Воскрешение Лазаря (сборник) - Валерий Рожнов

– Я знаю, где есть для тебя работа, – сказала жена ему в спину.

Лазарь остановился и стоял, не оборачиваясь.

– Где?

– На кладбище. Устройся туда.

– Кем?

– Мертвецом.

Лазарь молчал некоторое время, потом произнес:

– Я бы устроился, но за это не платят деньги…

Потом он прошел в ванную комнату, умылся и почистил зубы. В прихожей надел пальто и ботинки и вышел из квартиры.

Разговор с женой подействовал на Лазаря нехорошо, и уже к обеду он быстро прикончил небольшую бутылку водки. Выбросив пустую тару, он сел на скамейку в парке и стал смотреть на озеро. Там плавали утки. Крепкие, коричневые, они резко ныряли головой вниз за добычей, и когда появлялись снова, крупные капли скатывались с них, словно с тефлоновой посуды.

К Лазарю подошел Петр – старший брат его жены. Он сел на скамейку и сказал:

– А вот ты где…

Лазарь не ответил. Он не сводил глаз с уток. У самого берега он накрошил хлеба и терпеливо ждал, когда утки его заметят.

– Давно сидишь? – спросил Петр.

– Давно. Хочу поймать утку.

Петр поежился.

– А зачем?

– Надо… – ответил Лазарь. – Сиди тихо.

Петр почесал бороду и посмотрел на уток.

– А как ты это сделаешь?

– Посмотри вниз – видишь, я рассыпал у ног хлеб. И еще на берегу. Они его видели.

– И что?

– Они – голодные. Я жду, когда они подойдут поближе. Пока они изучают меня. А я – их.

– Я тебе мешаю?

– Раз пришел, сиди и не шевелись.

Петр понизил голос до шепота:

– Разговаривать с тобой можно?

– Можно. Только тихо. Не спугни их.

– Сестра говорит – ты пьешь много?

– Угу…

– Работу ищешь?

– Угу…

Петр тяжело вздохнул.

– Да, сейчас тяжело с хорошей работой.

Утки вышли на берег и стали отряхиваться от воды. Лазарь вытащил руки из карманов пальто и нервно сжал их.

– Смотри – они вышли на берег.

– Что делать будем?

Лазарь подался вперед.

– Когда они подойдут ближе, бросимся на них. Ты на одну, я – на другую.

– А что будем делать потом? Если поймаем?

– Продадим в ресторан. Я уже договорился.

– Это же дикие утки!

– За них больше дают. Я сказал в ресторане, что я – охотник. Они поверили.

– Но ты же не понесешь в ресторан живых уток?

– Сначала их надо убить. Ты сделаешь это. И все потом – пополам.

– Я не стану их убивать. Я в семинарии учился.

– И что?

– Не могу убить живую тварь.

– А напиваться до беспамятства можешь? Как свинья?

– Это другое…

Утки нерешительно топтались у берега, склевали раскиданные крошки и смотрели на хлеб, рассыпанный под ногами Лазаря и Петра.

– Сиди тихо, – сказал Лазарь. – Видишь – они хотят есть.

Петр не сводил глаз с уток. Некоторое время он молчал, потом заметил:

– Это грех. Они ведь почти ручные.

– Да, прикормлены… Но мы ведь с тобой – охотники?

– Да.

– Тогда какие разговоры?

– Я не буду их убивать! – сказал Петр упрямо.

– Ладно, я их убью. Главное – поймать. Сиди тихо.

– …Господи, они думают, что мы хорошие, – тихо произнес Петр.

– …А мы – плохие.

Петр посмотрел по сторонам.

– Выпить хочется… Прости Господи…

– Бросимся по моей команде…

Утки склевали хлеб на берегу и стали постепенно приближаться к скамейке, где сидели Лазарь и Петр, поглядывая на обилие хлеба у их ног. Те сидели, застыв и не сводя с уток глаз. Наконец, осмелев, птицы оказались совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. И тогда Лазарь сказал:

– Давай.

Петр и Лазарь бросились на уток и начали ловить их. Утки с кряканьем удирали. Петр упал на землю, а за ним и Лазарь. Утки успокоились только на середине озера. Петр и Лазарь, вымазанные землей и снегом, снова сели на скамейку и с сожалением смотрели на уток. Лазарь достал из карманов пальто сигареты, и оба молча закурили.

– Ох, выпить хочется, – тихо произнес Петр.

– У тебя нет денег?

– Нет. Совсем.

– Я свои последние тоже сегодня потратил.

Петр повернул голову.

– Я знаю место, где можно раздобыть денег или бутылку водки.

– Ты предлагаешь опять пойти в продуктовый магазин и разгрузить машину?

– А что нам остается?

– Может, лучше сходить в твою букмекерскую контору и сделать ставки?

– У меня деньги кончились и удача, кажется, тоже. Надо переждать немного.

Лазарь поднялся со скамейки и стал отряхивать одежду, стараясь привести ее в приличный вид.

– Ладно, пошли, – сказал он.

– Вот и хорошо, – ответил Петр, поднимаясь со скамейки. – А то мне напарник нужен. Один я не управлюсь.

Оба побрели через парк к выходу. Навстречу им бежали дети с воздушными шарами и шли их мамаши, катя коляски. Для детей реальность казалась совсем другой, чем для Лазаря или Петра. Дети были слишком малы и ничего еще не понимали в жизни. К сожалению, им придется повзрослеть, думал Лазарь, глядя на них, и узнать то, что знаю я.

Машину им пришлось ждать три часа. Разгружали они ее еще час, за что получили две бутылки водки, большой кусок докторской колбасы и батон белого хлеба.

Потом они пошли к Петру и устроили там пир. К вечеру Лазарь уже не мог стоять на ногах, но все порывался пойти домой. Петр с трудом и уговорами доволок его до спальни и бросил на кровать, где Лазарь и отрубился. Подумал и накрыл сверху одеялом. Сам пошел в другую комнату и устроился на кушетке.

Утром Лазарь с трудом разлепил глаза. Голова гудела. Он встал и прошлепал в зал. Петр спал. Лазарь остановился, хотел разбудить его, но, подумав, не стал. Он отправился на кухню и открыл холодильник. Нашел там охлажденную воду и выпил целую бутылку. Потом прошел в ванную, где умылся и зачесал волосы. Смотреть ему на себя не хотелось. Но все же пришлось – он поднял глаза и встретился взглядом с чужим человеком в зеркале.

– Ладно, пусть будет так, – сказал он грустно своему отражению и пошел в прихожую. Там он обулся, надел на себя пальто и вышел наружу. Было где-то половина шестого утра, но по улицам уже ездили машины, и люди спешили на работу. Идти было недалеко, Лазарь почти бежал. Его тешила надежда, что если он заберется тихо в постель – а в это время жена еще спит, – то она и не узнает, что его не было дома этой ночью.

Дома он осторожно открыл дверь, разделся и прошел в спальню. Жена лежала с закрытыми глазами и ровно дышала. Лазарь решил, что она спит. Слава богу, прошептал он, скинул брюки и рубашку и осторожно лег в постель. Блаженно закрыл глаза.

– Я не сплю, – сказала жена.

Лазарь открыл глаза и уставился в потолок.

– Не спишь?

– Нет. Ждала тебя. Хотела поговорить. Где ты шлялся всю ночь?

– Гулял. Хотелось все обдумать. Насчет работы. Потом зашел к Петру.

– А дома нельзя думать?

– Дома мысли лезут одни и те же. Словно копии из принтера выходят. И ничего нового не приходит в голову.

Его жена открыла глаза, повернулась и посмотрела на Лазаря. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла слишком жалкая.

– Еще рано. Может, поспим немного? – предложил он.

– Я уже выспалась.

– Хорошо, – сказал Лазарь и повернулся на бок. – Тогда я еще немного посплю.

Жена села на кровать и завязала волосы в конский хвост.

– Я ухожу, – сказала она тихо.

– Куда?

– От тебя.

Лазарь приподнялся и сел на край кровати. В большое зеркало ему была хорошо видна другая половина комнаты. Жена сидела с отрешенным лицом и смотрела в окно.

– Появился кто-то другой? – спросил он.

– Нет.

– А в чем дело?

– Я так больше не могу. Ты каждый день пьян.

Лазарь долго молчал, потом сказал, словно через силу:

– Я потерял работу. Я пью, как и большинство. Мне это помогает снять стресс. Потом я найду работу. Если все дело только в этой поганой работе…

– Нет, дело в тебе…

– А что во мне не так, кроме пьянства? Я что, перестал тебя любить?

– Скорее я…

Лазарь охватил голову руками. Что-то холодное и чужое появилось у него в груди. Это была не боль, а что-то другое, очень похожее на тоску. Лазарь вспомнил детство, время, когда его забирали последним из детского сада – тогда, когда он уже переставал ждать родителей и готов был залиться слезами. Он думал, что это чувство никогда не вернется к нему. Но оно вернулось, и он снова готов был заплакать.

– Ты уверена? – тихо спросил он.

– Думаю – да…

Лазарь повернулся к ней в надежде, что и она повернется. Но жена сидела, как и сидела. И все то же отрешенное лицо в зеркале.

– Ты – серьезно? – спросил он.

– Да.

Лазарь покачал головой.

– Хреново…

Жена ответила тихим голосом:

– Хреновей не бывает.

Лазарь потянулся к брюкам, достал из них пачку сигарет, вытащил одну и закурил.

– Ты забыл – мы дома не курим? – спросила жена.

– Какое это теперь имеет значение. Это уже не наш дом, раз ты уходишь. Ни твой, ни мой…

Оба долго молчали. Потом жена прервала паузу:

– Лаз, я долго терпела. Правда. Но всякое терпение имеет конец. Наступил он и у моего.