Костяное Племя. Порошок жизни - Зеб Шилликот

Чувствуя себя уязвленным до глубины души, Джаг принял решение нанести визит девушкам-сервиклонам. Он испытывал неосознанную тревогу, страх и неуверенность, поэтому идея довериться опытным рукам этих странных маленьких созданий показалась ему спасительной. Но теперь, находясь среди них, Джаг отдавал себе отчет в том, что он пришел еще и с другой целью…

Над ванной, наполненной лазурной водой, вился легкий парок. Ступив в воду, Джаг лишь неимоверным усилием воли заставил себя не выскочить из ванны: вода оказалась такой горячей, что у него даже перехватило дыхание.

— Расслабься, Джаг. Для того, чтобы вывести тебя из этого состояния, нужно сначала разогреть твое тело до красноты, — сказала Максимилиана.

— Из какого состояния? — удивленно спросил Джаг.

— Возможно, ты сам не замечаешь, до какой степени закрепощен физически и морально. Ты — на пределе своих возможностей. Твоя душа мучается и ни на миг не находит успокоения, а если болит душа, то страдает и тело. Тебе требуется настройка, как, скажем, любому музыкальному инструменту.

Диагноз был поставлен на удивление точно, и Джаг, стиснув зубы, опустился в горячую воду. Сначала ему казалось, что он долго не выдержит, но совсем скоро ванна оказала на него свое магическое воздействие. Нежная истома овладела Джагом, и ему показалось, будто он парит между небом и землей. Не теряя своей остроты, все проблемы представились ему в розовом свете, и теперь он мог оценивать их с некоторой долей равнодушия и отстраненности, как бы со стороны.

В первую очередь Джага больше всего мучил вопрос о продолжении путешествия. Вряд ли Галаксиус найдет общий язык с вождем Костяного Племени, но можно ли быть в этом полностью уверенным? Ведь человек так непредсказуем…

— Хочешь Дакара? — неожиданно спросила Максимилиана, стараясь предвосхитить малейшие желания своего гостя.

Джаг молча отказался, покачав головой. С него хватило одного раза. Тогда этот галлюциноген, изготавливаемый из красных ящериц, водившихся только в горах Лейбница, не оказал на него ожидаемого воздействия. Вместо того, чтобы успокоить, вселить в него уверенность, красный порошок отделил его сознание — а может, душу? — от телесной оболочки, и это чуть было не закончилось для Джага трагически. Однако он отчетливо помнил, как его сознание покинуло бренное тело и вырвалось на свободу, унеслось за пределы поезда, обретя способность оценивать окружающий мир с высоты птичьего полета.

Но сейчас было не подходящее время для подобного рода фантазий. Джаг понимал, что должен сохранить ясность ума и гибкость мышления: скоро придется принимать серьезные решения. И вдруг Джага словно громом поразило. Боже мой! Как же он об этом раньше не подумал?! Ведь Дакара, способная отправить его сознание в незримый полет в пространстве, минуя всякие барьеры и преграды, — это идеальное средство для того, чтобы проникнуть во второй вагон, считающийся недоступным!

— Что-то не так? — встревоженно спросила Максимилиана, заметив, как изменилось лицо Джага. — Неужели так горячо?

— Нет, нет, наоборот! Все в полном порядке! Скажи-ка, а как можно раздобыть немного Дакара?

— Мне показалось, что ты отказался от нее.

— Пока она мне не нужна, но могу ли я найти ее позже?

— Конечно! Дакара есть почти у всех. Это самое распространенное успокаивающее средство. Если хочешь, можешь взять целый флакон.

— Не откажусь, если это возможно.

— Мелибе приготовит его тебе. Может, хочешь что-нибудь еще? У нас есть более сильные средства, которые многократно усиливают и обостряют чувства, стимулируют сексуальные способности…

А это был уже камень в его огород — напоминание о том, что прошлый раз он отверг их предложение удовлетворить его сексуальные потребности, обнаружив, к своему изумлению, что у девушек-сервиклонов нет свойственных любой нормальной женщине отверстий. Кроме того, они утверждали, что им всего по пять лет и появились они на свет в одном и том же месте — Великой Матке.

Тогда все это моментально отрезвило его, ведь он уже научился с недоверием относиться ко всему необычному и непривычному.

И все же он вернулся. Вернулся, чтобы очиститься физически и духовно, скрасить одиночество и освободиться от мучительных мыслей, гнетущих душу.

Приободренный открывшейся перспективой проникнуть в тайну второго вагона, Джаг потянулся к Максимилиане и с таким пылом привлек ее к себе, что она со смехом упала в ванну и позвала на помощь своих сестер.

