательнейшим образом слушаете, смотрите и пытаетесь всё понять и запомнить. Особо прилежные ученики также ведут подробные конспекты. (Каюсь, что и я вначале этим грешил, но только вначале!)

Время от времени вникающий во все ваши проблемы преподаватель спрашивает, обращаясь к группе, всё ли понятно. Ответом обычно бывает молчание, но иногда из двадцати-тридцати человек, несколько напряжённо сидящих за столами, находится кто-то — я был таким, например, — кто говорит из-за своей задней парты (всегда задней!), что вот в этом месте как-то не очень понятно. Мудрый преподаватель строго — но ласково! всенепременно ласково! — смотрит на вопрошающего — который почему-то уже испытывает чувство вины — и снисходительно повторяет недопонятое. Затем он ещё раз спрашивает, всё ли понятно. Ответом обычно бывает гробовая тишина. Преподаватель солидно поправляет очки и продолжает прерванный непонятливым учеником урок.

Когда подобная ситуация повторяется ещё раз и непонятливый ученик снова задаёт свои вопросы, демонстрируя тем самым свою неспособность к быстрому и беспроблемному усвоению материала наравне со всей группой, то преподаватель смотрит на нарушителя уже менее ласково, но тем не менее повторяет непонятое, выказывая тем самым своё глубокое знание предмета и одновременно непревзойдённое ангельское терпение.

Непонятливый ученик — да и не только он — чувствует себя как-то не вполне уютно и даже слегка ёжится под мудрым взглядом всезнающего преподавателя. К тому же, выставленный на всеобщее обозрение, он чувствует на себе безмолвное осуждение всей группы, которая, конечно, всё схватывает на лету и которой не терпится опять помчаться вместе с преподавателем вперёд со скоростью сверхзвукового локомотива. А неуместные вопросы просто ставят палки в колёса этому рвущемуся всё выше и выше в заоблачную языковую даль паровозу и его машинисту в лице учителя!

При объяснении новой темы на другой день — практически на каждом занятии изучается новая «тема» — вопрос «всё ли понятно?» задаётся уже непосредственно непонятливому и, очевидно, умственно ограниченному ученику. На этот раз всё всем понятно. Преподаватель, одержав эту небольшую, но такую важную для успешного продвижения занятий вперёд победу, продолжает и дальше бодрой трусцой углубляться в дебри склонений и суффиксов, падежей и слабых предикативных отношений. Ведь времени так мало, а суффиксов с приставками — так много.

Вы, мой любезный собеседник, в свою очередь продолжаете достаточно прилежно посещать занятия и даже выполнять домашние задания — все эти упражнения, ответы на вопросы, зазубривание таких очень неправильно устроенных глаголов и произрастающих из них причастий и герундиев. Преподаватель проверяет домашние задания и иногда хвалит вас. Вам эта похвала очень приятна. Ваше самоуважение растёт. Вы сравниваете свои успехи с успехами других учеников. Они — ваши успехи — ничуть не хуже, а где-то даже и лучше, чем у других. Вам это тоже очень приятно. Ваше самоуважение опять растёт.

Так проходят недели, а потом и месяцы. Курсы успешно продолжаются. Вот только вы замечаете, что ваша группа постепенно начинает редеть. У кого-то неотложная деловая командировка, кто-то заболел, кто-то купил дачу, и вместе с ней у него появилось множество новых хлопот. У кого-то семейные нелады, а у кого-то повышение по службе. У людей, оказывается, очень много важных дел, и изучение иностранного языка почему-то не входит в первоочередные из них.

Странным образом туповатый заднепáрточник не присоединился к числу выбывших (чего, несомненно, следовало ожидать!), а продолжает посещать занятия. Вопросов он уже не задаёт, но выполнение домашних заданий саботирует. Преподаватель даже перестал проверять его — считает, очевидно, этот случай совершенно безнадёжным. Полное отсутствие какого бы то ни было самоуважения у этого двоечника! Что он только тут делает!

А вот приходит и ваша очередь — вы простуживаетесь. Зима — ничего не попишешь! Такое может случиться с каждым. Это достаточно серьёзно, и вы не можете приходить на занятия. Ваши родственники, друзья и знакомые относятся к этой ситуации с полным пониманием — здоровье важнее, чем какие бы то ни было курсы. Тем более что до конца ваших курсов остаётся всего лишь какая-то пара месяцев, и к тому же всегда есть возможность снова пойти на эти курсы в будущем году.

Вы выходите из игры совершенно без потерь для вашего авторитета в обществе и вашего самоуважения — если оно и не укрепилось, то и особенных потерь не понесло, поскольку обстоятельства были явно сильнее вас, и было бы совершенно неуместно из-за этого расстраиваться. Вы показали силу своего характера, но одновременно и столь необходимую в наше непростое время гибкость. Подобная сбалансированность и способность правильно реагировать на разнообразные жизненные ситуации вызывает у вас почти что удовлетворение собой. А что может быть важнее, чем такое удовлетворение?

А как же иностранный язык? Какой иностранный язык? Ах да! Язык! Что касается иностранного языка, то вы, вне всяких сомнений, узнали много нового и интересного, познакомились и пообщались с новыми и тоже интересными для вас людьми. Вы познакомились с умным и незаурядным преподавателем, знающим так много непонятных слов про герундий, про предикативные отношения в предложении, а также и про несобственную прямую речь, столь важную для правильного понимания процессов, каждый день происходящих в иностранном языке.

Ваши курсы оказались во всех отношениях успешными. М-да…

Разбор полётов, или Немного — совсем немного! — психотерапии

Теперь произведём, как говорится, разбор полётов. Что же, собственно, произошло в обрисованной выше ситуации? Нет нужды говорить вам, мой проницательный собеседник, что реального овладения вами иностранным языком не случилось.

Произошла самая что ни на есть обычная, но достаточно умело исполненная подмена декларированных целей и задач совершенно другими целями и задачами — не заявленными, конечно, громогласно и во всеуслышание, но от этого не менее реальными и жёсткими. Особенно удивляться, конечно, не приходится, поскольку это дело весьма обычное и в жизни происходит сплошь и рядом.

Официально декларируемая цель курсов иностранных языков — это ваше овладение иностранным языком или хотя бы значительное продвижение на пути к данной цели.

Действительная же цель подобного рода курсов — это получение определённых сумм денег с людей, желающих — или думающих, что они этого желают — овладеть иностранным языком с максимально возможной маскировкой этой первоочередной цели. При этом, конечно, не исключается определённое поверхностное ознакомление с иностранным языком, но и приоритетом это ознакомление не является.

Главная же цель — будь она осознанной или же неосознанной инициаторами данной давно уже ставшей традиционной игры — не выпускается из вида никогда: получение максимальных материальных благ при возможно меньших затратах энергии с одновременным поддержанием внешнего благообразия или даже некой респектабельности имеющего место быть «учебного» процесса. Благообразность и респектабельность являются необходимым условием успешного и более или менее длительного функционирования подобного рода предприятий. Любое нарушение внешнего благообразия со стороны учеников пресекается более или менее умелой рукой преподавателя: его манерой поведения, тоном, потоком заумных объяснений с обилием непонятных терминов, ссылкой на псевдоавторитеты и другими широко известными приёмами манипуляции аудиторией.

Опытный преподаватель-манипулятор никогда не выпускает группу из-под своего полного контроля. Ему совершенно не нужны «умники» с их вопросами, и он всегда готов дать им достойный отпор. Конечно, никто, кроме специалиста-психолога, не сумеет сразу оценить происходящее, однако хотя и достаточно медленно, но с ходом времени действительное положение вещей начинает чувствоваться всеми или почти всеми — понемногу группа начинает редеть.

Замедляет быстрый распад группы то, что «обучаемые» получают достаточно сильное психологическое подкрепление — процесс, до боли напоминающий подкормку дрессированных собачек в цирке — со стороны манипулятора-преподавателя и — в какой-то мере — со стороны друг друга — за «успешное» выполнение тех или иных второ- и третьестепенных заданий и упражнений, которыми так любят загружать учеников преподаватели. «Отличников» гладят по головке и дают им психологическую конфетку — за бойкое выполнение пустых (или, по крайней мере, неэффективных), но таких многочисленных заданий при общем направлении движения — в никуда, в никуда, в никуда.