Большая книга ужасов – 56 (сборник) - Некрасов Евгений Львович

Он рванулся вперед изо всех сил – и проснулся еще раз.

Город погибал.

Вега прижалась всем телом к газону.

Высотка шаталась, оконные стекла сыпались вниз, мостовая проседала и горбилась. Дома вокруг покачивали крышами, как люди – головами, летели вниз куски жести, панели, рекламные щиты. С грохотом рухнула соседняя многоэтажка, пыль клубами повалила от бетонных развалин. Истошно выли сигнализации машин, еле пробиваясь сквозь этот адский грохот.

Куда-то бежали, метались, ползли, а где-то – неподвижно лежали покрытые пылью люди.

Бежали они в противоположных направлениях, шарахаясь от обломков, сталкиваясь друг с другом, падали на четвереньки, беззвучно разевая рты. Все они были, как мукой, присыпаны бетонной пылью. Серые лица, черные рты, красные вампирские глаза. Руки, ноги, головы – в черных потеках крови.

Некоторые тащили раненых. Из окна вывалилось тело – и осталось лежать на асфальте, с развороченным животом и вывернутой под углом шеей.

Люди кричали, но грохот заглушал все звуки. Из развалин выбилось пламя, расцветив серую пыль багровым огнем. Потом из пролома вышел, шаркая ногами, мужчина, он шел, как зомби, весь покрытый пылью, держа на отлете женскую голову, намотав на кулак ее длинные волосы.

Вега оттолкнулась от земли, вскочила на ноги и помчалась вниз по улице.

Где-то рядом была большая вода, она чуяла это!

Дорога под ее ногами ходила ходуном, рушились стены, в небе вращался черный водоворот – дым и пепел поднимались все выше. Она прыгала через трещины в асфальте, падала на четвереньки, вставала – и мчалась, мчалась дальше, петляя по переулкам. Вниз, вниз, вниз! Многие, как и она, бежали в том же направлении.

Нос ее был наглухо забит пылью, но запах гари и жареного мяса перебивал все. На перекрестке перед Вегой вспучился и лопнул асфальт. Она упала и покатилась по острым обломкам. Несколько человек не успели остановиться. Криков их Вега не слышала, зато увидела, как они провалились в трещину. Расселина чавкнула, и ее края сомкнулись. Головы жертв торчали из дорожного полотна с выпученными глазами, распялив окровавленные рты. Одно утешение – они умерли мгновенно.

Вега рванулась и побежала вперед.

В небе что-то ревело, как будто пытался и никак не мог взлететь реактивный самолет. Как будто само небо взлетало!

Когда она увидела черную воду залива и порт, позади нее уже накатывала первая волна жара. Черные тучи вращались в небе, свивались в ленты, и молнии ветвились между ними. Люди толкались, падали… Вега смотрела только вперед – на причалы, на светлый многопалубный пассажирский лайнер, стоявший у одного из них.

Ограды у порта больше не было. Толпа рассеялась, не зная, куда повернуть, как сориентироваться среди груды развалин. Вега на четвереньках, обдирая ладони, с трудом перебралась через гору битого кирпича. Шатаясь, поднялась с колен, бросилась было дальше – и резко затормозила.

В уцелевшей от какого-то здания нише скорчилась девочка лет пяти. Ее засыпало красной кирпичной пылью, но Вега знала – она жива! Она присела на корточки. Девочка шевельнулась, из-под слипшихся волос на Вегу взглянули расширенные до предела черные зрачки, затопившие радужку.

– Пошли, – Вега потянула ее за руку.

Девчонка сунула в рот палец и, причмокивая, начала его сосать.

– Пошли со мной!

Девочка неуверенно, на четвереньках, выползла из ниши и побрела следом за Вегой. Теперь они двигались медленно, Вега шла впереди, выбирая путь. К счастью, завалов тут было мало, и, поблуждав минут пять, они вышли к нужному причалу. Волны хаотично толкались в бухте, огромный океанский лайнер тревожно раскачивался.

– Беги вон туда!

Девчонка застыла на месте.

– Беги, дура, кому сказано! – рявкнула Вега.

Над городом вполнеба вставало красное зарево. Сзади грохнул взрыв, Вега рухнула на землю, приподнялась, потрясла головой. Воздух за ее спиной задрожал от жара. Над головой взметнулись какие-то горящие клочья, и прямо над ними в небе медленно и важно проплыл полыхающий полосатый матрас.

Девчонка от толчка взрывной волны повалилась на колени, вновь сунула палец в рот.

– Давай же, беги! Быстрей, быстрей!..

Девчонка встала, покачиваясь, побрела в сторону причала. Через минуту она вышла к пирсу. У сходен колыхалась толпа, но не было паники, упавших не давили, детей передавали из рук в руки, и матросы тащили их по качавшемуся трапу. Девчонка неуверенно зашаркала туда, ее заметили, кто-то уже кинулся ей навстречу.

Вега остановилась.

Люди не могли ее видеть. Только некоторые и очень редко – как эта девочка со сплошной чернотой вместо глаз. Но даже до нее она не могла дотронуться, потому что была бестелесным призраком, тенью.

Она никогда не знала, куда ее забросит. Что это за город, что за люди, что за год, что за конец такой света?.. Знала только одно – кого-то ей надо спасти в этом рушащемся мире. Она слышала зов – и бежала через хаос, а затем выводила человека к спасению. Показывала ему дорогу.

Она всегда знала дорогу.

Девчонка на миг обернулась и посмотрела на Вегу. Та ободряюще кивнула ей и зажмурилась.

Знакомый уже порыв ветра подхватил ее, неудержимо потащил вверх. С высоты, сквозь закрытые веки, она увидела бухту и город, загоревшийся со всех сторон разом. Что-то шевелилось в самом центре, в распахнутой красно-золотой пасти пожара с черными обломанными зубами домов. Горело все – асфальт, кирпичи, железные балки, сама земля… На окраинах дым еще душил людей, но все, кто попал сюда, в эпицентр, сгорели мгновенно. Ничего живого – только огонь.

Пламя вдруг стремительно завертелось, черный ревущий хобот протянулся из тучи, соединился с огненным водоворотом. Ей показалось, что среди развалин скачет гигантская одноногая туша – и топчет, топчет, топчет, все вокруг рушит, сминает, вдавливает! Так, наверно, танцует сама смерть.

– Мама!..

Там, внизу, умирали люди…

Раскаленный воздух выжигал легкие. Хобот ревел и всасывал в себя кислород, обломки домов и деревьев, тела людей. Они вспыхивали мгновенно, едва коснувшись слепящей, плавящейся границы этого огненного зева.

Вега с трудом втянула воздух. Легкие рвались от боли, слезы высыхали, не успев выкатиться из-под век.

Когда человек горит, мышцы его стягиваются в тугой комок, руки приподнимаются, пальцы скрючиваются, и все тело дергается, будто танцует. Вега видела тысячи вытянутых вверх черных обугленных рук. Тысячи судорожно шевелившихся в огне тел, тысячи мертвых танцоров, которых вел за собой огненный демон и все шарил, шарил ненасытным хоботом.

Потом внизу стеной встала тьма, подхватила и завертела ее. Город превратился в лес. Между деревьями шел черный человек с горящим лицом. Сквозь огонь просвечивали зубы, казалось, что его обугленное лицо улыбается. Потом она смутно увидела подъезд, квартиру на пятом этаже, спящего мальчишку…

Вега закричала – и услышала, наконец, свой сожженный, хриплый голос.

– Это же мой город! – шептала она. – Я же здесь живу…

Солнце щекотно нагревало нос и щеку. Из приоткрытой форточки тянуло свежим утренним ветерком, из нее доносился птичий свист, шум дороги и крики малышни с площадки детского садика.

Сашка потянулся, как молодой леопард, не желая вылезать из-под одеяла. Он вольготно развалился поперек кровати, нашарил пульт на тумбочке. «Пролистал» десятка два каналов и остановился на «Дискавери», где шла передача про путешествия.

И тут в воздухе потянуло гарью.

Он замер с пультом в руке.

Всю ночь ему снились кошмары. Конечно, случалось, что он и прежде просыпался в маминой кровати, куда с младенчества прятался от всего страшного. В этот раз он опять толком не помнил, что ему снилось, только дергался и просыпался несколько раз за ночь и, кажется, даже кричал.

Сашка поерзал головой на подушке.

Что же ему снилось-то? Вроде какой-то черный шар вместо чьей-то головы… Или песок? А потом, кажется, огонь…