Вскоре ванна оказалась слишком тесной для всей развеселой компании и тогда, к огромному удивлению Джага, шесть пар рук подхватили его, подняли из воды и отнесли на устланное мехом широкое ложе.

Как по команде, сбросив с себя трико, шестеро девушек набросились на Джага с урчанием мартовских кошек.

С этого момента он уже не принадлежал себе. Не забыв о нанесенном им прошлый раз «оскорблении», девушки по-своему собирались отомстить Джагу, не давая ему времени ни передохнуть, ни перехватить инициативу.

В одно мгновение его перевернули с такой легкостью, словно он был тюк соломы, и Джаг оказался верхом на животе Миры, самой пышной и фигуристой девушки из всей шестерки, а его до боли напрягшийся член уютно устроился между полушариями ее великолепных тугих грудей. Он почувствовал горячее дыхание и прикосновение ее губ.

Остальные девушки вцепились в Джага и принялись ритмично раскачивать его вперед-назад, так что налитая кровью головка его члена то скрывалась среди стиснутых вместе грудей, то прикасалась к мягким полуоткрытым губам Миры, голову которой поддерживала одна из девушек. Одновременно Джаг почувствовал, как ловкие пальцы, легкие и нежные, словно крылышки бабочек, пробежали по всему его телу, опускаясь все ниже и ниже.

Не помня себя от возбуждения и охватившего его восторга, Джаг хотел было ускорить движения, но руки, раскачивавшие его, пресекли любые проявления самостоятельности, и он вынужден был сохранить прежний ритм. Кто-то заставил Джага нагнуться, и его губы встретились с горячими губами Миры.

Прошло всего несколько минут, но под сумасшедшим напором множества рук, губ и языков Джаг не выдержал и взорвался огненным, оглушающим фейерверком фантастических, давно забытых ощущений. Струи спермы растеклись по шее и груди Миры, она тут же извернулась и жадными губами пленила по-прежнему тугую колонну плоти, которая короткими судорожными толчками продолжала выбрасывать возбуждающий, солоноватый сок жизни. Втягивая щеки, с выражением гурмана на лице, Мира не упустила ни одной капли…

Но это была только прелюдия. Каждая из девушек проявляла чудеса изобретательности, чтобы в кратчайший срок привести его в рабочее состояние, и затем все начиналось сначала. И уже тогда, когда Джаг исчерпал все свои возможности, они шаловливо и чуть насмешливо предложили ему располагать ими как ему заблагорассудится.

Удовлетворенный, Джаг почувствовал, что не в состоянии шевельнуть даже пальцем, и запросил пощады. Глядя на этот раз на лукаво поблескивающие глаза девушек и их притворно сердитые лица, он понял, что ему все-таки удалось загладить свою вину перед ними.

Ласковые и внимательные, они снова перенесли его в ванну и, как пчелы, захлопотали вокруг, возвращая его утомленному телу силу и бодрость.

На удивленный вопрос Джага, откуда они так хорошо знают анатомию человеческого тела и безошибочно умеют находить его самые чувствительные зоны и жизненно важные точки, девушки ответили, что они созданы для выполнения такой специфической задачи, в некотором роде, рождены для этого.

Со слов девушек Джаг узнал также, что по воле их хозяина Галаксиуса они носят имена звезд, а Мира — самая пышная и аппетитная из всей шестерки — получила новое имя, потому что ее вес время от времени колебался в весьма широком диапазоне, как светимость звезды из созвездия Кита — в течение года она изменялась от второй до десятой величины.

Эти объяснения вернули Джага к реальности, они живо напомнили ему слова Психа, странного типа из банды Баскома, который утверждал, что звезды сближаются, и человек начинает превращаться в зверя.

Джаг понял также, как много он не знает. Стремление жить в изоляции от общества, озабоченность Патча проблемами выживания привели к тому, что Джаг оказался безоружным перед лицом важных реалий такой многообразной и опасной жизни.

Мало-помалу Джаг начал понимать, что нельзя пренебрегать даже самым малым, напротив, нужно глубоко вникать в суть проблем, чтобы впоследствии исключить всякую неприятную неожиданность.

Пока девушки-сервиклоны мыли его с ног до головы, брили, смазывали волосы душистым маслом, прежде чем вымыть их красной глиной, Джаг пообещал себе изменить свое отношение к окружающему миру.

После массажа девушки привели к порядок его прическу: расчесали волосы, уложили их, а в две косички вплели жемчужные нити. Максимилиана надела ему на голову, повязку из мягкой кожи и сказала: